Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы) - Павел Буркин

  И все-таки стрелки приготовились. Повинуясь лающей команде, вскинули свое оружие, разом оттянули тетивы едва ли не до уха - и по такой же резкой, как выстрел, команде выпустили стрелы. Злой посвист заглушило пожарище, тьма скрыла самих стрелков. Если б не команды, Михалыч вообще бы не догадался, что они начали стрелять. А вот в крепости, похоже, кого-то все же достало. Вскрик, а потом сочная сколенская матерщина отчетливо донеслись с того берега. Еще вскрик... Какие-то команды...

  Первое время казалось, что стрелки справляются. У них была простая задача - не жалея стрел, отогнать от метательных машин расчеты, не дать прицельно класть снаряды в скопище амбаров и складов. Утром они смогут стрелять прицельно, и тогда...

  - Что там?

  - Стреляют, - буркнул солдат. - Чем нас завтра поддерживать станут?

  И правда, метательные машины замолчали. Лучники опустошали колчаны, будто и не сгорели любовно свезенные со всего королевства связки стрел. Понимали: каждый удачно легший снаряд - это новые жертвы, новые сгоревшие запасы. И как знать - может быть, именно их и не хватит в глубине Империи...

  Наверное, стреляли уже минут сорок, может, и больше. Часы на руке были, но не разглядывать же их перед глазами бесхитростного вояки. Еще за колдуна примет... Михалычу давно надоело вслушиваться во мрак, ломать глаза, стараясь увидеть что-то в свете бушевавших за спиной пожаров. Наверное, все-таки они отогнали сколенцев от их машин. Надо будет запомнить - они способны воевать, когда не отвечают, под огнем драться не могут. Завтра прицельным огнем "мушкетеры" очистят всю стену...

  Характерный скрип и стук достиг слуха, когда он, чуть отдохнув, уже хотел отправиться к своему отряду. А потом прямо на той полянке, где расположились стрелки, мрак расколола ослепительная вспышка. Глухой хлопок - и из расколотой глиняной оболочки выплеснуло дымное багровое пламя, трассерами разлетелись огневеющие брызги. Живыми факелами подсвечивая мрак, бросились во все стороны лучники. А с боков уже дыбились новые огненные шары, будто лопались и растекались огненными лужами огненные пузыри. Часть горючей дряни алой огненным ручьем потекло в реку - и вскоре вниз по течению потянулась полоска огня. Ничего себе! Неужели здесь умели делать напалм?

  Вспышка, вторая, третья... Сухой каменный грохот - в ход снова пошли "ульи". Раз, два... Еще три. Видимо, у них там было шесть катапульт, или как они на самом деле называются. Судя по предыдущим залпам, машины перезаряжаются полчаса. Поскольку ни одно из ядер не легло дальше трехсот метров от стены, теперь мы знаем и дальнобойность. Ничего страшного. Ружья "мушкетеров" палят метров на восемьсот, этого хватит за глаза. "Ну, все, годы! - зло подумал Михалыч. - Отбегались, завтра ответка придет".

  - Доведите меня до штаба, - попросил Михалыч.

  - Да ты, никак, командир... Сир...

  - Королевский оружейник, командир особого отряда, - произнес Михалыч. И с удовольствием отметил, как вытянулось от изумление лицо простодушного вояки. - К вашим услугам.

  - Будет сделано, сир оружейник!

  Те же сильные руки без лишних церемоний помогли встать. Силы вернулись, только болели ожоги, подташнивало, да разламывалась голова - он порядком наглотался гари.

  Его даже подсадили, помогая влезть в седло. А потом не смирная, пожалованная Амори, кобылка, а могучий жеребец понес его в обход пожаров. Машинально Михалыч отметил, что все же преувеличил масштабы бедствия: не меньше половины припасов уцелело. Там, куда добрался огонь, пламя ревело, без следа пожирая дома и повозки, но сумятица улеглась, по цепочке передаваемые ведра с водой окатывали дымящиеся строения, не давая полыхнуть еще и им. Местами добро уже оттащили в дальний край лагеря. Местами сараи разломали, не давая пламени перекинуться на остальное добро. Местами... В каждом случае было по-своему, но в целом, невзирая на потери и сутолоку, первый шок и беспорядок были преодолены. Основной пожар они, конечно, не погасят, но что еще не горит - отстоят.

  В отблесках пламени к дальней переправе тянулись воинские колонны - Амори велел переправлять все полки на сколенский берег. Значит - назавтра быть штурму. И без "мушкетеров" не обойтись.

  Подняв людей по тревоге, Михалыч повел сотню к переправе. До утра надо успеть на другой берег: завтра придется поддерживать атакующих огнем.

  Глава 15. У старой стены, на горящем заводе

  Солнце пробило пелену предрассветных туманов, поднялось над узорчатой кромкой леса - огромное, круглое, красное - будто начищенный медный щит. Оно казалось таким же заспанным и разомлевшим, как и люди, которых с утра пораньше, едва дав несколько часов покемарить, подняли по тревоге.

  Еще курились дымом развалины форта, склады и мастерские. Их едкий сизый дым смешивался с туманом, и рассмотреть, какой ущерб нанес ночной обстрел, пока не удавалось. Но наверняка нешуточный, потому что горело всю ночь и так, что отблески кровянили стены Лакхни. Впрочем, за ночь все поменялось, и требюше отныне должны были бить не по алкскому, а по сколенскому берегу. Алки переправили почти все силы - если на своем, западном берегу и остались воины короля, то лишь для отвлечения сил сколенцев. Сейчас свои намерения Амори даже не скрывал: поле за крепостью было черно от алкских пехотинцев. Наученные горьким опытом, пока они держались в дальнем конце.

  Моррест потянулся. Первую ночь осады он провел без сна. И из второй удалось урвать всего пару часов. Мысли лениво ворочались в гудящей, почти не отдохнувшей голове, больше всего на свете хотелось завалиться спать - и не продирать глаза раньше полудня. Но Амори не может ждать. Невзирая ни на какие потери ему нужна Лакхни - и как можно скорее.

  Алки выходили на поле, строились, командиры проверяли оружие. Некоторые еще завтракали, ветер доносил из дальнего леса аппетитный запах жарящегося мяса и каких-то специй. Есть Морресту не хотелось, хотелось спать. Но спать нельзя. Ни ему, ни солдатам обоих Сколенов. Отчего-то казалось: именно сегодняшний день станет самым тяжелым. И решающим.

  Пока все складывалось удачно: даже слишком удачно, чтобы быть правдой. Алки понесли огромные потери, у сколенцев они вполне терпимые. Противник потерял уже более суток и ничего не добился. А время поджимает. Если Лакхни выстоит хоть неделю, операция лишится смысла. Посланные в самом начале гонцы должны уже пройти миль семьдесят. Идут они разными дорогами, друг о друге не знают - всех перехватить нереально. Через неделю, ну, через десять дней Эвинна узнает о вторжении - и двинет войска на имперскую столицу. Тогда Амори ее уже не опередит: идти ему втрое дальше.