Владлен Бахнов - Владлен Ефимович Бахнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ксюша, выйдя из роддома, собственными глазами увидела царский подарок Кастракки, и сердце ее дрогнуло.
— Ой, дура я, дура, — призналась она мужу. — Зазря я тебя ругала, и правильно ты сделал, что написал своему Абыкабы. Только лучше бы его тоже звали Лучезарром. Ой, неужели нам тоже такое пришлют?
А между тем у счастливого обладателя иномарки были свои трудности. В первую же ночь кто-то гвоздем нацарапал на правом крыле самое краткое изречение, какое знал. Футиков пытался закрасить бранное слово, но самый известный в городе специалист по покраске автомобилей сказал, что краски такого цвета у него нет, и ближайший город, где ее можно достать. — Лондон! Ездить по городу с такой надписью было по меньшей мере неприлично, и, не найдя другого выхода, старший плановик написал письмо лично Кастракки, чтоб тот прислал краску, но Адмирал-Президент с сожалением сообщил, что сможет сделать это только в следующем финансовом году. Кроме этого Футиков вступил в гараж, который обещали построить к концу 1999 года, и пока что проводил ночи в машине, оберегая ее от угона и прочих напастей. Иногда он позволял себе крутить руль и нажимать на педаль акселератора, воображая, будто мчится по необъятным просторам нашей родины. Иногда нажатием кнопки он опускал и поднимал стекла в машине, а потом усталый засыпал, и снились ему приятные импортные сны… Днем автомобиль сторожила теща. Время от времени ее подменяла Аделаида, выходившая погулять вокруг автомобиля с коляской, в которой спал маленький Лучезарро.
И в тот самый день, когда Ксюша призналась мужу, что она дура, Виктор ближе к вечеру получил от короля Абыкабы телеграмму: «БЛАГОДАРЮ ПИСЬМОМ ПОДРОБНО». И Сфиридоновы с нетерпением стали ждать письма и подробностей. А подробности оказались вот какими. Спустя три месяца, отгуляв с друзьями положенный траур, король сообщил Виктору, что, согласно древним обычаям предков, он должен подарить Сфиридонову самое дорогое, что у него есть.
— Что же это? Что конкретно? — гадали супруги. — Корона с брильянтами? Какое-нибудь алмазное украшение?
— Если будет дарить гарем, отказывайся! — строго предупредила Ксения.
— Да вроде неудобно отказываться, не принято. — попробовал было возразить Виктор, но супруга так зыркнула на него, что он понял: и не надейся!
Но зря супруги гадали. Не могли же они знать, что самым дорогим для любого жителя Абабуа является дряхлый священный орел. И именно его прислал в подарок щедрый король.
Поначалу Сфиридоновы растерялись. Орел, нахохлившись, сидел в совмещенном санузле на унитазе и низким клекотом требовал кровавой пищи. Иногда он взмахивал крыльями, они упирались в стены санузла, и чтоб орел мог до конца расправить крылья, совмещенный санузел нужно было бы совместить еще с кухней.
— Что я тебе говорила?! — кричала Ксения. — Получил подарок?!
Из кровавой пищи в Вечногорске были только шестикопеечные домашние котлеты. Но когда Виктор предложил их орлу, тот возмущенно заклекотал и объявил голодовку.
— Сколько ж мы будем к соседям в сортир бегать?! — кричала Ксюша. — Орлы ж по триста лет живут!
И, устав от криков, Виктор поехал в московский зоопарк узнать, не возьмут ли они этого орла. В зоопарке взять согласились, но сказали, что так как дело это международное, то пусть сначала Виктор сходит в Министерство иностранных дел. Сфиридонов поплелся в МИД. Там долго не могли понять, что ему нужно, пересылали из отдела в отдел, из комнаты в комнату, пока наконец он не попал к серому незаметному человечку, непосредственно ведавшему сектором, в который входило королевство Абабуа. Завсектором удивился, узнав, что Абутабу умер, еще более удивился, услышав, что теперь на престоле королевский сын Абыкабы. Во-первых, все это произошло, когда весь их сектор находился в командировке на овощной базе, а во-вторых, он вообще не предполагал, что Абабуа королевство, а не республика. И уж полнейшей неожиданностью для него был тот факт, что государство, которым он занимался уже четверть века, пишется через «А» — Абабуа, но не Обобуа, как ему казалось. Однако он не огорчился, через «А» так через «А», все равно скоро на пенсию!
Как бы то ни было, работник МИДа поблагодарил Сфиридонова за ценную информацию, но предупредил, что с Абабуа отношения у нас довольно сложные, и если сдать королевский подарок в зоопарк, они могут усложниться еще больше. Нельзя оскорблять национальные чувства народов слаборазвитых стран, — поучительно заметил завсектором.
— Но жить-то как?! — взмолился Сфиридонов. — У меня ж квартира кругом-бегом 18 метров, ребенок у меня же, а орел, между прочим, питания требует, мяса, а в Вечногорске сплошные рыбные дни, только без рыбы!
— Н-да, — согласился чиновник. — С одной стороны, установление братских контактов с малыми странами — это положительный фактор, а с другой — орла манной кашей не прокормишь, он же хищник!
— И санузел этот хищник занимает, — подхватил Сфиридонов. — Ни помыться, ни побриться…
— И это важный фактор. — согласно кивнул завсектором. — В общем, мы тут посоветуемся, свяжемся с нашим послом в этом… как его? Абабуа и сообщим вам, как быть.
…Через неделю Сфиридонова вызвали в местные компетентные органы. Там ему вручили ордер на трехкомнатную квартиру — две комнаты для семьи, третья, 14 квадратных метров, для орла — и пропуск в закрытый распределитель. где Виктор получал для орла кровавую пищу из расчета 1 кг 200 гр. в день. Обалдевший от счастья Сфиридонов не стал допытываться, как установили, что орлиная норма именно 14 квадратных метров и 1 кг 200 гр. мяса. Не теряя времени, он переселился в новую квартиру, честно выделил орлу его метраж и по-братски, как равноправному члену семьи, стал отдавать ему четвертую часть пайка. Весь Вечногорск завидовал счастливым обладателям птицы, а те требовали для орла то рыбки свежей, то копченой колбаски, и не только требовали, но и получали. Ведь король не прекращал интересоваться, как поживает его крестный Абыкабы Викторович, и просил прислать фотографию своего любимого орла.
А со священной птицей, честно говоря, было неважно. То ли она тосковала по родине и ей хотелось улететь туда, где за тучей белеет гора, туда, где синеют морские края или еще куда-нибудь, то ли священная птица отравилась сосиской, но так или иначе в День шахтера орел сдох… Сфиридоновы горевали искренне и безутешно. Во-первых,
