Правила игры (СИ) - Наталья Чеботок

Снежана занялась чаем, разлила напиток по кружкам, а затем продолжила разговор.

— Я много раз говорила Вадьке, что он не такой, как Зимин, но брат меня не слушал.

Данилов фыркнул:

— Это у вас семейное. Ты его много слушала? — подколол ее бывший муж, вспоминая споры между братом и сестрой.

Снежана замерла, ненадолго задумавшись:

— Ты знаешь, нет. Я вообще мало кого слушала. — Погрустнела, потому что вновь вспомнила прошлое. Скольких ошибок можно было избежать, послушай она тогда мать и свекровь. Но что сейчас об этом говорить? Кстати, о свекрови.

— А как твои родители? — Снежана решила, что говорить о настоящем все-таки лучше и безопаснее.

Мирон тепло улыбнулся:

— О-о-о, они сейчас как раз опять путешествуют. Решили поехать в Италию. Ты знаешь, они для себя словно открыли еще одну сторону жизни — сейчас, когда дома ничего не держит, могут вот так запросто взять и уехать за границу.

— Так это же здорово. — Не сдержала улыбки Снежана. — У них, наверное, много фотографий с отпуска.

— О, да. — Согласился Мирон. — Я подарил им цифровой фотоаппарат, так отец не расстается с ним ни на миг. — Данилов сделал глоток чая. — Их ноутбук забит снимками природы, достопримечательностей и мамы. Она у него главная модель. — Добродушно усмехнулся мужчина.

Снежана порадовалась за бывших свекров. И Елена Владимировна и Степан Петрович заслужили все это. Она любила их, но также испытывала чувство стыда за свое поведение в прошлом.

— Они будут рады повидаться с тобой.

Фраза Мирона поразила ее. Очень неожиданно она прозвучала.

— Не уверена. — Тихо ответила она и вцепилась пальцами в кружку.

Вряд ли Даниловы старшие обрадуются встрече с бывшей невесткой, причинившей их сыну сильную боль. Только и Елена Владимировна, и Степан Петрович помнят, в каком эмоциональном состоянии был их сын в то время как ушел в запой, а потом и вовсе уехал из города, чтобы вдали зализать свои раны.

Девушка поежилась от озноба.

Мирон поставил пустую чашку на стол.

— Снеж, они тебя ни в чем не винят. — Мужчина правильно понял ход направления мыслей бывшей жены, и ему захотелось прижать ее к себе. Стереть с лица это виноватое выражение.

— Да ладно? — не поверила девушка и отодвинула от себя чашку.

Все-таки не совсем она избавилась от старого недуга. Стоит понервничать, как аппетит пропадает напрочь. А на сегодня волнений было достаточно. И предвкушение встречи с Мироном, этим ожиданием она жила несколько недель. И встреча с его бывшей девушкой, почти невестой. И это удушающее чувство ревности, стоило ей увидеть Мирона и Карину в холле. Оно так и не прошло, сидит и разъедает ее изнутри.

— Я серьезно. — Мирон накрыл руку жены своей ладонью. Машинально погладил запястье, пока не наткнулся на какие-то шероховатости. Что это такое? Данилов перевернул руку Снежаны и увидел несколько рваных шрамов на коже. — Снеж? — его взгляд впился в лицо девушки. — Что это?

Данилова вырвала свою руку и сказала фразу, которая всегда бесила ее.

— Это не то, что ты думаешь.

Вскочив на ноги, она быстрым шагом направилась в комнату, отведенную им. Она слышала шаги Мирона позади, и даже не сомневалась в том, что бывший муж не оставит все так. Только не Мирон. Он будет добиваться от нее ответа.

Войдя в комнату, девушка подошла к окну. Мирон остановился позади нее.

— Объяснись.

Голос звучал глухо, но повелительные интонации почему-то не злили Снежану. Данилов волновался, а еще сердился, что не смог быть с ней рядом в тот момент.

— Я никогда не резала вены. — Спокойно ответила Снежана и тут же услышала, как облегченно выдохнул Мирон. — Но не потому, что не хотела. Просто не хватило сил сделать это. — Криво улыбнулась она, всегда презирала себя за эту слабость.

— И, слава Богу! — выдохнул Мирон и сжал ее плечи руками. — Я бы не вынес этого!

Снежана наслаждалась ощущением близости тела любимого мужчины. Его дыхание заставляло дрожать тело от нетерпения, желать большего, черт возьми! Жарких и жадных поцелуев, страстных объятий и близости… Той самой близости, которая соединяла их раньше!

— В один из дней, — тихо начала девушка, — когда я осознала, что я сделала с нашим браком.… И с нами обоими, я не смогла этого принять. Со мной случилась настоящая истерика, я била руками зеркало, чтобы не видеть своего отражения, которое было мне так ненавистно в тот момент. Тогда-то я и получила эти раны. Случайно порезалась.

— Снеж, — Мирон сжал плечи жены сильнее, даже не осознавая, что причиняет ей боль. Так ему хотелось донести до девушки то, что было на сердце в данный момент. — Нам надо поговорить серьезно обо всем, ты согласна?

— Конечно. — Какие у нее могут быть возражения? Никаких. Им стоит закрыть дверь в прошлое. И сейчас, когда они оба сильно изменились, это вполне возможно, не бросаясь обвинениями друг в друга.

Данилов не отпускал жену, ему было хорошо сейчас. Несколько минут назад, когда он увидел эти ужасные шрамы на ее запястье, у него потемнело в глазах. Мысль о том, что Снежана могла прибегнуть к суициду, невероятно испугала его. И лишь пояснения девушки немного облегчило состояние Мирона. Совсем чуть-чуть. Она не хотела убить себя, но постоянно наказывала за то, что сделала. И он понимал Снежану, как никто другой. Ведь точно также он жил все это время. Раз у него ничего не вышло со Снежкой, то и все остальные девушки перестали его интересовать. Голый секс без каких-либо признаков душевной привязанности, когда тебе нужен человек со всеми его недостатками — перестал, в конце концов, приносить удовольствием. Жить с кем-то дольше двух недель он не мог. И не хотел. Девушки его раздражали, но он и сам провоцировал скандалы и ссоры, чтобы без сожалений расстаться и уйти.

И лишь сейчас, когда Снежана была рядом, в его объятиях — он по-настоящему счастлив. И ради того, чтобы это мгновение длилось всю жизнь — он способен на многое. Практически на все! Это того стоило!

— Снеж, я рад, что ты сейчас жива и рядом со мной. — Озвучил Мирон, не боясь показаться слабым и смешным. Только не перед Снежаной. Она понимала его как никто другой. Так было всегда, так и будет вечно.

— И я рада. — Выдохнула она. — Сейчас рада. — Добавила она.

А ведь когда-то она презирала себя за эту слабость. Что не смогла разом покончить с этой никчемной жизнью. Что продолжает страдать. Но если бы она решилась, чтобы с ней было? А ничего. Ничего бы вообще не было. И не встретилась бы с Мироном, не испытала всю гамму чувств к нему… Нет, как хорошо, что она оказалась неспособной убить себя!