Дом Анны - Борис Валерьевич Башутин

Верно?

Отец Василий: – Да. По сути это сильно осложнило дело.

Алов: – А вы звонили сестре Ивана Сергеевича?

Отец Василий: – Конечно, звонил. Неоднократно. Почему она отказалась? Говорит, что не знает этого человека. Не может ему доверять. Уговоры мои ни к чему не привели.

Алов: – А её не могли напугать заказчики убийства?

Отец Василий: – Кто же это может знать? Одному Богу известно…Как бы то ни было, положение наше сейчас не самое лучшее. Хотя Янис – человек со связями. И мученическая кончина Ивана потрясла его. И он продолжает свое расследование. Дай Бог, всё выяснится рано или поздно…Но что меня удивило, так это судебные порядки…И смех, и грех…Люди ходят по коридорам суда, везде накурено, никакой службы безопасности или охраны. Ни документы, ни личные вещи не проверяют. Заходи – кто хочешь.

Алов: – Насколько я знаю, во многих странах во время судебных процессов двери зала суда закрываются и охраняются полицейским.

Отец Василий: – В Греции же все наоборот – двери зала суда остаются открытыми, и люди заходят и выходят по желанию. В коридоре часто стоял такой шум, что трудно было услышать, кто и что говорит в суде. В зал входили совершенно случайные люди, которые просидев некоторое время, вставали и уходили. Мне кажется, что это какое-то развлечение. Проведение досуга. Но ведь среди них могли быть и те, кого подослали настоящие убийцы…

Алов: – Это больше похоже на какие-то восточные порядки…

Отец Василий: – Тем не менее, такой беспорядок был нам на руку. Подозреваемый какой-то румын-нелегал. Зовут его Мирча Чара. Он просидел в тюрьме уже целый год. Вид у него был совсем неважный. Часто плакал. Видно, что психика у него расстроенная. Не похож он был на убийцу Ивана Сергеевича. Конечно, это не доказательство: похож – не похож. Но я все время молился, и получал в сердце своем ответ, что он не убийца. Так вот…Во время перерыва мы с Янисом вышли в коридор, чтобы попить кофе. Через некоторое время я вернулся в зал суда, и вижу, что представитель нашего посольства, который пришел с нами, стоит рядом с этим румыном и разговаривает!

Алов: – Вот это да…

Отец Василий: – Да… Наш Валерий Петрович преспокойно говорит с ним…Во время перерыва зал опустел. И рядом с румыном остались только его адвокат и охрана. И вот, этот Мирча поворачивается к Валерию Петровичу и выкрикивает: «Я его не убивал!». Охранник подозвал Валерия Петровича подойти поближе и поговорить с ним. Адвокат был не против. Мирча довольно плохо говорил по-английски, но нам удалось его убедить говорить только правду. И он, как оказалось, ничего не знал ни про икону, ни про то, кем был Иван Сергеевич… Мы подарили ему маленькую репродукцию Иверской иконы. Мирча зарыдал. Он продолжал плакать и твердить: «Я его не убивал! Я не причем».

Алов: – Так он признался в убийстве в ходе следствия или нет?

Отец Василий: – Нет, ни в чем он не признался. Самое интересное другое…Список свидетелей. Там не было никого, кроме администратора гостиницы, соседа Мирчи по общежитию, где он нелегально проживал, и горничной. Вас же никто не вызывал?

Алов: – Я дал показания в Афинах.

Отец Василий: – Это понятно…Но как-то всё спустя рукава у них…Да и сосед румына был умственно отсталый грек. Как ему верить? Он говорил, что Чара вернулся откуда-то в ночь убийства в каком-то возбужденном и взволнованном состоянии около четырех утра.

Да и не знает никаких особых узлов и способов завязывания канатов, этот румынский нелегал…

Алов: – А судебные медики?

Отец Василий: – Судебная экспертиза утверждает, что в четыре утра Богданов был еще жив…Думаю, что Чара что-то знает…Но молчит. Боится. Администратор сказал, что Чара был около гостиницы с Иваном Сергеевичем. А шофер такси говорит, что он привез Богданова одного. И никого с ним не было…Зачем администратор врёт? Или врёт шофер?

Алов: – Отче, отчего же все так запутано? Не угодно Богу, чтобы правда стала известна…

Отец Василий: – Может и так. А может быть, это испытания для всех нас. Мы сами должны добраться до истины в этой истории…Вот, вы сидели с Иваном Сергеевичем в Афинах. В гостинице. В этот злополучный вечер. Так? И что…Что случилось? Что он сорвался и уехал? Не мог он довериться совсем незнакомому человеку…Не мог…

Алов: – Мы сидели каждый в своем номере. Получилось, что номера у нас были разные. Он мне стукнул в дверь. Я высунулся. Он говорит: «Поехал. Хороший знакомый позвонил, срочно надо встретиться». И убежал.

Отец Василий: – Звонили ему с телефона, хозяин, которого умер давно. И в гостиницу звонили, чтобы номер забронировать – с него же. Это целая операция по убийству Богданова. У меня нет никаких сомнений. Но кто? Кто заказчик? Сатанисты?

Бред…Я не верю. Кому он мешал? Врагов явных у него никогда не было.

Алов: – Мы приехали из монастыря утром. Икона была с ним. Но я несколько часов не видел Ивана Сергеевича. В номере её не нашли. Может быть, он перед встречей увез ее куда-то. Спрятал? Но куда? Где? Он мне ничего не сказал. И на встречу он поехал без иконы.

Отец Василий: – Если он спрятал ее у доверенных лиц, то это стало бы известно. Зачем православным это скрывать…?

Алов: – А показания судебного медика?

Отец Василий: – Это было тягостно. Тяжело было его слушать, смотреть на снимки мертвого Ивана Сергеевича. Несмотря на то, что это всего лишь его работа, врач был крайне взволнован. Но то, что он сказал – было самым важным во всем этом разбирательстве. Он открыл нам глаза на многие неясности. Никаких следов на теле Ивана Сергеевича, кроме следов пыток и побоев обнаружено не было. Совершенно. Убивали его, скорее всего, трое. Двое держали, третий связывал. А вот удары, похоже, наносили все по очереди. Очень профессиональная работа. Понимаете, все действия были очень четкими. Удары правильные. Как ни чудовищно это звучит. Узлы – так может связывать лишь специалист. Я не знаю…Какой-нибудь спецназовец. Или «морской котик». Элита специальных подразделений. Не рядовой состав. Кого специально обучали такому – чтобы человек медленно мучился и умирал. Это знания, которыми обладают единицы.

Алов: – Неужели в номере не нашли никаких нормальных отпечатков пальцев?

Отец Василий: – Нашли один чужой. Ни администратору, ни горничной, ни Ивану Сергеевичу он не принадлежит. Но в базе данных полиции этих отпечатков нет. И вот, что странно. Номер был дорогой. Его редко заказывали и там