Полосатый катафалк (Сборник) - Росс МакДональд

Из дома вышла Изобел Блэквелл и спустилась по ступенькам. Проходя мимо меня и мужа, она пожала полковнику руку пониже плеча, то ли выражая сочувствие, то ли предостерегая, потом приблизилась к Харриет.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты поступила так со своим отцом!

— Я нечего ему не сделала.

— Ты же знаешь, как он тебя любит!

— Зато я его не люблю.

— Уверена, что ты пожалеешь об этих словах, Харриет. Когда это случится, дай ему знать, пожалуйста.

— Почему я должна волноваться? У него есть ты!

— Ты гораздо важнее для него, чем я. Потеря тебя может разбить ему сердце.

— Ему придется с этим примириться… Очень сожалею, но у меня нет к нему жалости…

В порыве чувств Харриет обняла Изобел.

— Вот ты всегда была добра ко мне, хотя я этого не всегда заслуживала.

Изобел похлопала ее по спине, глядя мимо нее на Дэмиса. Он наблюдал за этой сценой с умеренным интересом зрителя, случайно попавшего на спектакль.

— Надеюсь, вы будете о ней заботиться, мистер Дэмис?

— Попытаюсь.

— Куда вы ее везете?

— Прочь отсюда.

— Это мало что говорит.

— Я и не собираюсь что-то сообщать… Страна большая, свободная. Поехали, Харриет.

Девушка отстранилась от мачехи и села на место водителя в машине. Дэмис устроился рядом с ней. Я постарался запомнить номер автомобиля, когда они отъезжали. Ни один из них не оглянулся.

Ко мне подошел Блэквелл, двигался он как-то нерешительно.

— И вы позволили им уехать! — возмущенно проговорил он, обращаясь ко мне.

— А как я мог их остановить? Не мог же я применить силу?

— Вам следовало отправиться за ними.

— Зачем? Вы же сами сказали, что умываете руки.

Послышался голос его жены:

— Было бы гораздо лучше, если бы ты так и поступил, Марк. Если ты и дальше будешь переживать, ты сойдешь с ума. Нужно смириться со случившимся.

— Я ни за что не смирюсь. И с ума не сойду, не беспокойтесь, Я нахожусь в полном здравии и рассудке. Меня обижают твои намеки.

В голосе у него вновь зазвучали яростные нотки. Изобел предостерегающе взяла его под руку.

— Пойдем в дом. Тебе нужно отдохнуть после всех этих переживаний.

— Оставь меня в покое!

Он отбросил ее руку и повернулся ко мне:

— Я хочу упрятать Дэмиса в тюрьму. Вы меня слышите?

— Чтобы это сделать, вы должны доказать, что он совершил что-то противозаконное, наказуемое лишением свободы.

— А как вы расцениваете то, что он перевез девушку через границу с аморальной целью?

— Разве он это сделал?

— Он же доставил мою дочь сюда из Мексики?

— Женитьба по закону не считается аморальной целью.

Неожиданно Изобел Блэквелл тихонечко рассмеялась. Он накинулся на нее:

— Ты находишь это забавным, да?

— Не особенно, но лучше смеяться, чем проливать слезы. И лучше выходить замуж, чем хоронить. Я цитирую твои собственные слова, помнишь?

Это было сказано серьезным тоном, но в нем чувствовалась ирония. Блэквелл поплелся к дому, прихватив по дороге дробовик. Он с такой силой хлопнул входной дверью, что голубь слетел с антенны, Изобел развела руками:

— Ну что мне с ним делать?

— Дайте ему успокоительное.

— Всю неделю Марк ПОЕДАЕТ снотворное и прочие лекарства. Похоже, что они не действуют на него. Если дело так пойдет и дальше, он по-настоящему заболеет.

— Меня больше волнуют другие.

— Вы имеете в виду Дэмиса?

— Нет, любого человека, который становится поперек его дороги.

Она слегка прикоснулась к моей руке:

— Вы ведь не предполагаете, что он способен по-настоящему навредить кому-то?

— Вы знаете его лучше, чем я.

— Мне казалось, что я действительно хорошо знаю Марка. Он всегда был необычайно покладистым. Настолько, что я не догадывалась, что он в прошлом кадровый офицер. Армия, видимо, придерживалась того же мнения. После войны его уволили в запас, кстати, против его желания. Его первая жена Полайн бросила его примерно в то же самое время.

— Почему она это сделала, если вы не против моего вопроса?

— Вам придется спросить ее саму. В один прекрасный день она уехала в Неваду, оформила там развод и вышла замуж за другого, за отставного дантиста по имени Кит Хэтчен. С тех пор они живут в Мексике. Я считаю, что Полайн со своим дантистом имеют право на то счастье, которое они способны создать. Но бедняга Марк остался один, ему нечем было заполнять свою жизнь, кроме спорта, ружей да истории рода Блэквеллов, которую он уже множество лет собирается написать.

И Харриет, — напомнил я.

— И Харриет.

— Я начинаю представлять картину… Вы говорите, что он изменился за последний год. Не случилось ли ничего особенного, не считая романа Харриет с Дэмисом?

— Марк соединился со мной прошлой осенью, — сказала она, слегка улыбаясь.

— Ваше влияние я не считаю дурным.

— Спасибо. Так оно и есть.

— У меня впечатление, что вы уже были замужем до этого…

Это был не только вопрос, я пытался выразить свою симпатию.

— Была, конечно. И я была знакома с Марком и Харриет много лет, практически с того времени, когда та еще училась ходить. Мой покойный муж был приятелем Марка, Рональд был родственником Блэквеллов.

— В таком случае вы наверняка знаете многое такое, о чем мне не рассказали.

— Каждая женщина много знает. Разве вы не убедились в этом на собственном опыте?

Мне нравился ее острый ум, хотя она и отказала мне в информации. Я широким жестом обвел и дом, и сад, и розарий, и проем в живой изгороди, через которую умчалась Харриет.

— Вы считаете, что я должен продолжать действовать, учитывая все это?

Она ответила серьезно:

— Полагаю, так было бы лучше. Марку необходим человек, который направлял бы его и советовал ему, хотя он и не любитель выслушивать советы. Мне понравилось, как вы только что ликвидировали кризис, который мог обернуться чем-то кошмарным.

— Хотел бы я, чтобы ваш муж тоже это понимал.

— Он понимает, уверена, что понимает, но не хочет признать… Вы нам очень помогли, мистер Арчер, и вы окажете нам еще одну услугу, оставшись с нами. Выясните все, что вам удастся, о Дэмисе. Если вы сможете выдать ему справку «совершенно здоров» в моральном отношении, Марк незамедлительно примирится с этим браком.

— Вы не предлагаете мне обелить его любой ценой в глазах вашего мужа?

— Нет, конечно. Я заинтересована узнать правду, какой бы она ни была. И все. А теперь, если вы меня извините, я думаю, мне надо пойти и позаботиться о муже. В эти дни, похоже, моя основная обязанность — держать его за руку и уговаривать.

Вообще-то она не жаловалась, но я услышал в ее тоне признаки недовольства.

Когда Изобел отошла от меня, удивительно стройная в своем полотняном платье, я уличил себя в том, что пытаюсь определить ее возраст. Если она знакома с Блэквеллами с того времени, как Харриет была крошкой, и познакомилась с ними через своего мужа, значит, она вышла за него лет 20 назад. Это говорило о том, что сейчас ей больше сорока.

Ну что ж, мне тоже.

Глава 6

Я воспользовался ключом, чтобы войти в пляжный домик, в большой комнате наверху ничего не изменилось, не считая черной золы в камине от сожженной бумаги. Она рассыпалась в пыль, когда я до нее дотронулся. Картина осталась на мольберте, кое-где поблескивали сырые места. В свете, проникающем сквозь стеклянную дверь, синее кобальтовое пятно, которое Дэмис при мне добавил на холст, показалось мне чьим-то глазом.

Я стал отступать от картины, стараясь ее понять, но так и остался в недоумении. Спустившись вниз, я прошел в большую спальню. Двери шкафа были распахнуты, внутри ничего не осталось. Так же, как и в комоде, в ванной комнате, где на крючке висело лишь несколько чистых полотенец. Задняя спальня тоже оказалась опустошена.

Все же я вернулся в большую спальню и принялся все осматривать самым тщательным образом. Корзинка для бумаг была пуста, видимо, именно ее содержимое сожгли в камине наверху. Дэмис постарался как следует замести свои следы.

Но один клочок бумаги он все же проглядел. Его затолкали между скользящей дверью и рамой, очевидно, для того, чтобы дверь не дребезжала. Это была довольно толстая желтоватая бумага, сложенная в небольшой квадратик. Когда я расправил его, я узнал конверт, в котором пассажирам дают билеты на самолеты.

Это был конверт Мексиканской авиакомпании, на одной из его сторон были напечатаны правила для пассажиров. На другой указывалось, что мистер Кв. Р. Симпсон должен вылететь из аэропорта Гвадалахары в 8.40 утра 10-го июля и прибыть в международный аэропорт Лос-Анджелеса в 13.30 дня.

Я еще покрутился в спальне, но не нашел ничего, кроме толстого слоя пыли под кроватью, и пошел наверх. Картина снова привлекла мое внимание. Каждый раз она производила на меня новое впечатление. Тут я осознал (или мне показалось, что я осознал), что она производит сильное впечатление и кажется уродливой, словно сгусток темных сил, а присущая ей темнота является тьмой смерти.