Непростое наследство (СИ) - Монакова Ксения

Дамиен точно не утруждался подобными размышлениями.

- Что будет дальше?

- Не могу знать. Кража ценной магической вещи — тяжкое преступления. Я передам Дамиена королевской полиции, пусть разбираются. Живым на волю он не выйдет, будьте уверены.

Жалости и сочувствия я не испытывала, но, наверное, не будь в желудке рома, захотелось бы заплакать.

- Поэтому вы используете собственный истинный камень?

Реджис улыбнулся.

- Даже не представляете, на что способны некоторые умельцы. Несколько лет назад в нижнем городе я арестовал парня, мастерившего подделки. На вид, на ощупь — настоящий истинный камень, а на деле — булыжник, всегда указывавший правду и рано или поздно прекращавший светиться.

- Не может быть.

- Он брал большие деньги и соблазнил дочь какого-то мелкого лорда. Но девица хранить секреты не умела - испугалась, рассказала сестре, а дальше...

- Тайны должны оставаться тайнами?

Реджис в знак согласия поднял кружку.

Глава тридцать четвертая

Я наконец-то перестала чувствовать холод, справилась с желанием пустить слезу и подбирала слова, чтобы продлить разговор подольше. В роме дело, или, нет - господин дознаватель не был чудовищем из пустошей. Не бросал тяжелых взглядов, не отпускал высокомерных замечаний, улыбался, шутил и точно не собирался отведать моей крови. Даже воспоминание об искаженном даром лице, утратило яркость и больше не коробило.

- Непривычно тихо, - Реджис оглядел зал.

- Тибо спит в сарае, а иначе бы запел.

- Он у вас и поселился?

- А куда его денешь? Слава богам, избавился от привычки спать прямо здесь. Но, боюсь, с наступлением холодов возьмется за старое, - мгновение помедлив, я добавила: - Вы говорили, что родом из Корентайна. Там таверны выглядят по-другому?

Боги, какая чушь! Нужно убрать треклятую бутылку подальше и отогнать навязчивую мысль, что сейчас, когда обещание выполнено, Реджис поднимется и уйдет. Оставит в одиночестве.

- Большой разницы нет. Но эль варят по-другому. Он темнее, крепче, сильнее горчит.

- Терк бы такой рецепт не одобрил.

Реджис кивнул:

- И правильно. Местный лучше.

За время нашего знакомства его волосы отросли и теперь были собраны в хвост. Несколько тонких прядей выбились из-под черной ленты. Я представила, как к лицу был мундир королевской полиции - подчеркивал осанку, цвет глаз, светлую кожу. Реджис, наверняка, очаровывал придворных дам, блистал в обществе, справлялся с непростой работой, используя редкий дар. Какого же сшейда он забыл здесь?

- Что еще в Корентайне по-другому?

- Многое. Зимой выпадает снег, стены домов не оплетает виноград и не растут белые цветы, которыми вы украшали прическу, - взгляд, направленный на меня, теперь устремился в пустоту. - Люди одеваются теплее и на несколько недель часть залива покрывается льдом. Подогретое вино с травами там пьют чаще, чем эль. И чересчур любят старинные сказки. Нам с братом их в детстве рассказывал дед. По одной каждый вечер перед сном. Они похожи — знаешь одну, значит, знаешь все. Об охотниках, добывающих свирепых зверей, героях, в одиночку выступающих против целой армии, красавицах-магичках, на которых и те, и другие потом женились. И еще, в каждой сказке после битвы брались за кружки и пировали, празднуя победу. По обычаю, если пили с кем-то впервые, обменивались тайнами.

Реджис сделал глоток и опустил голову.

- Только не говорите, что это намек, - я попыталась пошутить и исправить сотворенное неосторожным вопросом. Ром, точно он. Сама бы не полезла в душу и не несла околесицу, желая продлить беседу еще ненадолго. Ром, Сорель, ром.

- Почему бы и нет? - с неожиданным интересом проговорил дознаватель. - Взгляните: впервые пьем вместе, ни о чем не спорим, за окном ночь. Разве не лучшее время для секретов?

Захмелеть настолько, чтоб голова кружилась, а язык, не советуясь с ней, выбалтывал все подряд, я не успела. Однако, приятное щекочущее чувство так и подзуживало изнутри. Давай, не упрямься, ну, что теряешь, в самом деле? Поддайся собственному порыву, развлекись немного, ты заслужила. Почему бы не выведать какую-нибудь страшную правду о грозном господине дознавателе? Вокруг все спят, вы наедине, а в памяти свежи мимолетные прикосновения, когда он надевал на шею магический кулон.

- Вы почти все обо мне знаете.

- Разве так бывает?

Бывает, господин дознаватель. Особенно сейчас, когда едва держусь, чтобы не выложить оставшееся.

- Получается нечестно. Вы почти все, а я…

Хорошо, что часть зажженных свечей догорела. Краска, выступившая на лице, будет не слишком заметна и можно не стараться неловко отводить взгляд. Я не хочу оставаться одна, не хочу заканчивать разговор, пусть он и принимает странный оборот.

- Тогда задайте вопрос первой. О чем хотите узнать?

- Неужели ответите на любой?

Реджис приглашающе развел руками. Мы ступили на слишком узкую тропинку, где будет сложно удержаться, прозвучи хоть одно лишнее слово. Я успела кое-что о нем понять, но не подозревала, какие раны могу разбередить.

- В городе ходят слухи, Реджис. Говорят, вы лорд и скрываете происхождение.

Он беззвучно усмехнулся.

- Это не слухи. Я, действительно, из знатной старинной семьи - родословная длиной с побережье и записана в толстой книге с гербом. Как старший сын, стал бы лордом. Но я навечно лишен титула, и моему отцу наследует младший брат. Не верю, что вам хотелось спросить только об этом.

«Навечно лишен титула». Какое преступление он совершил, раз утратил права не только свои, но и всех возможных потомков? Подумать только.

- Сильно удивлены?

- Что же с вами случилось? - оторопело прошептала я. - Увы, не разбираюсь в правилах наследования у благородных, с трудом представляю, как выглядит родословное древо. Но знаю, что лишать титула, доставшегося по праву рождения, может только королевский указ. Нужна серьезная причина, чтобы человек вашего положения, с редким даром, заслужил подобное.

- Хотите узнать? - Реджис помрачнел, пригнулся, в голосе больше не слышалось веселья и бравады. И дело совсем не во внезапно накатившей усталости.

- А должна?

- Ну, раз мы до сих пор здесь, думаю, да, - он едва ощутимо погладил мои пальцы и неторопливо убрал руку. - Когда проявился ваш дар?

- В двенадцать лет. Я жила в приюте.

- Мой в шесть. Знаю, очень рано. Нянька побежала к матери и с ужасом на лице рассказала, как я велел уйти и не укладывать себя спать. Представляете? После попросила расчет и не поддалась на уговоры остаться. Сбежала. Отец по такому поводу открыл старинную бутылку вина. Обретение дара как-никак. В семье он передавался через поколение и до сих пор только мужчинам. Кому-то одному, чаще - старшему сыну. Поэтому никто из Эрванов не женился на одаренных девушках. Вы же знаете: если оба родителя маги, дар может подвергнуться искажению. К тому же, бывает хрупким и может выгореть, как случилось с прадедом в юности. Дед и отец считали: на нем все закончилось. Боги прогневались и решили не наделять способностями тех, кто не умеет с ними обращаться. Два поколения вместо одного оказались обычными людьми, и вот родился я.

- На вас возлагали большие надежды?

- Слишком большие, пожалуй. Я мог вернуть семье влияние, заслужить новые титулы и земли, заключить выгодный брак. С самого детства готовился служить короне - занимался с преподавателями, поступил в Главикус и получил в наставники ариарна. Чтобы взять под контроль собственные силы, ушло больше десяти лет. Владеть собой — сложнейшая штука на свете. Но мне повезло преуспеть. Я надел мундир королевской полиции еще до окончания академии и был счастлив, глядя на отражение в зеркале. Служба давалась непросто, но я был молод, полон сил и желания сделать карьеру, а потому проявлял рвение в любой работе. Помните слова старухи Розелл? Я следовал приказам, не задумываясь о смысле, использовал дар в любом подходящем случае и, спустя пару лет даже бесталанная деревенская ведьма сумела бы учуять чужую кровь. Не думайте, Сорель, я сомневался. И еще как. Успокаивался, повторяя, что совершаю благое дело, служу стране, его величеству, восстанавливаю порядок. Я быстро добился успеха и вопросы возникали все реже.