Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надеюсь, у Роба хватит мудрости сделать новую жизнь Саймона лучше. Он славный малый, как и его отец, пускай Знахарь и натворил дел, но он не злой, нет. Все мы совершаем плохие поступки, но не каждый способен исправиться.
Знахарь решил остаться в Дальнем пределе, чтобы дать остальным запертым в сыром подземелье и терзаемым болью и страхом надежду на спасение и вернуть им веру в живых. Когда-нибудь мы сможем вытащить их всех. Я верю, в мире существует справедливость.
К тому же, я понял еще и то, что не бывает добрых и злых людей. Все мы — заложники жизни, и порой даже самый отъявленный злодей способен на героический поступок. Но злость на прежние поступки кардиналов все ещё гложет меня. Они убили слишком многих, а спасли слишком мало.
17 июня 2218 г.
Сегодня многострадальную душу Элизабет поместили в новое тело. Поразительно, как далеко шагнула наука. Капитан Васнецов заверил, что все будет хорошо. Но… Я волнуюсь в ожидании, хоть и полон счастья, ведь мы сможем вновь обнять друг друга и не отпускать никогда, до самой глубокой старости, идти по жизни рука об руку… От одной мысли об этом, сердцу хочется выпрыгнуть наружу.
Подумать только, если капитан прав, то у Лиз был выбор. Жить в тоннеле или уйти в новый мир, откуда нет обратной дороги, или перешагнуть реку и остаться в подземелье. Неужели она все это время ждала меня? Верила, что я смогу спасти, даже наблюдая, как северяне утаскивали бесчувственное тело прочь? Она несмотря ни на что надеялась на мое возвращение, будучи мертвой, иначе, зачем пересекла барьер. Из города по ту сторону реки нет выхода. Врата открыты только на вход… И мы оба знали это.
Невольно закрыв глаза, я вспомнил тот злополучный тоннель, что унес жизнь любимой; нашу первую, такую недолгую встречу за столько долгих лет. Встречу, которая свершилась вопреки всему миру, когда стоя в темном подземелье я услышал самый родной на свете голос: «Здравствуй, любимый». — Когда увидел ее полупрозрачный лик, перепачканный кровью, когда не удержался, словно околдованный, утративший рассудок, кинулся и хотел обнять, но прошел сквозь нее и тяжело упал на мокрый холодный пол, пропахший плесенью и едва не повредил колено.
— Элизабет… — Промолвил я, поднявшись на ноги.
— Рэт… Я… каждый день думала о тебе. Жив ли ты? Где ты? Не позабыл ли меня? — Ее слезы катились градом по щекам.
Пусть слезы мертвого — это только иллюзия, ведь они не имеют тела, однако же, и от иллюзорных слез сделалось больно.
— Не забыл, конечно же не забыл и пришел спасти тебя. — Молвил я из последних сил, сам едва удерживая подступающий к горлу комок.
— Но я мертва. А ты — жив. Мы не можем быть вместе. Но, я все равно рада видеть тебя живым, дорогой Рэт. Значит, тебе удалось добраться… Хорошо, что ты живешь… Я счастлива… — Девушка опустилась на колени, но вскоре поднялась на ноги, но я понял, что она чувствует боль, хоть и скрывает ее изо всех сил. Обнуление? Нет. Нечто другое.
— Дорогая, любимая Лиз… Мы дадим тебе новое тело и любому, кто хочет пойти с нами. Поспешим же туда, где нет подземелий, пожирателей, а есть солнце — в далекую страну, где все люди живут в мире и согласии. Пойдем? Мы поможем. Я верю этим людям, они спасли меня, а теперь мой черед — вернуть тебя…
— Спасти? Помню, меня уже спасали, но ведь я наполовину пожиратель…
Странно, не правда ли? Люди десятилетиями сражаются с ану в Далласе, а нам дана помощь, пусть я и не верю в бескорыстие капитана, но риск — дело благородное, особенно когда речь идет о твоей любви.
— Как и я, ведь я тоже не человек. Не одна ты, многие в проклятом туманами городе, телом уже не люди, но остаются людьми, только пока сильна их воля к жизни. Пока они сами хотят жить, как люди. И мы будем жить. Пойдем с нами. Давай жить вместе. Снова. И теперь уже навсегда, пока через много лет настоящая смерть, а не это вечное скитание, не разлучит нас! — Мне ничего не оставалось, как продолжить пламенную речь.
— Я согласна. Я хочу жить с тобой. — Девушка подошла ближе, показав свои глаза, наполненные радостью.
Этого мне так сильно, так отчаянно не хватало все пять лет пустоты и никчемной жизни «на автомате», без радости, без смысла, без ничего. Теперь все эти потраченные годы могут стать чудовищным воспоминанием, подобным дурному сну, иллюзии и обману.
— Только… Не бойся. Верь мне, мое солнце. Ты для меня — вся жизнь. Ты мне веришь? — Я чувствовал, словно под гипнозом, ее страх перед новым, неизведанным миром, но желание быть со мной победило все трудности, сомнения и страхи.
Элизабет… На ней были та самая одежда, в которой ее настигла смерть. Скорее бы избавиться от этих тряпок, вернуть реальность и поскорее обнять ее, ту, без которой жизнь лишена всяких красок.
— Да, мой дорогой. Верю и буду верить всегда, обещаю. И всегда буду любить только тебя… Поступи со мной так, как считаешь нужным.
Щелчок и через мгновение фигура Элизабет исчезла, а лампочка-индикатор на ловце загорелась зеленым светом. В отличие от души Знахаря, на сей раз все прошло гладко. Можно было выдохнуть.
Правильно ли я поступил? Не навредил ли ей, не знаю. Но… Попытаться стоило, хуже смерти уже нет ничего. Терять было нечего. Игра в ва-банк.
Надеюсь, ей не было больно находиться внутри диковинной штуковины. И что только не под силу изобрести пытливым человеческим умам. К счастью, Лиз ничего не помнит о том, каково это — попасть внутрь ловца душ, быть может, это и к лучшему.
— Роб? Теперь твоя очередь. — Прокричал я изо всех сил.
— Понял! — Он уже знал, пора выручать остальных и был готов. — Знахарь, ты приютил меня! Стал братом! Давай же жить в солнечном мире. Пошли с нами, мы спасем всю нашу семью, вернемся, если не хватит ловцов, вернемся снова и снова, если понадобится! Пока не спасем всех, до единого…
— Не надо долгих речей. Мы — обитатели подземелья и останемся тут. Я нужен им. Нас тут тысячи, десятки тысяч, и никто не покинет это место. Теперь
