Перекати-поле - Лейла Мичем

— Мне неприятно проверять ваши воспоминания, Рон, — сказал Деке, — но не могли бы вы назвать мне еще кого-нибудь из тренерского состава, работавшего в то время, кто мог бы подтвердить, что вы все запомнили правильно?

— Бобби Такер, он сейчас у них главный тренер, — ответил Рон. — В те времена он был линейным тренером, совсем новичком. Спросите его, если мне не верите.

— Простите, но я должен это сделать.

Рон встал.

— От этого пива никакого толку. Я собираюсь поправиться чем-нибудь покрепче. Как вы?

— С меня достаточно пива, — заявил Деке, услышав, как пустая банка Рона, звякнув, упала в стоявший на полу большой бумажный мешок, в котором находились ее собратья. — А вы никогда не говорили с учительницей домоводства о том случае, чтобы проверить, насколько правдива эта история с отравлением?

Выбрав из стоявших на кухонной стойке бутылок с дорогими напитками виски «Джек Дэниелс», Рон налил себе в стакан и сказал:

— Я не видел в этом никакой нужды. У этих ребят не было привычки прогуливать уроки. Они всегда серьезно относились к учебе, в особенности Джон. И было достаточно одного только взгляда на них, чтобы поверить, что они действительно плохо себя чувствовали.

«Разумеется, — подумал Деке, — но вовсе не оттого, что они что-то не то съели». Чтобы доказать это, ему необходимо было найти причину несоответствия последовательности событий по времени. Встав, чтобы уйти, Деке заметил стоявшие на каминной полке фотографии жены и дочери Рона.

— Спасибо вам за помощь, Рон.

— Жаль, что вы не рассказали мне, в чем дело, — с грустью в голосе произнес тренер. — Впрочем, с Треем может быть все, что угодно.

— Вы любили его?

— Да, любил. Я пытался заменить ему отца. Помимо его способностей к игре в футбол я видел в нем какое-то милосердие, но этот парень мог подставить вас в мгновение ока. Посмотрите хотя бы на то, как он поступил по отношению к своей тете, Кэти Бенсон и Джону Колдуэллу.

Деке кивнул.

— Да, — согласился он, заметив, как скорбно сжались губы Тернера, а в его глазах мелькнула давно затаившаяся злость.

«Лучше не говорить ему, что Трей остановился в Доме Харбисонов, — мелькнуло в голове Деке. — В пьяном угаре он может позвонить туда и рассказать Трею все, что думает о нем». Деке не хотел, чтобы Рон проболтался, что бывший шериф Тайсон расспрашивал его о бывшем подопечном. Поэтому он распрощался и ушел, оставив Рона Тернера напиваться перед холодным камином под пристальными взглядами жены и дочки.

Глава 53

Кэти не проронила ни слова, пока Джон не закончил свой рассказ о том, как был зачат Уилл Бенсон. Все это время он не выпускал ее рук из своих.

— Останься со мной, Кэти, — сказал он, и она догадалась, что от него не укрылись симптомы ее детского недуга. — Я понимаю, какой это шок для тебя.

Джон опустил одну руку, и она на миг почувствовала себя брошенной на произвол судьбы, хотя он лишь хотел поднять ее стакан. Но в данный момент старая болезнь не угрожала ей. Просто она потеряла дар речи, не веря своим ушам.

— Выпей, — сказал Джон, поднося стакан к ее губам.

Кэти одним махом выпила содержимое, почувствовав, как крепкий напиток обжег ей горло.

Она отставила пустой стакан в сторону и вновь взяла его за руку, такую сухую и теплую, как идеально подходящая по руке перчатка. Его пальцы были такие сильные и знакомые по форме — пальцы ее сына.

— Мы с тобой… Но я ничего не помню… — пробормотала она. — Неужели я смогла бы такое забыть?

— Ты действительно была сильно пьяна и мгновенно провалилась в глубокий сон, — ответил он, не в состоянии выдавить из себя улыбку. — Я имею в виду, что ты полностью отключилась.

— Если даже так, почему у меня и мысли не возникало о том… Я никогда не подозревала, что…

— А с чего бы тебе было что-то подозревать? На следующий день ты была с Треем. Если бы я был… лучше осведомлен, то мог бы сообразить, в чем причина такого его поведения. Я бы вспомнил о том, как он потерял сознание, когда заболел свинкой, и догадался бы о его проблеме. Все признаки, все подсказки были на виду, словно сияющие неоновые огни рекламы, кричавшей, что в жизни Трея рушилось что-то очень значимое, что-то невосполнимое.

Кэти ожидала от себя каких-то эмоций по поводу чувств восемнадцатилетнего Трея и того опустошения, которое должно было охватить его, когда она сказала ему, что беременна, но ничего так и не пришло, вообще ничего. Ее мысли и сердце заполнял только этот мужчина, а еще благоговейный трепет от осознания, что он оказался настоящим отцом ее сына. Теперь больше никогда ей не придется волноваться, что в один прекрасный день гены Трея вдруг нарушат единство тех различий, которые существовали между ним и ее сыном с самого его рождения.

— Джон… — Она всматривалась в черты его лица, в форму ушей, вспоминая, как его волосы начинают завиваться, если намокнут под дождем, — совсем как у ее сына. Как она могла не заметить такого сходства Уилла с Джоном? — Так ты действительно отец Уилла? — изумленно произнесла она.

— В этом нет никаких сомнений, Кэти.

— Я должна была знать… Должна была догадаться…

Пальцы его сжались.

— Как правильно сказал Трей, мы искали только то, что хотели найти.

— Не могу себе представить Уилла, когда он узнает правду.

— Он почувствует то же самое, что чувствую сейчас я.

Они смотрели друг на друга, и в их глазах отражалось все то, что могло бы с ними произойти, все те многочисленные «если бы…».

— Боже мой, Джон… — Неимоверная ложь Трея, его постоянный обман поднимались в ее сознании, словно скалы, заслоняющие собой солнце. — Как он мог так поступить с нами… с Уиллом?..

— Он считал, что мы предали его, — сказал Джон. — Мы уничтожили все, во что он верил, чему был по-своему предан, и решил наказать нас.

В ней начала просыпаться ярость матери. Она встала, чтобы не видеть пасторской рубашки и стоячего воротничка, которые перед лицом охватившего ее совершенно неправедного гнева действовали на нее, как живой укор. Руки Кэти сжались в кулаки.

— Но как он мог допустить, чтобы Уилл всю жизнь думал, что отец бросил его? Как он мог допустить, чтобы маленький мальчик, чувствуя себя нежеланным, страдал так же, как в свое время страдал он? Почему за все это время в нем так и не проснулась хотя бы капля порядочности, чтобы рассказать всю правду?

— Он думал, что уже слишком поздно, — ответил Джон. — Я стал священником, а он знал, что ты никогда не попросишь меня отказаться от своего призвания, чтобы жениться на тебе.