Обитель Солнца (СИ) - Московских Наталия

— Ну хватит, — снисходительно произнес Грэг, подходя к детям. — Айли, ты оставишь брата калекой, — улыбнулся он. — Это же и в самом деле тренировка. Но ты сам нарвался, Аллен. Она не станет тебя жалеть.

Аэлин поднялась на четвереньки и, придерживая плечо, обеспокоенно посмотрела на брата.

— Ал? Я тебя сильно?..

— Нет! — недовольно буркнул брат. — Отстань! Нечего со мной нянчиться!

— Тоже правильно, — одобрительно сказал Грэг, дождавшись, пока оба белокурых хулигана поднимутся на ноги. Подойдя к сыну, Грэг склонил голову и вопрошающе кивнул. — Покажи-ка, — сказал он, и Аллен послушно отнял руку от покрасневшего глаза, под которым наметился большой синяк. Грэг похлопал сына по плечу. — Ничего, жить будешь. — Взгляд переместился на дочь. — Айли?

Девушка передернула плечами, решив отпустить ушиб.

— Нормально, — буркнула она.

— Не понимаю, почему мы так редко тренируемся с мечами, — недовольно сообщил Аллен.

— Потому что ты можешь столкнуться с иным, когда у тебя не будет оружия. Нужно уметь использовать подручные средства, чтобы защитить себя.

Аэлин промолчала. Грэг не раз говорил ей, что у нее защищать себя подручными средствами получается куда лучше, чем у брата, но он просил не говорить об этом Аллену, потому что тот слишком болезненно реагировал, когда уступал сестре. Аэлин и с клинком управилась быстрее брата. Грэг говорил ей, что готов хоть сейчас брать ее с собой на охоту, но они оба понимали, что Аллен будет смертельно обижен на них за это всю жизнь.

— Идем, — улыбнулся Грэг сыну. — Приложим к твоему глазу что-нибудь холодное.

— Вряд ли это поможет, — досадливо протянул Аллен.

— Все лучше, чем ничего.

Аэлин молча подошла к отцу и брату, но Грэг заговорщицки улыбнулся ей и кивнул на нечто позади нее.

— Я полагаю, ты захочешь задержаться, Айли, — сказал он. Девушка удивленно обернулась и тут же смущенно зарделась. Неподалеку замер юноша с волосами, ниспадавшими на плечи, удивительно красивыми при общей неряшливости. Точеные черты лица словно вышли из-под руки талантливого скульптора. Филипп Тремейн. Он был слишком красив для своего возраста. Рядом с ним Аэлин считала себя нескладной простушкой, хотя он не уставал убеждать ее в обратном.

Аэлин неловко улыбнулась, опустив голову. Отец нарочито строго проговорил, потрепав ее по волосам:

— Если начнет вести себя непристойно, можешь его убить, — усмехнулся он.

Аэлин хохотнула и, забыв об ушибленном плече, поспешила к своему молчаливому зрителю. Филипп стоял, повторяя недавнюю позу ее отца — привалился к тонкому дереву, сложив руки на груди. Аэлин приблизилась и подняла на него взгляд. Он смотрел на нее сверху вниз — прекрасный принц из сказочных романов, которые когда-то читала ей гувернантка задолго до того, как Аэлин Дэвери уговорила отца обучить ее охоте на иных.

— Твой отец — мудрый человек, — медовым голосом произнес Филипп. — Учит вас сражаться, как настоящих воинов.

Аэлин неловко пожала плечами.

— Не завидуй, — сказала она. — У тебя своих учителей хватает. С тобой ведь занимаются лучшие фехтовальщики во всем дэ’Вере… если не во всей Ларии.

Филипп отмахнулся.

— Они все в подметки не годятся твоему отцу, — сказал он. Аэлин не знала, что на это ответить, потому что не была уверена, что ей есть, что возразить. Несколько раз Грэг разрешал Филиппу присоединяться к тренировкам, хотя и видел, что с большей раскованностью юноша сражается против Аллена, а дочь в этих тренировках остается не у дел.

— Думаю, он еще позволит тебе присоединиться к нам, — мило улыбнулась Аэлин. Филипп склонился к ее уху и прошептал:

— И как мне тогда сражаться против тебя? Ты способна сразить меня одним взглядом.

Аэлин захихикала, вновь чувствуя, что краснеет.

Филипп отстранился, посмотрел в ее зеленые глаза и вдруг резким движением притянул Аэлин к себе и прикоснулся губами к ее губам. Для своей притягательной внешности он становился удивительно неловким и скованным, когда дело касалось поцелуев. Аэлин слышала, как учащается его дыхание, как по его телу пробегает предательская дрожь. Она старалась не думать об этом, потому что в эти моменты притягательность его уверенного образа немного таяла. Аэлин закрывала глаза и старалась целовать Филиппа чуть более уверенно, хотя и не могла судить, насколько хорошо у нее это получается. Судя по тому, что Филипп начинал дрожать чуть сильнее, а движения его становились более настойчивыми и резкими, Аэлин делала вывод, что делает все правильно.

***

Грат, Малагория

Семнадцатый день Зоммеля, год 1489 с.д.п.

— Боги, какой ужас! — засмеялась Кара, откидываясь на подушку. — Почему он был таким робким при такой-то внешности?

Как ни странно, Аэлин смутилась.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Кстати, он таким и остался. Всегда дрожал, когда целовал меня. Не знаю, почему.

Кара снова засмеялась.

— Не знаю, меня бы такое не впечатлило, — сказала она.

— Бэстифар никогда не смущался? — приподняла бровь Аэлин. Кара опять рассмеялась.

— Нет, — покачала головой она, тут же нахмурившись. — Прости, это же не основное, что тебе нравится? Если так, я перестану смеяться, честное слово. — Вдруг она снова прыснула со смеху. — Погоди, ты же не хочешь сказать, что Мальстен такой же?

Аэлин возмущенно втянула воздух.

— Вовсе нет! Он… — Она поджала губы. — Он бы не одобрил, что я это с тобой обсуждаю… наверное.

Кара всплеснула руками и рассмеялась еще громче. Аэлин сложила руки на груди и закатила глаза.

— Ладно-ладно, я прекращаю, — заверила Кара. — Просто я с трудом представляю себе такого красивого и робкого юношу. Среди малагорцев такого днем с огнем не сыщешь. Малагорцы вообще не отличаются особой робостью. — Вдруг взгляд Кары стал хмурым, губы сжались в тонкую линию. — Ты… говоришь, его не стало в Битве Кукловодов? Мне жаль, прости.

Аэлин неловко повела плечами.

— Было бы несправедливо сказать, что его там… не стало, — туманно сказала она. Кара качнула головой.

— Что ты имеешь в виду?

Аэлин нехотя рассказала ей о деревне некроманта близ Шорры. Глаза Кары изумленно округлились.

— Настоящий живой некромант?! — переспросила она. — Серьезно? Я думала, они все мертвы.

— Боюсь… в контексте него категории «жив» и «мертв» немного размываются, — сказала она. — Но я понимаю, о чем ты. Мы тоже так думали.

— И он… воскресил твоего жениха?

Аэлин более подробно описала встречу с Филиппом и его поведение. Кара сочувственно нахмурилась.

— Мне жаль, — тихо сказала она.

Аэлин пожала плечами.

— А мне… даже не знаю. Это существо уже не было Филиппом. И одновременно было им. — Она поморщилась. — По правде говоря, это было жутко. Никому не пожелала бы увидеть своего близкого человека в таком виде.

— Могу только теоретически себе представить, — осторожно заметила Кара. — И… если в нем осталась часть прежней личности, только в теории могу представить, каково ему было увидеть тебя в обществе Мальстена.

Аэлин виновато улыбнулась.

— Я… одно время чувствовала вину перед ним за это. А о том, что влюблюсь в иного, не могла даже помыслить, но, — Аэлин усмехнулась, — Крипп рассудил по-своему.

Кара вздохнула. Она отчего-то вспомнила, как одержала победу над подосланным кхалагари и поняла, что уже не первый раз чувствует прилив гордости.

Пожалуй, стоит признать, что способ тренировки, который использует Аэлин, действительно работает. Как-нибудь скажу ей об этом. Как-нибудь…

— А можешь поподробнее рассказать об этом некроманте? — полюбопытствовала Кара.

Аэлин вздохнула. Воспоминания о Ланкарте были неприятными, но она отчасти была даже рада поделиться этой историей с кем-то, кто готов был ее выслушать. Она собралась с силами и начала свой рассказ.

— Я хотела отговорить Мальстена идти туда, но он настаивал…

***

Большое море.

Девятнадцатый день Зоммеля, год 1489 с.д.п.

Омываемая волнами, по морю двигалась внушительная линия кораблей, от которой постепенно отделялось два. Они брали курс севернее, направляясь к пустыне Альбьир.