Чужой мир 3. Игры с хищниками - Альбер Торш

В этот момент от висевшей в воздухе фигуры вырвалось несколько гигантских черных молний. Они ударили в снег по бокам и позади вайхэнской армии, а по щеке девушке пробежал странный холодок. И она поняла, что может не успеть спасти свой отряд, стуг начал действовать.

– Галахер! – выкрикнула Шэнтэлла.

Тот быстро обернулся.

– Труби немедленное отступление! Но только нашему отряду, не используй общий сигнал!

Рыжий бородач словно впал в ступор.

– Но нас ведь с вами за это казнят, командир?

– Немедленно труби отступление, Галахер! – выкрикнула она и тот подчинился.

А через несколько секунд чуть больше четырех с половиной сотен всадников устремились прочь с поля битвы. Но направлялись они не по прямой к Королевскому замку, а двигались к Северным городским воротам.

Волчий отряд успел отойти от поля боя лишь на пару сотен метров, как справа громко затрубили. И это оказались не боевые рога древних пиратов, звуки издавали хоботы поднимавшихся мастов. Все остальные погибшие вайхэнцы также вставали из снега. Враги сумели призвать себе на помощь мертвецов.

«А ты мне начинаешь нравится, Артур!», – усмехнулась летевшая впереди отряда Шэнтэлла.

Глава 18. Артур

Я висел в метрах пятнадцати над землей, наблюдая как удирает часть вайхэнской конницы. С одной стороны, это хорошо. Альвы на ляшках сразу же набросились на этот фланг, начав обстреливать оставшихся в меньшинстве всадников. С другой стороны, убежавшая кавалерия смогла покинуть смертельный капкан. Ведь мертвые девятнадцать мастов и те пара тысяч, которых они убили, уже бежали атаковать тыл вайхэнцев.

Моя грудь аж бурлила от распиравшей её силы. Зеленоволоска вначале забрала ее у меня, потом взяла часть у Айланты, Райлины, Чэхара и Сандрэллы, после чего через ребенка передала все в сердце хаосита. Замысловатое конечно уравнение, но другого нет. Особенно если ты не маг, но обладаешь сердцем способным оживлять мертвых, которым в одиночку не можешь пользоваться. Тут поможет только родная кровь, в которой должна течь сила.

Валявшиеся между нашими армиями мертвые также поднялись и бросились в атаку на вайхэнцев. Первобытные колдуны отвлеклись, в их защите появились трещины, поэтому мне удалось поднять трупы внутри вражеского построения. Там началась приличная паника, погибшие от тех же альвийских стрел валялись везде.

А самое интересное, что я чувствовал каждого мертвеца и мог их поднимать. Оставалось лишь удерживать оживших зомби от нападения на наших воинов. Ведь недавно павшие люди превратились в ужасных тварей, внутри которых горела бешеная ненависть и жажда убийства живых.

– Сохраняем строй и продвигаемся вперед! – скомандовал Бергтел, когда масты врубились в тыл вайхэнцев.

«Вот это ты зря! У дарвэнцев и так нервы на предел!», – подумал я, видя следы паники среди пикинеров. Барлэйская гвардия и альвийские лучники более спокойно отнеслись к появление мертвых.

Пришлось взять под усиленный контроль зомби, что сражались сейчас в каких-то паре десятков метров от позиций наших щитоносцев. Правда барлэйские латники оказались не идиотами, они подошли метров на семь к спинам ревущих трупов и остановились. А те все лезли и лезли на стену из круглых щитов, пытаясь добраться до глоток вайхэнцев.

В топчущих пехоту мастов начали усиленно бить молнии и огненные шары, поэтому на многих животных вспыхнула шерсть. Есть такая штука, что северная зараза боится огня, поэтому мертвяки горят как факелы, но только не такие свежие. Правда при этом они и не настолько быстрые.

Но сейчас главное живучесть, а уж последнего хватало в избытке. Все зомби были в латах, с оружием в руках и не умирали от того, что их протыкали копьями и рубили топорами. Простым вайхэнским воинам удавалось частично остановить мертвеца только лишив его конечностей или головы.

– Давайте! – услышал я крик Сандрэллы.

Яркая огненная вспышка, как от взорвавшегося бензовоза, разнесла на правом фланге вайхэнцев часть конницы. Похоже вражеские колдуны сконцентрировавшись на мертвой орде и уже не могли настолько эффективно отражать наши магические атаки.

Альвы на ляшках сразу же приблизились к этому флангу, еще более усилив обстрел деморализованной конницы. Я же просто считал количество трупов всадников, не знаю правда каким образом мне удалось узнавать их точное число.

«Пятьдесят два, шестесят три!»

А когда счет дошел до ста, то я поднял умершую кавалерию вместе с лошадьми. Многие из них до сих пор горели или дымились, но они подчинились сердцу хаосита. Обгоревшие мертвые вайхэнцы залезли в седла погибших лошадей, а потом врубились в ряды своих живых соотечественников. Послышались крики вражеской пехоты, и издавали они отнюдь не воинственные кличи, а вопли самого настоящего ужаса.

– Не поднимай больше такие маленькие отряды, у нас не так много сил! – выкрикнула снизу Литэлла.

– Хорошо! – ответил я.

И тут мне пришлось удивиться, когда в голове прозвучал приятный голосок.

«А у меня пока силу даже не брали!».

Я почувствовал откуда он идет и опустив голову вниз, вопросительно посмотрел на Литэллу. Однако альвийка в своих белых кожаных латах стояла на повозке и очень внимательно наблюдала за сражением.

А там было на что посмотреть, почти все масты пылали и в тоже время продолжали пропахивать вайхэнские ряды. В тылу же вайхэнцы вели ужасную рубку с двумя тысячами мертвых латников. Да и по флангам их усиленно обстреливали альвы на ляшках, у которых в запасе было по несколько колчанов стрел.

– Уберите мертвяков перед нами! – выкрикнул оказавшийся недалеко от нас Бергтел.

«Прочь!», – раздался в моей голове все тот же голосок.

Мертвецы перед нашими рядами внезапно перестали атаковать вайхэнцев. Они разделились на две части и побежали к вражеским флангам.

– Всем приготовиться к атаке!

Командирский голос выдавал в Бергтеле лидера от бога. Он конечно не мог убрать страх из наших пикинеров, но заставлял их подчиняться. Длинные пики опустились, барлэйцы подняли свои прямоугольные щиты, и наша армия двинулась неспеша вперед.

Мой же мозг находился в небольшом ступоре.

«Привет, малышка!», – наконец смог выдавить я.

«Привет, папа!», – ответила она.

На этом мой словарный запас, да и вопросы временно закончились. Нет, ступор длился недолго, может секунд десять или пятнадцать. И он простителен, все-таки о таком сюрпризе меня заранее не предупреждали. Очень странно услышать голос того, кто еще даже не родился, а находился внутри Литэллы.

«Значит ты девочка?», – удалось мне задать хоть какой-то вопрос.

«Да! А ты расстроен?».

«Нет, конечно! …Да как ты вообще могла такое подумать?», – искренне возмутился я.

Воцарилась недолгая пауза.

«Пока мама жила в Дарвэне, я с помощью мышек наблюдала за обитателями замка. И оказалось, что твой вид