Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

Хорхе вошел в класс и кивнул преподавателю. А потом остановился напротив своего отряда и посмотрел на склоненные головы. Рыжая шевелюра Эдгара нашлась почти сразу — торчащие в разные стороны волосы заметить несложно. Хищник бросил дерзкий взгляд на Хорхе и почти сразу же потупился. Нет, не было в этом взгляде чувства вины или сожаления, Эдгар прятал за опущенными ресницами свою зависть. Уголки губ нового командира дрогнули.

— Вы можете продолжать лекцию, Сиэль, — он повернулся к преподавателю, и с достоинством прошел на свое место. Только после этого, остальные ками поднялись. Зашуршала рисовая бумага, и все вернулось на круги своя. Лекция пошла неспешно, а мелодичный голос Сиэля будил потаенный интерес к событиям минувших дней. Хорхе слушал с отстраненным вниманием, думая о разговоре Эхиссы и Рихарда. Что же случилось во время восьмого исхода? И как это повлияло на его загадочного и скрытного наставника? К сожалению, Сиэль рассказывал о шестом исходе, и о том, как Аматэрасу спустилась в Еминокуни за душами, а Сусаноо решил ее навсегда там запереть, но вмешался Цукиеми (11).

"Сколько же ему лет? — пришла в голову Хорхе ленивая мысль, пока он внимал звукам голоса преподавателя. — Сколько же всего он видел?"

Много, очень много. И, наверное, не стоит его осуждать в пристрастии к одиночеству — за столько времени осточертеет все, что угодно. Хорхе упрямо сжал губы, чувствуя почти детскую потребность во внимании наставника.

— К следующему занятию прочтете семнадцатый свиток о шестом исходе, — Сиэль заканчивал лекцию и складывал письменные принадлежности. По всему залу шуршала бумага.

— Так много… — заныла Роза. Она никогда не любила читать, один ветер в ее голове.

— Зато интересно, — обнадежила ее Лидия, вставая на ноги, и бросая на Хорхе косой взгляд.

Командир медленно собрал свои пишущие принадлежности и поднялся. Окинул взглядом Хищников, которые смотрели на него выжидающе, будто ждали приказов. Хорхе нравился вкус этой новой власти.

— Командир? — Агнесс посмотрел на Хорхе.

— Вы можете идти, конечно, — улыбнулся он в лучших традициях Рихарда. Невозможно не признать, что дружеская улыбка является хорошей маской и идеальным инструментом подчинения. Теперь главное понять, когда и к какой школе нужно применять силу, хитрость и прочие достоинства.

Зал покинули почти все, даже Сиэль, зашуршав объемными свитками, вышел. Хорхе не торопился, ему это было ни к чему. К тому же интриговало поведение Эдгара, который специально мялся под благовидным предлогом, все ждал, пока они останутся с новым командиром наедине.

— Ты что-то хотел, Эдгар? — поинтересовался Хорхе вежливо, продолжая играть роль "хорошего" парня.

Бывший мучитель и соперник — теперь уже просто ничто, абсолютное и нерушимое, вскинул подбородок в своей обычной надменной манере и произнес с презрением.

— Ты не заслужил моего подчинения, и его не будет.

Улыбка Хорхе расширилась и стала напоминать оскал особо опасного хищника.

— Это мы еще посмотрим, дорогуша, — хмыкнул он высокомерно и, откинув прядь волос, которые непривычно струились по плечам, ведь ввиду нового статуса их не положено было заплетать в косу, красиво вышел из зала.

Цукиеми обладал поистине великолепным талантом педагога. Он почти сразу понял, как из слабостей Хорхе сделать силу. Щиты, несравненное кехо и понимание самой сути Сюгендо сделали нового командира во много раз сильнее, чем Эдгар. Вот только последний об этом еще не знал. От этой мысли Хорхе испытывал глубокое, почти мстительное удовлетворение. Да разве этот Эдгар, имя души которого Бог-Пожиратель Зла, мог соперничать с великолепным Амацукумэ-но микото, щиты которого не может взломать никто? Смешно.

В коридоре стоял Эрнест, он ждал появления Хорхе. Ками сдержанно кивнул вместо прежнего глубокого поклона — теперь он и куратор почти на равных.

— Ну как ты? — открытая жизнерадостная улыбка не сходила с лица Эрнеста.

Хорхе в ответ закатил глаза, отвечая таким образом: как всегда, пройдет десять тысяч лет, а ничего не изменится. Куратор все понял и теперь заливисто рассмеялся.

— Бывает. Тебя искал Рихард. Просил зайти, как найдется время.

— Что-то срочное? — Хорхе изобразил взволнованный вид.

— Вряд ли, — куратор понимающе усмехнулся.

Мимо пробегал Эдгар, и, чувствуя непреодолимое желание позлить своего бывшего врага и соперника, Хорхе схватил его за плечо. Тот сразу же остановился и вопросительно поклонился.

— Командир? Куратор?

— Начинайте занятия в додзе без меня. Я задержусь, — сказал Хорхе с удовольствием, отметив, что уголок рта Эдгара дернулся в раздражении. Свой единственный глаз Хищник не поднимал, но не нужно быть гением, чтобы понять, что сейчас в нем плещется обжигающее бешенство.

— Как скажите, командир, — Эдгар снова поклонился, и, круто развернувшись, скрылся из виду в мгновение ока. Хорхе проводил его насмешливым взглядом и удовлетворенной ухмылкой.

— А ведь вся Академия ждала, что командиром станет он, — рассмеялся Эрнест.

— Ах, господин куратор, — Хорхе жеманно захлопал ресницами. — Вы меня обижаете!

— И в мыслях не было, — и глаза цвета горького шоколада — довольно редкого для ками цвета — смеялись.

Хорхе попрощался с куратором, и сразу же отправился в Главную башню к своему родителю. Интересно, что хотел от него Рихард? Или, может, решил, что пришло время рассказать своему отпрыску его предназначение? Блажен, кто верует! Пускаться в подобные объяснения совершенно не в духе Хатимана.

Главная башня — это большая многоэтажная громадина из белого камня. И какой умник назвал ее башней? Это был настоящий дворец, не меньше. Да что там! Императоры Поднебесной живут и того скромнее!

Хорхе привычно задрал голову и посмотрел на внушительного вида строение. Он знал, что из окна кабинета Рихарда, который находится едва ли на самом верхнем этаже, видна вся Академия, раскинувшаяся, как на ладони. Главная башня — самое отдаленное строение от входа в Академию, посему из нее видно все. И как же красиво бывает вокруг ранней весной, когда деревья одеваются в зеленую дымку, и позже, когда все бело вокруг от цветущих слив… Скоро приедет эта пора, уже недолго осталось.

Рихард сидел за своим столом и читал какие-то свитки.

— Привет, — произнес он, не поднимая головы.

— И тебе: здравствуй, — Хорхе прошел и устроился в любимом кресле. В прошлый раз в нем сидел Цукиеми, и теперь молодому ками казалось, что его запах впился в плюшевую отделку. Подумав, что подобные мысли уже попахивают сумасшествием, Хорхе на том и успокоился.