Сексуальная жизнь наших предков - Бьянка Питцорно

И обставляет её безумно дорогой дизайнер по интерьерам из Милана. А насчёт машины – не помню, какой марки, никогда не разбиралась в автомобилях, но Микеле говорит, самая дорогая из тех, что можно достать. Спортивная модель, длинная, приземистая, на торпеду похожа. Кажется, он потратил на эту сладкую жизнь все свои сбережения. Пришлось даже занять в банке – не в том, где служит Микеле, но ты же знаешь, в определённых кругах слухи быстро расходятся... Вот уж действительно новая жизнь!

– Видимо, у его новой подружки большие запросы.

– Похоже, что так. Не иначе как дочь брунейского шейха или наследница американского миллиардера. Круто она за него взялась! Впрочем, пускай себе платит. Ты узнала что-нибудь новое? Джулиано случайно не сказал тебе...

– Ничего он не сказал, мы с ним вообще не разговаривали. И мне, если честно, плевать. Сколько раз я должна тебе повторить, что для меня эта тема закрыта?

– Я что-то не пойму. Болонья – не такой большой город, рано или поздно вы встретитесь. Неужели ты не хочешь быть к этому готова?

– Нет. Мне плевать, он может делать все, что хочет.

– Даже в порыве безумного счастья исполнять прихоти какой-то там шлюхи, словно поганый нувориш, хотя тебе и гроша лишнего не давал? Микеле говорит...

– Дария, вот теперь ты заткнись и слушай! Хватит! Кончай меня мучить! Меня не волнует, что там говорит Микеле. И тем более не волнует, что, с кем и для кого делает Джулиано. Мне-на-пле-вать, ясно? Ещё раз позвонишь мне поболтать на эту тему – сброшу звонок. Спокойной ночи.

И, не дожидаясь ответа, положила трубку. Дария может обижаться – ничего, переживёт.

Но она соврала, ей не было наплевать. Джулиано, которого она знала, считался здравомыслящим, скромным, бережливым человеком, не упускавшим случая иронично пройтись по поводу моды и напрасной траты денег. Долгов он боялся больше всего на свете, наотрез отказываясь покупать что-либо в рассрочку, не говоря уже о кредитах или ипотеке. Неужели он мог так измениться? Что там сказала Дария, «в порыве безумного счастья»? Ей вспомнилось, каким измученным, сломленным выглядел Джулиано, какими холодными были его пальцы, судорожно сжавшие край скатерти. Счастье?

Она поднялась наверх, снова пожелала дяде, который уже лёг в постель, спокойной ночи и сама пошла спать. Но сон всё не шёл. И когда только эта бестолковая сплетница Дария научится не совать нос в чужие дела?

9

Гости оказались пунктуальнее некуда: они явились ровно без пяти девять. Ада и дядя Тан к тому времени уже позавтракали, а Костантино вывел мерседес из гаража, проверил шины, фары и бензин, и теперь сидел за рулём, прогревая мотор.

Мириам сразу вручила Аде изящную бумажную коробочку, перевязанную атласной лентой.

– Это так, чепуха, ничего не значащая мелочь – просто чтобы ты понимала, чем занимается моя мастерская.

Внутри оказалось крайне необычное, но весьма изысканное ажурное колье, свитое из шёлковой тесьмы (типа той, что обычно идёт на отделку штор) и тонкой бархатной ленты трёх разных оттенков фиолетового, тут и там завязанных простыми и сложными, плоскими и объёмными узлами, в переплетении которых, словно в клетке, прятались мелкие белые ракушки и перламутровые жемчужинки.

Ада боялась, что Мириам может подарить ей серьги или ожерелье с камнями, пусть даже крохотными, но от этого не менее дорогими – их пришлось бы надеть, хотя бы из вежливости. Но увидев, что её опасения напрасны, сразу же примерила колье. Оно ей очень понравилось: такое изящное, элегантное.

– У тебя хороший вкус, – сказала она, обняв Мириам в знак благодарности. Дядя Тан так и расцвёл, будто бы вкус Мириам был целиком и полностью его заслугой.

Однако, увидев крошечные жемчужины, Ады вдруг вспомнила о колечке, которое отдала в ремонт. «Сегодня четверг, – подумала она, – тот самый день, когда, по словам Лауретты, оно должно быть готово». Поэтому, сделав вид, что хочет продемонстрировать Герриту живописные закоулочки средневекового квартала, она решила выехать из города не по окружной, а мимо ювелирной лавки.

– Простите, я буквально на минуточку.

Кольцо уже было готово, хотя и не упаковано, чтобы владелица могла проверить качество реставрации. Впрочем, придраться было не к чему: ювелир постарался на славу. Ада расплатилась, отказалась от коробочки («Суну в сумку – снова потеряю!») и протянула в колечко тесьму нового колье.

Вернувшись в машину, она объяснила причину остановки. Геррит ван Ладинга, разумеется, попросил взглянуть на кольцо и сообщил, что это типичная продукция неаполитанских мастерских середины XIX века.

«Так значит, это не недавний подарок какого-то любовника-англичанина, – подумала Ада, – а семейная реликвия. До чего же жаль, что Эстелла его потеряла. Нужно вернуть ей колечко как можно скорее».

Поездка оказалась приятной. Чтобы гости могли сполна насладиться пейзажем, Ада ехала медленно, и автомобиль, чьи рессоры находились, судя по всему, в идеальном состоянии, скользил по дороге, как по гладкому шёлку. Дядя Тан, сидевший рядом с ней, время от времени указывал на деревья, здания, интересные древние