Колесники - Йэн Стюарт

Пока Подкомиссия предприняла лишь один шаг: разрешила перепрограммирование информпьютера в поселении пришельцев на шестой луне таким образом, чтобы он перевел свои сообщения в формат незашифрованных двумерных мультипликаций. Впоследствии Подкомиссии даже не верилось, что она согласилась на такую неэффективную работу; впрочем, она и не давала согласия – просто память о таком решении подсунул коллективному сознанию один из протокольных симбипьютов. Этот специфический протокольный симбипьют был тесно связан с колесником-мятежником, тайно подвластным Содействию.

К удивлению Подкомиссии, положительный результат последовал незамедлительно: пришельцы перестали бесцельно блуждать по своему архитектурно бессмысленному логовищу на шестой луне и начали разумно реагировать на передачи юпитериан.

Как ни странно, наладившийся контакт быстро выявил главное препятствие на пути к гармоничному сотрудничеству.

Тайное совещание представителей Старейшин открыл, конечно же, не кто иной, как Почтенные Бормотания Беспрестанного Увиливания, и напомнил групповому разуму о подноготной рассматриваемого вопроса. Затем приступили к прениям.

Благодарю вас, Бормотания, – Восходящая Звезда Острого Убеждения стоял на пороге блистательной карьеры и в пределах ближайших десяти миллионов лет мог стать непосредственно Старейшиной, посему ему требовалось вести себя чрезвычайно осмотрительно, когда приз был так близок. Не важно, что Бормотания – напыщенный клоун, Звезда все равно выказывал ему должное уважение и даже сверх того – категорическую и мастерскую постановку сей трудной проблемы. – Наше восхищение отмечено симбипьютом-хранителем-минут? Превосходно.

Импульсивный Оратор знал прекрасно, что представлял собой Звезда раньше, и нашел его реплику пафосной:

Бормотания, возможно, и категоричен, Звезда, но главную проблему мне, например, было весьма трудно очистить от словесной шелухи. Сама проблема, собратья члены, является на редкость простой. Нас просят перенаправить снежную глыбу, на которую уже настроены Машины Отклонения, ибо некая раса выскочек-внеюперов утверждает, что прибыла с Голубого Яда, потому что обеспокоена непредвиденным нанесением ущерба родной планете!.. По моему мнению, просьбу следует игнорировать, а Подкомиссию – расформировать.

Кто поддерживает подобную точку зрения? – машинально поинтересовался Бормотания. – Никто. Итак, мы считаем, что Оратор выражает точку зрения подавляющего меньшинства.

Оратор запоздало понял свою тактическую ошибку: никакой уважающий себя Старейшина не потребует расформирования комитета, если этого можно избежать.

Я снимаю свое предложение, однако резервирую право представить на последующих этапах отредактированную версию. Позвольте мне повторять суть моих замечаний: нет ни одной рациональной причины исполнить просьбу внеюперов!

Бормотания все равно с ним не согласился:

Я полагаю, что главная проблема – совершенно в другом. Все мы знаем, что не существует никаких процедур для сложившейся ситуации, но трудность установления таких процедур состоит в соединении обстоятельств, при которых мы можем достичь нужной цели. Я обращаюсь к очевидному факту, что наиболее определенным является протокол связи для Тайного совещания Старейшин. Сие санкционировано прецедентами Седой Старины, и им мы должны следовать во всех случаях. А внеюперы поддерживают связь через симбипьюта, да еще не в самом эффективном формате!

Проблема с внеюперами, Бормотания, состоит в том, что они являются внеюпитерами.

Спасибо, Оратор, за тавтологию.

Тавтология, Бормотания, может быть тавтологической, и, тем не менее, тавтология истинна. Глупо ожидать, что внеюперам знакомы процедурные тонкости.

Третий член Подкомиссии, Убежденный Сторонник Неуместных Замечаний, вышел на первый план бюрмотаний ансамбля разума:

А мы не забыли, что множество снежных глыб уже было послано в прошлом к Голубому Яду? Чем не прецедент?

Бормотания вынужден был объяснить, что это не так, ибо сопутствующие обстоятельства теперь совершенно иные.

Сторонник не желал уступать: разве задним числом не установлено, что в отдаленном прошлом на проклятом Голубом Яде также имелись формы жизни? Оратор указал, что, согласно недавно обнаруженным симбипьютным блокам памяти, наиболее эффектные формы жизни, населяющие этот мир приблизительно пять с половиной миллионов лет назад по юпитерианскому летосчислению, были неразумны и в любом случае уничтожены при столкновении. Аргументы «за» и «против» ходили по кругу в течение нескольких дней, и вопрос все еще не сдвинулся с места, когда Оратор вдруг заявил, что снежная глыба приблизилась и проблему необходимо решить без дальнейшей задержки.

Что вызвало немедленное обвинение от Бормотаний:

Задержка? Нет такой концепции! Необходимо соблюдать правила приличия, важные дела нужно рассматривать согласно степени их значения. Поспешность недопустима, ничего не следует делать второпях.

Но проблема должна быть решена! – возразил Оратор.

Всему свое время. Если мы выполним нашу задачу с усердием, то решение, вероятно, будет принято не далее чем через сорок тысяч лет…

Каковой срок, конечно, оставит много времени, чтобы отклонить следующую снежную глыбу к какому-нибудь менее спорному адресату, – поддержал Сторонник.

Но все обитатели Голубого Яда погибнут, – указал Оратор.

Пфф! Раз обитатели этой планеты разумны, значит, факту своего существования они обязаны не иначе чем предыдущей Снежной Бомбардировке! Бомбардировка уничтожила их конкурентов и открыла им ниши для развития! Едва ли разумные существа будут сетовать, если другая Снежная Бомбардировка откроет ниши для их преемников! Интеллект с легкостью вернется на Голубой Яд через каких-нибудь пятьдесят миллионов лет, а то и раньше!

Оратору пришлось согласиться, что в словах Бормотаний есть резон.

Пруденс должна была признать: ксеносемантики «Жаворонка» свое дело знали туго. Как только юпитериане прекратили зашифровывать сигналы, прогресс наступил удивительно быстро. В течение месяца банки семиотических[17] данных усвоили язык юпитериан – с творческим осмыслением человеческих терминов для непереводимого юпитерианского жаргона, – и количество доступных сведений, как новых, так и записанных ранее, росло с каждым часом. Ранние сигналы давали неисчислимые примеры образа жизни дижаблей, их социальной структуры, истории, технологического мастерства и философского взгляда на жизнь. Они же определяли статус колесников: не машин в нормальном смысле, но и не полностью живых существ, а в результате возник любопытный механоорганический симбиоз. Если у колесников и просматривается наследственность, то их гены поддерживаются дижаблями, а не самими колесниками.