Сладость мести - Шугар Раутборд

Все эти магнаты, манекенщицы, фараон и прочие, кто пришел выразить соболезнование, все они терпеливо сидели в соборе, от которого было рукой подать до высочайшего в мире здания, победителя конкурса архитектурных проектов, Беддл-Билдинга. Да и само лицо Кингмена с холодными серыми глазами, сократовским лбом и резным носом было впечатляющим образом архитектуры, особенно сейчас, когда он горестно склонял голову, принимая соболезнования, или кивал, получая поздравления приятелей по бизнесу, похлопывающих его по плечу по случаю грандиозного трюка с "Кингаэр Уэйз". "Да, получилось! Да, он ухватил быка за рога". И тут же он поворачивал красивую голову и горестно кивал: "Да, вдовец. Да, жуткая трагедия. Ужасное происшествие!"

Буффало, как человеку маленькому, оставалось лишь взирать на его черный, как смоль, прилизанный затылок. Вдруг какой-то человек в черном подлетел к Кингмену сзади и что-то ему сказал. Магнат, оторопев, отпрянул назад.

Машинально сержант вскочил с места и ринулся вперед, локтями прокладывая себе дорогу через толпу. Он успел увидеть, как великолепно вырубленное лицо Кингмена — Карни Эббла "грянуло" со своего сто двадцать пятого этажа оземь и, казалось, разлетелось вдребезги.

К тому моменту, когда Буффало пробрался к месту, где только что стоял Кингмен, маленького человечка в черном и след простыл, а еле передвигающего ногами мужа-вдовца уводили с бокового крыльца и сажали в лимузин. Немногочисленные свидетели, лицезревшие всю эту сцену, сказали Буффало, что это был низенький, мускулистый японец, пронесшийся сквозь толпу, как сверхзвуковой самолет.

Как ни озабочен был этим происшествием Буффало, однако церемония прощания с покойной завершилась, а значит, пора было приступать к своим прямым обязанностям. Пришло время задавать вопросы. Теперь у него на шее висят два убийства. Он мысленно проговорил список кандидатов на допрос: Джимбо — телохранитель, Луи — ночной сторож, Арни Зельтцер — пожиратель цифр, Гарсиа — косметолог и стилист, сумасбродная баронесса, утверждавшая, что Флинг не могла покончить с собой, — все они уже были допрошены. Баронесса при встрече бушевала и истерически кричала: "Флинг ни при каких обстоятельствах не пошла бы на самоубийство!" Не стоило ей рвать голосовые связки. Буффало уже видел заключение коронера. Дыхательные пути повреждены, кожный покров в области горла истерт до крови — предположительно проволочной удавкой. Глубоко в горло забит ватный кляп, он-то и помешал воде проникнуть в легкие, когда девушка упала в глубокий фонтан на площади Беддл-Плаца.

Коронер и Буффало удержали свои открытия в тайне, прекрасно зная, что это — Нью-Йорк, где слухи разносятся со скоростью звука. Не город — зверинец! Газетчики до сих пор продолжали с вертолетов и крыш прилегающих зданий через телеобъективы снимать место происшествия. Буффало и департамент делали все, чтобы факты, имеющие отношение к смерти Флинг, не просочились в печать прежде, чем они не будут трижды перепроверены и безусловно подтверждены. Официальное вскрытие происходило в обстановке полной конфиденциальности — под грифом "Совершенно секретно!". В свое время обстоятельства смерти Мэрилин Монро были настолько запутаны следствием, что сама ее кончина так и осталась загадкой. С Флинг все будет иначе. По крайней мере, Буффало хотелось в это верить. Покончила с собой Мэрилин или была убита? Сама спрыгнула с крыши Флинг или ее столкнули вниз? Раздолье для пишущей братии. На сегодняшний день, по их версии, Флинг спрыгнула со сто двадцать пятого этажа мужниного небоскреба с Пит Булем в руках и прощальной запиской, приколотой к блузке.

Сержант Буффало Марчетти прекрасно понимал, что человек не способен удушить себя проволочной удавкой ниндзя, выдернуть себе ноготь, запихнуть в рот кляп, затем броситься с десятого этажа да еще по дороге кинуть семидесятифунтового пса на террасу этажом ниже. Он знал уже: Флинг Беддл отчаянно сражалась за жизнь. На крыше сохранились материальные улики, подтверждающие это. Следы нешуточной борьбы были освидетельствованы и запротоколированы. Все сколь-нибудь значимые улики собраны фараонами в пластиковые мешки, но поиск новых продолжается. Буффало, будь его воля, сразу бы усыпил Пит Буля, чтобы исследовать содержимое его желудка. Пит Буль, судя по всему, вцепился челюстями в нападавшего и уж по крайней мере должен был поободрать тому кожу. Кровь убийцы в таком случае могла сохраниться в желудке собаки в течение первых нескольких часов. Вскрыв псу желудок, можно было, как минимум, определить группу крови убийцы. Но парень из беддловской службы безопасности, найдя Пит Буля на нижнем балконе, немедленно переправил призового пса к ветеринару — в безопасное место, дабы избежать гнева могущественного хозяина. Эксперт-криминалист обнаружил на перилах кусочек кожи — явно не флинговской, под микроскопом на нем были видны следы татуировки. Просто дьявольщина, что именно сейчас единственной защитой тайны следствия была полная конспирация! Голос Родни снова и снова звучал в ушах Буффало: труп, орудие убийства, мотив; труп, орудие убийства, мотив… За утро Марчетти дважды успел побеседовать с экспертами-медиками. Оружие известно — судя по следу, это струна от рояля. Но искушенные руки убийцы всего лишь выполняли кем-то заказанную работу. Кем? Каков, черт возьми, мотив? Вот это и предстояло выяснить. Кингмен Беддл — слишком большая шишка, чтобы идти на него с поднятым забралом и не иметь прочных тылов. Поэтому, чем меньше людей знают о реальных обстоятельствах убийства, тем лучше.

Следующим по важности свидетелем по делу, которого предстояло допросить, была дочка — Энн Рендольф Беддл II. "Тоже, наверное, хороший кусок дерьма, как-никак — богачка!" Сержант за это время прямо-таки возненавидел эту роскошествующую публику. С каких это пор доллар — мерило человеческой ценности? Вот и сейчас, прибыв в условленное время на пятидесятый этаж Беддл-Билдинга, он узнал, что Энн нет. Тонкий расчет! Очевидно, ему придется допрашивать ее через легион кингменовских адвокатов. Но ему тут же сказали, что она дожидается его на десятом этаже, в саду. Да как она посмела! Дверь в сад должна быть опечатана. Он ринулся на десятый этаж. Черт бы побрал этих Беддлов! Увидев в саду тонкую фигуру, он стремглав помчался к ней.

— Разве вам не известно, что доступ сюда закрыт? — Он ухватил ее за плечо.

Девушка повернулась и взглянула на Буффало. Такого сюрприза он не ожидал. При виде оленьих, исполненных муки глаз, поднятых на него, он почувствовал себя охотником, обнаружившим в своем капкане не волка, а раненого фавна. Девушка из лифта. Он ее видел в день своего первого визита в Беддл-Билдинг, и с тех пор не забывал.