5 лет среди евреев и мидовцев - Александр Бовин

Арафат не раз попадал в сложнейшие, критические ситуации.

Отмечу только «пиковые нагрузки».

В «черном» сентябре 1970 года король Хусейн вышвыривает своего «брата» из Иордании.

В августе 1982 года израильтяне после 88-дневных боев вынуждают Арафата покинуть Бейрут. Шарон мог бы покончить с Арафатом, но американцы (неисповедимы пути политики!) раскрывают над ним зонт безопасности.

В декабре 1983 года мятежные фатховские офицеры с помощью «братской» Сирии атакуют Арафата в Триполи. Находясь в осаде, Арафат дает интервью французскому «Пари-матч»:

«Сирийский режим преследует конкретную цель. Он хочет выступать в роли главной местной державы. А для этого желает держать в руках все карты, в частности — ливанскую и палестинскую. Фактически происходит сближение интересов Сирии, Израиля и США, состоящих в том, чтобы отказать в праве на существование сильной и независимой ООП, пользующейся полной политической самостоятельностью. Поскольку мы занимаем по этому вопросу непримиримую позицию, они пытаются нас ликвидировать. И поэтому-то я нахожусь здесь, осажденный одновременно сирийско-ливанскими силами и израильским военно-морским флотом».

Арафат и 4 тысячи его боевиков эвакуируются из Ливана на греческих судах под охраной французских военных кораблей (на всякий случай, чтобы израильтяне не пустили Арафата ко дну).

В 1992 году самолет, в котором находился Арафат, потерпел аварию над Ливией. 13 часов раненый Арафат ждал помощь в песках Сахары. Не знаю, правда или нет, но читал, что спасение пришло от израильского радиолюбителя. Он поймал сигналы бедствия и передал их в штаб-квартиру ООП.

У Арафата много врагов, и они не жалеют мрачных красок, рисуя его портреты. Вот, например, М. Аграман, «художник» из Израиля:

«Из книг об Арафате, интервью с ним он предстает типажом, близким к Гитлеру (как ни банально сравнение). У него та же магнетическая власть над невежественной толпой, хотя он косноязычен, и его арабский гораздо хуже, чем тяжеловесный немецкий бесноватого. Над фюрером смеялись Фейхтвангер, Брехт, Осецкий и другие интеллектуалы. Над Арафатом тихо смеются интеллектуалы с научными степенями. Массы думают иначе, потому что вождь говорит им то, что они хотят услышать. Арафат не уступает Гитлеру в умении распознать слабые звенья в психологии врага и сыграть на том, что враг связан нормами законов демократии».

У Арафата достаточно соперников, конкурентов внутри ООП. Иногда ему буквально наступали на пятки. Но он был непотопляем. Хотя многим — и в ООП, и за ее пределами — казалось, что он уже находится в положении того мавра, который должен уйти. «С этим человеком и его бесконечными прожектами, — говорил президент Асад, — мне приходится иметь дело уже не первый десяток лет. Самое лучшее, что он может сегодня сделать — это встать и уйти. Его время истекло, но, к сожалению, у него не хватает ума понять это».

У Арафата хватило ума понять: чтобы тебя не «ушли», надо менять курс.

15 ноября 1988 года 19-ая сессия Национального совета Палестины признала (через 41 год!) резолюцию ООН о разделе Палестины и провозгласила (опять же с опозданием на 40 лет) создание Государства Палестина. Одновременно были признаны резолюции Совета Безопасности

ООН №№ 242 и 338. Было заявлено, что террор «во всех его видах» отвергается. Арафат продолжил и закрепил эту линию, выступая 13 декабря в Женеве на 43-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, он обратился к израильскому народу: «Давайте примиримся. Давайте отбросим страх и запугивание. Давайте оставим позади войны, непрерывно бушевавшие в горниле этого конфликта в последние 40 лет. Давайте отбросим все угрозы войн в будущем, жертвами которых могут стать лишь наши и ваши дети. Давайте примиримся».

Арафат не всегда был последовательным (или, наоборот, был!?). В январе 1990 года, находясь в Ливии, он заявил: «Государство Израиль есть порождение Второй мировой войны, и оно должно исчезнуть, как исчезла Берлинская стена». Тут и не пахло «примирением». Но Арафата можно было извинить: инерция давит, не так-то легко менять стратегические ориентиры…

Возвращение в Газу окрылило Арафата. И не только в переносном смысле. За первые четыре года пребывания раиса в Газе, его личный самолет совершил 573 рейса, налетав в общей сложность три миллиона километров. Арафат посетил 109 стран. Подсчитано, что истраченного горючего хватило бы для отопления всего сектора Газа в течение одного зимнего сезона.

Оказавшись в Газе, Арафат вынужден выписывать фигуры высшего политического пилотажа. Призыв «Давайте примиримся!» остается официальной линией. Но линия эта далеко не прямая. Часто (слишком часто, чтобы это было случайностью) Арафат делает заявления, заставляющие израильтян задуматься над его искренностью.

Все обратили внимание на выступление Арафата в Иоганнесбурге (ЮАР) 11 мая 1994 года. Говоря о соглашениях с Израилем, он вспомнил о договоре, который пророк Мухаммед подписал в 628 году с курейшитами. Пророк обещал курейшитам мир на 10 лет. Но через два года передумал, вырезал все племя курейшитов и захватил Мекку. Вот и мы, сказал Арафат, принимаем соглашение с израильтянами «только для того, чтобы проложить наш путь к Иерусалиму». Эта аналогия вряд ли могла воодушевить израильтян…

21 октября 1996 года Арафат произнес пламенную речь в лагере беженцев Дегейша: «Мы знаем только одно слово — джихад, джихад, джихад!.. Мы находимся в конфликте с сионистским движением и протестуем против Декларации Бальфура и всей деятельности империалистов». Не трудно понять, что «против Декларации Бальфура» означает — против еврейского государства в Палестине.

Можно возмущаться такими речами Арафата. Можно упрекать его в двуличии. Однако политика имеет свою логику. Мирный процесс зашел настолько далеко, что приходится принимать Арафата таким, каков он есть. Арафат понимает это…

Должен признаться, что я недооценил степень выживаемости и политический потенциал Арафата.

Арафат, — писал я в Москву где-то в начале 1994 года, — разумеется, незаурядный человек, классик, если угодно, восточной, «византийской» политической школы, где правят бал интриги, жестокость и ложь. И где цель оправдывает средства. Сумев выжить, выдержать три десятилетия эмиграции, борьбы за лидерство и встать рядом с президентом США, Арафат доказал свои недюжинные способности. И, на первый взгляд, 13 сентября представляется его победой.

На самом же деле перед нами — пиррова победа, поражение Арафата. Ибо он не смог решить главную задачу своей жизни — уничтожить «сионистское образование». Он не смог создать не то, что «единую демократическую Палестину», но даже суррогат такой Палестины — буферное мини-государство между Израилем и Иорданией. Уступки, на которые был вынужден пойти Арафат, чтобы подписать соглашение с израильтянами, по существу перечеркивают все принципы «палестинской революции».