День Астарты - Александр Розов

— О, Мауи и Пеле, держащие мир… — прошептала Флер, глядя на экран.

— Что это? — спросила Люси, непонимающе глядя на какие-то большие серо-белые и розово-белые предметы, которые падали с корабля за борт, поднимая вееры брызг.

— Это киты, — так же шепотом, сказала старшая сестра, — То, что от них осталось.

Оскэ протянул назад левую руку.

— Дай посмотреть, что там.

— Держи, — Флер, передала ему ноутбук, — Я не могу это видеть.

Минуту Оскэ смотрел на экран, потом вернул ноут обратно и прокомментировал:

— Вот теперь этих субъектов запросто могут линчевать.

Люси с трудом подавила приступ тошноты.

— Joder conio! Зачем они это делают?!

— По логике их шип-онера: нет продуктов промысла — нет доказательств. Видеозапись любительская, куски трупов — уже в море, палуба отмыта. Типа, мы не при делах.

— F-fuck them, — сквозь зубы, прошипела Флер, и поднесла к глазам бинокль, — Ага, я, кажется, вижу живую цепь… Ежик, сделай круг. Прикинем, где лучше лэндиться.

— Рано, — ответил он, — Вот когда им дадут предупреждение, тогда прикинем. Мы — не лодка, нам потом будет трудно ползать туда-сюда по морю. А круг — да, сделаю.

Сверху было видно, что 60-метровый «Семасу» уже окружен кольцом катеров, проа, мини-траулеров и летающих лодок. Поплавковые мото-дельтапланы (deltiki), будто огромные яркие чайки, перелетали с место на место. Над кольцом уже виднелись несколько полицейских виропланов. Они то почти неподвижно зависали в воздухе, то скользили туда, где радиус начинал уменьшаться.

— Миля безопасности, — сказал Оскэ, — Это как при операциях против naval bandidos.

— Ты раньше такое видел? — спросила Люси.

— Один раз, когда болтался в резервистах. Был у меня такой период в жизни…

— Предупреждение! — объявила Флер, сделав звук на ноутбуке погромче.

Спокойный и четкий голос какого-то патрульного офицера на пяти языках сообщал капитану и экипажу, что судно «Семасу» нарушило артикул 47 Великой Хартии (о морских хабитантах, подлежащих прямой защите), и будет уничтожено. Экипажу предоставлено полчаса, чтобы покинуть судно (согласно биллю Верховного суда о гуманности в отношении криминальных субъектов, практикующих разбой на море).

— Вот теперь можно лэндиться, — констатировал Оскэ, уводя растопырку по длинной нисходящей спирали.

— Ты куда нацелился? — спросила Флер.

— На линию его курса. После стопа машин, эта калоша пройдет по инерции около трех миль, а мы встанем на полмили дальше. Если что — отползем еще назад.

Флайка проглиссировала сотню метров и остановилась, размеренно покачиваясь вверх-вниз и из стороны в сторону на длинных пологих волнах. Оскэ открыл единственную треугольную дверь (она же — ветровое стекло), откинул ее вперед — и растопырка сразу стала похожа на прогулочную лодочку с миниатюрным носовым мостиком. По кабине прошелся легкий свежий ветер, а со стороны постепенно приближающегося кольца донеслись звуки — то низкое трубное гудение, то глухой металлический скрип.

— Кто-то включил голоса китов, — произнесла Люси.

— Песни китов, — поправила Флер.

— Динамик киловатт на несколько, — заметил Оскэ, закуривая сигарету, — А сейчас еще стрелять начнут.

— Стрелять? — удивилась Люси.

— Из помпушек 12-го калибра, сигнальными патронами, — пояснил он, — Типа, пугать, чтобы эти, на калоше, растерялись, не успели спустить шлюпки, и прыгали в воду в спасательных жилетах, без плавсредств. Так раньше делали, наверное, и сейчас так.

Он не успел договорить, как над морем, перекрывая песни китов, разнеслись резкие хлопки выстрелов из крупнокалиберных ружей. Следом раздался рев из мегафона патрульных: «Прекратить огонь! Немедленно! Арестуем, блядь, на хер! Эй, там, на траулере с синей полосой! Вы оглохли или охерели? Арестую вместе с корытом!.. Задолбали!.. Так, шутки кончились! Белая яхта с красным парусом, лечь в дрейф, приготовить судно к досмотру! Сука! Кто опять стрелял… Эти, нет? Где с юга? Гидроплан, что ли?.. Ага. Желтый гидроплан «Ifrit», лечь в дрейф, приготовиться к досмотру… Эй! Попробуй только, взлети, я тебе движок прострелю…».

Кольцо было уже рядом, и по изменению направления, откуда слышались выстрелы, становилось понятно, что полисмены на катере пытаются урезонить стрелков, но те, дождавшись, пока полиция займется конкретным нарушителем, или уедет к другому сектору кольца, вновь открывают огонь, невзирая на риск ареста и штрафа. Над водой поплыли клочья густого желтоватого тумана — кто-то разбрасывал дымовые шашки.

Растопырка внезапно оказалась в компании нескольких скоростных мини-катеров с группами вооруженной молодежи. Те дали синхронный залп в сторону «Семасу» и рассыпались на своих мощных легких машинах в разные стороны. Из полицейского мегафона раздалось: «Греб вашу мать! Флайка-амфибия, бесхвостка с треугольным мостиком, лечь в дрейф, приготовиться к досмотру…».

— Влипли, — со вздохом, сказал Оскэ, — Сейчас начнется фигня. Вы не лезьте, я сам…

Последние слова заглушил рев движка, и вплотную к их растопырке остановился, развернувшись на пятачке, катер, похожий на огромный наконечник стрелы.

— Так, — сказал один из двоих угрюмых полисменов, — Как к вам туда пролезть?

— Тут, по ходу, одна дверь, — ответил Оскэ, — прыгай на мостик, и лезь.

— А он не отломается на хрен?

— Вроде, не должен.

— Не должен, — задумчиво повторил коп, и прыгнул. Флайка ощутимо качнулась от немалого веса, бухнувшегося на нос, но дверь-мостик, и правда, выдержала. Оскэ подвинулся, и полисмен пролез внутрь. Обычный молодой melano в камуфляже.

Оглядев троих авиаторов, он развел руками и объявил:

— Типа, обыск. Все барахло ко мне, сюда. Оружие в первую очередь.

Оскэ пожал плечами и протянул полисмену два микрокалиберных пистолета LEM (первый — свой, второй — который передала сзади Флер). Люси, не долго думая, перебросила вперед рюкзак с «малым туристическим набором».

— А где помпушки, из которых стреляли? — недоуменно спросил коп.

— По-любому не здесь, — ответил Оскэ.

— Ха… Вы что, успели выбросить их в море?

— Ага. И еще проветрить кабину. Ты понюхай, бро, тут гарью не пахнет.

Коп задумчиво втянул носом воздух и почесал в затылке.

— Вот, фигня. И, правда, не пахнет.

— То-то и оно, бро. Мы вообще не стреляли.

— А кто стрелял?

— Какие-то баламуты. Я их толком не разглядел.

— Так, хули ты сразу не сказал, что не вы?

Оскэ снова пожал плечами.

— Ну, во-первых, ты не спрашивал, а во-вторых, ты бы не поверил.

— Логик хренов, — проворчал коп, возвращая оба пистолета, и в этот момент мимо на бешеной скорости пронесся небольшой ботик на подводных крыльях, подняв волну, качнувшую растопырку так, что все незакрепленные вещи попадали на пол. Издалека опять раздались выстрелы и песня китов на вдвое большей мощности, чем в начале.

— Совсем люди охерели, — вздохнул коп, оставшийся на катере, — Йанчо, хули ты там долбишься? Ясно, что это — не те. Давай, уже, поехали дальше.

— Все, Бонго, уже иду, — ответил Йанчо, выбираясь обратно на треугольный мостик.

Перед тем, как перепрыгнуть на катер, он повернулся и бросил:

— Вы бы не торчали тут, ребята. Через 10 минут прилетят штурмовики, и будет вообще пиздец что. Лучше взлетайте, а то въедет какой-нибудь мудак. В воде, кстати, акулы.

— А чем будут бомбить? — крикнула Флер.

— Как обычно, — ответил коп уже со своей палубы, — большие бочки с пирогелем.

Катер взревел и умчался, подняв облако брызг и мелкой водяной пыли.

— По ходу, он прав, — заметил через несколько секунд Оскэ.

— Ага, — нервно согласилась Флер, — Давай, а то здесь стремно и ни фига не видно…

Дверца-мостик захлопнулась, застрекотал пропеллер, растопырка, переваливаясь, прокатилась по волнам и плавно ушла в небо. Внизу развернулась полная картина происходящего. «Семасу» лежал в дрейфе, видимо, уже покинутый. Из-за нервной обстановки, его экипажу удалось спустить на воду только одну резиновую лодку из четырех. Три четверти экипажа бултыхались в воде в спасжилетах, стараясь отплыть подальше от корабля. Человек на носу шлюпки, кажется, что-то кричал в рупор.

Люси тронула Оскэ за плечо.

— Ежик, как думаешь, тот коп не соврал про акул?

— По ходу, не соврал. Если кидать в море мясо с кровью, то акулы учуют и пойдут за кораблем, как привязанные. Биологический факт.

— Штурмовики, — лаконично сообщила Флер, показывая пальцем куда-то на запад.

В небе возникли три серо-зеленых пятнышка. Через мгновение это уже были силуэты, похожие на фантастических гигантских шмелей. Они ровной цепочкой ушли в пике в полумиле от «Семасу», от их брюшек оторвались большие цилиндрические предметы, пролетели по геометрически-идеальным дугам и обрушились на корабль. Было видно, насколько легко они пробили надстройку и проломили палубу… Из дыр показалось разгорающееся пламя. Оно казалось, в начале, тусклым, но быстро набрало яркость и выплеснулось вверх, как оранжевый гейзер. Тяжелый шлейф дыма сносило на юг, а надводная часть корабля уже оседала от жара. На краях бортов появились пурпурные пятна, послышался звук, будто лопнула огромная басовая струна, корабль вздрогнул и начал резко уходить кормой в воду, одновременно заваливаясь на бок. Вокруг него, с шипением поднялись облака грязно-белого пара, а когда рассеялись — на поверхности океана остались лишь несколько небольших лениво вращающихся водоворотов.