Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов - Павел Евергетин

— Где вы вкушали пищу?

— Мы не вкушали пищи, отче, — был ответ.

— Зачем ты лжешь? — сказал святой. — Вы в келье девы остановились и вкусили пищи. Думаешь, я не знаю, сколько чаш вы выпили?

Обличенный монах пал к ногам святого и попросил прощения.

Сострадательнейший отец Венедикт отпустил ему грех. Всех остальных, вернувшихся под утро, он подобным образом обличил, поделом бичуя их словесно. Им тоже пришлось признаться, что они согрешили, и, пав на землю, просить прощения. Святой даровал им прощение за их грех, взяв с них заверение, что впредь они не будут преступать данную им заповедь до последнего издыхания.

Глава 22: О том, что есть нужно не для удовольствия, но по необходимости, и о там, что, если человек ест не для удовольствия, то даже приятные яства не причинят ему духовного вреда

А. Из жития святого Саввы

Преподобный Савва в молодости жил в монастыре, называемом Флавианы в Каппадокии, в двадцати стадиях от его родной деревни Муталаски. Он совершал подвиг и всячески ограничивал себя, особенно в том, что касается наслаждения гортани и удовлетворения чрева.

Однажды он работал в монастырском саду. Яблоки, свисавшие с веток, манили его: их так хотелось съесть, не дожидаясь положенного часа. Вид яблок поразил его (а они были прекрасны на вид), ибо он был человеком, и его пленяли человеческие вожделения. Он настолько поддался искушению, что уже взял яблоко в руку. Но тут он осознал все коварство лукавого, что обычно тот толкает человека на воровство, употребляя удовольствие как приманку. А за плодом прячется змея. Наслаждение пищей изгнало праотцев из рая, ввергнув их во множество бед.

Так верно рассудив, он бросил яблоко на землю и растоптал его ногами. Вместе с яблоком он растоптал и вожделение, глумясь ногами над тем, что победило его взор. Впредь он взял себе за правило: никогда больше в жизни не есть яблок и не услаждать чрево.

Святая Синклитикия так любила пост, что никогда не хотела с ним разлучаться даже на краткое время. Она считала пост оградой и основанием всех прочих добродетелей. Когда ей приходилось есть не так, как она привыкла, то испытывала состояния, противоположные своим сотрапезникам. Она бледнела и чувствовала тяжесть во всем теле. Ведь если изменяется характер движения, то другим становится и его результат. И если переменить начальный принцип, изменится и то, что от него зависит. Для тех, кто наслаждается едой, тяжесть в теле приятна. А те, кто едят без удовольствия и устремления, претерпевают противоположное. Они ходят осунувшиеся, бледные, ослабевшие и у них вид, как у больных.

Рассказывали об одном старце из Фиваиды Антиане, что он в юности прошел через множество ступеней монашеской жизни и к старости ослаб и ослеп. По немощи он не мог есть сам. Братья приносили ему немало гостинцев и влагали ему в уста. Спросили о нем известного авву Эоса, не вредит ли духовной жизни старца Антиана множество гостинцев. Старец Эос ответил:

— Скажу вам, что, если сердце его желает вкусить гостинец и с наслаждением снисходит к этому помыслу, то даже если он съест всего лишь один финик, Бог вычтет это из его заслуг. Но если сердце не снисходит к наслаждению, а без всякого желания принимает гостинец, Бог сохраняет духовный труд его в целости, ибо старец принуждается вкусить гостинец вопреки своему желанию, а братья получают награду за свое милосердие.

2. Несколько отцов обратились к авве Мегефию с вопросом:

— Что делать с остатками вчерашней пищи, велишь ли ты братьям доедать ее?

— Если она испортилась, — ответил старец, — нехорошо принуждать братьев есть ее: они ведь заболеют. Нужно ее выбросить. А если она хорошая, но вы ей побрезгуете и сварите другую, это будет зло.

3. Кто — то из отцов сказал: «Глаза свиньи от природы так устроены, что всегда направлены к земле и не могут смотреть на небо. Так и душа которая утопает в наслаждениях: если она хоть раз свалилась в канаву сладострастия, то уже не может думать ни о чем высоком».

Если твое чрево одолевают вожделения изысканных блюд, представь себе, что они протухли, и успокоишься.

Кто удовлетворяет телесные потребности больше необходимого, тот берет в сто раз больше тягот на себя. Верующий в жизнь будущего века без всяких условий отказывается от здешних удовольствий. А тот, кто не верит в это, наслаждается и боли не чувствует. Не говори мне, что ты, мол, нищий, и у тебя все равно нет средств наслаждаться. Человек может в одних своих помыслах превратиться в жалкого сладострастника.

Все искусно приготовленные напитки, которые их изобретатели называют аперитивами, нужны для того, чтобы желудок захотел вместить в себя побольше еды. Их не нужно пить тем, кто хочет обуздать непокорное чрево. Не только их состав наносит вред телу подвижника, но и само безумие этой смеси наносит удар по богобоязненной совести. В них сама природа вина, когда к ней примешаны разные сладости, лишается стойкости и становится как бы женственной.

Господь наш Иисус Христос, наставник нашего священного жительства, испил уксус в час Страстей, поданный исполнителями дьявольского повеления, думаю, для того, чтобы предначертать ясным образом, с каким настроем мы должны совершать наш священный подвиг. Подвижники не могут воевать с грехом, услаждаясь яствами и напитками. Они должны переносить горечь битвы стойко. Пусть губка поругания наполнится иссопом, чтобы образ нашего телесного утешения во всем сравнялся с Крестным прообразом. Всякая битва груба и горька, а очищение требуется для совершенства.

Как за днями следуют ночи, а за летом — зима, так и за наслаждением — боль и скорбь: в этом веке или в будущем.

Старец сказал: «Дьявол всегда нападает на монаха там, где он допустил слабость. Как сказал кто — то из святых, привычка, окрепшая со временем, приобретает силу природы, особенно в людях нерадивых. Если ты вожделеешь какого — то яства, никогда не бери его, особенно когда ты здоров. Благодари всякий час Бога за ту пишу, которую Он посылает тебе».

2. Некоторые отцы спрашивали авву Макария Египетского:

— Как получается, что, когда ты ешь и когда постишься, тело твое одинаково сухо?

Старец ответил:

— Если ворошить палкой горячие угли, от палки ничего не останется. Точно так же, если человек очистит свой ум страхом Божиим, этот страх уничтожит и его тело.

3. Брат спросил авву Исидора, пресвитера Скитского:

— Почему бесы так боятся тебя?

Старец ответил:

— С тех пор, как я стал монахом, упражняюсь в том, чтобы гнев даже до гортани моей не доходил.

Гневом, думаю, он назвал наслаждение, потому что оно вызывает гнев Божий и доставляет всяческие тяготы.

4. Он же сказал, что за сорок лет уже привык, что грех в себе чувствует, но при этом никогда не склоняется ни к вожделению, ни ко гневу.

5. Как — то авве Макарию принесли грозди винограда, и ему хотелось съесть их, но, повинуясь обету воздержания, он послал их одному изможденному брату, который любил виноград. Тот принял виноград и обрадовался, но так как он воздерживался и скрывал свое воздержание, то отослал грозди другому брату и сказал, что ему не хочется винограда. Этот брат принял подарок и, хотя ему тоже очень хотелось винограда, поступил так же, как и другие братья.

Так грозди обошли многих братьев, и никто не стал их есть. Последний брат, до которого они дошли, как и все остальные, не прикоснулся к ним, но отослал их авве Макарию как самый большой подарок. Когда Макарий узнал эти грозди, понял, как все было, удивился и возблагодарил Бога за такое великое воздержание монахов.

6. Авва Пиор, когда ему приходилось есть, то начинал ходить и есть на ходу. Когда его кто — нибудь спрашивал:

— Почему ты так ешь?

— Я хочу, — отвечал он, — чтобы еда была моим не главным, но только побочным занятием.

Другому брату, который об этом же спросил, авва сказал:

— Я поступаю так, чтобы моя душа не чувствовала телесное наслаждение даже во время еды.

7. Брат спросил авву Сисоя из Петры об образе жизни монаха, и старец сказал ему: «Даниил сказал: вкусного хлеба я не ел» (Дан 10, 3).

8. Об одном старце рассказывали, что ему захотелось съесть инжир. Он взял плод, но чтобы желание не победило, держал его перед глазами и мучил сам себя за то, что чуть не поддался вожделению.

Глава 23: Как и с какой целью должен монах сидеть на трапезе, какую еду брать и каких правил придерживаться после трапезы