Сто дней Наполеона - Эдит Саундерс

{23}Четырехлетний сынишка Наполеона, Жозеф Франсуа Шарль Бонапарт или, более величественно, Наполеон II - титуловался королем Рима, однако ж Римом не правил, а играл в солдатики при дворе своего деда, императора австрийского Франца I. Тем и вписал свое имя в исторические анналы.

{24}...восстание его маршалов... - 31 марта 1814 года союзные войска вступили в Париж. Наполеон, собрав 60-тысячную армию, уединился в замке Фонтенбло и приготовился к бою. 4 апреля в императорские покои явились маршалы Ней, Удино, Лефевр, Макдональд и Монсей (в кабинете уже наличествовали начальник Генерального штаба маршал Бертье, а также государственный секретарь Маре (герцог Бассано), министр иностранных дел маркиз де Коленкур и дворцовый маршал Бертран). Наполеон изложил план похода на Париж. Маршалы молчали. Наконец по прошествии несколько подзатянувшейся минуты маршальского молчания разыгралась следующая героико-трагическая сценка.

Наполеон (патетически): Я призову армию!

Ней (дерзко): Государь, армия не сдвинется с места.

Наполеон (властно): Она повинуется мне.

Ней (непочтительно): Государь, она повинуется своим генералам.

Наполеон (изумленно): Чего же вы хотите, господа?

Ней и Удино (хором): Отречения.

По некоторым свидетельствам, Ней зашел в своем мятежном своеволии еще дальше и высокомерно бросил Наполеону: "Не бойтесь, мы не собираемся повторить здесь петербургскую сцену", намекая тем самым на участь Павла I, зверски убитого своими подданными в своем же собственном замке. Наполеон отпустил маршалов и, оставшись с Коленкуром, написал заявление о своем условном отречении в пользу сына при регентстве Марии Луизы. Однако маршал Мармон под покровом ночи отправил собственный ничего не подозревающий корпус в расположение австрийцев, и, когда 5 апреля Ней, Коленкур и Макдональд предстали перед Александром в рассуждении учреждения регентства, ссылаясь на непоколебимую преданность войск французскому императору, царь ответствовал им: "...авангард Наполеона только что перешел на нашу сторону. В эту минуту он уже на наших позициях". Еще примерно сутки Наполеон грезил перенесением войны в партизанскую бесконечность за Луарой, но 6 апреля под давлением окружающих подписал акт отречения. Как метко заметил французский историк Жак Бенвиль, 4 апреля 1814 года - это 18-е брюмера в перевернутом виде.

Не следует, впрочем, думать, что бунт маршалов случился спонтанно, перед лицом краха и из одного только желания спасти свою вдоль и поперек продырявленную пулями и пиками маршальскую шкуру. Вся кампания 1814 года это сплошной акт неповиновения уставших полководцев своему еще бодрящемуся императору. Маршал Лефевр однажды прилюдно разражается вполне достойной расстрела тирадой: "Этот замухрышка не будет доволен, пока нас всех до одного не перебьют!" Маршал Макдональд открыто отказывается идти на штурм Витри, крича Бонапарту: "Рискуйте своей гвардией, если хотите, а мои войска сейчас не в состоянии выполнить эту задачу!" Маршал Ожеро настолько не спешит брать Женеву, что Наполеон требует от Марии Луизы (!) написать письмо жене маршала (!!), дабы та пристыдила командующего Ронской армией (!!!), - но все напрасно. Недаром император Франции бросит незадолго до наступления на Лаон в марте 1814 года фразу, в которой, впрочем, нет ни грана высшей справедливости: "Ни у кого нет таких дурных помощников, как у меня".

{25}О храбрости Нея см. в книге несколькими страницами ниже. Вот пара-тройка характерных примеров. 14 октября 1805 года Ней в полной парадной форме повел элитные роты 6-го легкого и 39-го линейного пехотных полков на победоносный штурм 90-метрового моста через Дунай под ураганным картечным огнем австрийской батареи, перед этим лично возглавив саперов, восстанавливавших расстрелянный мост. Через несколько дней Ней решительным штурмом овладел высотами, господствовавшими над крепостью Ульм; и когда маршал Ланн с тревогой заметил Наполеону: "Ней один дерется против всей австрийской армии!", - Наполеон ответил: "Он всегда таков, атакует неприятеля, как только завидит его". Военный писатель полковник Ф. Лежен так описывает Нея при Бородине: "Маршал был прекрасен: спокойно стоял он на парапете одного из редутов и командовал сражавшимися, толпившимися у его ног и терявшими его из виду лишь в те моменты, когда его заволакивали густые клубы дыма" (надо полагать, в отсутствие клубов дыма герой этого описания служил лакомым ориентиром для русских батарей).

Уже будучи на острове Святой Елены, раздосадованный, страдающий расчетливо избирательной амнезией, обрюзгший душой и телом экс-император продиктует: "Ней - это недостойный человек, слишком трусливый в поражении. Именно он причина того, что мы оказались здесь". Наполеон, видимо, забыл свои же собственные слова, адресованные Нею при Фридланде: "Это лев, а не человек!" Наполеон также, видимо, забыл и другие свои слова, сказанные командиру 3-го корпуса Великой Армии, пробившемуся в Смоленск с остатками прошедшего сквозь ледяной и партизанский ад арьергарда: "Храбрейший среди храбрых!"

{26}Кампания Гогенлиндена... - Имеется в виду сражение 2-3 декабря 1800 года у местечка Гогенлинден (вернее, Хоэнлинден) в 32 км восточнее Мюнхена, где Рейнско-Гельветическая армия генерала Жана Виктора Моро наголову разбила австрийцев под командованием эрцгерцога Иоанна и генерала барона Пауля Края, открыв себе прямой путь на Вену и поставив т. о. победную точку во второй австро-французской войне, закончившейся в феврале 1801 года подписанием Люневилльского мира и развалом второй антифранцузской коалиции. Ней отличился в этом бою вместе с тремя другими генералами Груши, Ришпансом и Деканом.

{27}Это ошибка! В 1801 году генерал-инспектором кавалерии был назначен Груши.

{28}Ней был женат с 5 августа 1802 года на Аглае Луизе Огье (1782-1854), которая осчастливила "храбрейшего из храбрых" четырьмя прелест-ными мальчуганами и была ему преданной спутницей вплоть до самого конца его трагически оборвавшейся жизни.

{29}Годовой доход Нея составил 628 000 франков (для сравнения: годовой доход Бертье - 1 354 945 фр., Массена - чуть более 1 млн., Даву - 910 000). Впрочем, и 628 000 франков - тоже неплохо.

{30}Забавная деталь: когда в 1813 году Мишелю Нею был пожалован титул князя Московского (Москворецкого), было уже совершенно ясно, что единственная возможная рента с этих новых необъятных угодий - партизанские вилы в отощавший и обмороженный французский бок; поэтому специально для новоиспеченного князя был выделен кусок территории в департаменте По (Италия), который назывался... "княжеством Московским" и с которого маршал Франции регулярно получал причитающийся ему доход.

{31}Эпиктет (рабская кличка, букв. - "Прикупленный") (ок. 50 - ок. 140) - греческий философ-стоик, представитель Поздней Стои. Раб одного из фаворитов Нерона, позднее вольноотпущенник. Слушал лекции стоики Мусония Руфа. После изгнания философов из Рима императором Домицианом в 89 г. поселился в Никополе (Эпир), где учил философии в беседах и уличных спорах по примеру любимого им Сократа. Как и Сократ, ничего не писал; жил в крайней бедности. Философские беседы-проповеди Эпиктета сохранились в записи его ученика Флавия Арриана. В центре их - обретение и удержание такой нравственной позиции, при которой человек в любых условиях (богатства или нищеты, властительства или рабства) сохраняет внутреннюю независимость от этих условий и духовную свободу. Для этого он, человек, должен разделить все вещи и дела на зависящие от него и не зависящие, в первых мужественно исполнять свой долг вопреки всему, вторые же игнорировать. Аскетическая мораль Эпиктета, а также внешняя форма его диатриб во многом близки христианской проповеди.