Анна Иоанновна - Игорь Курукин

Имелись и другие выдвижения не по заслугам — например амбициозного и бездарного принца Людвига Груно Гессен-Гомбургского, прославившегося не столько военными подвигами, сколько умением передёргивать карты, причём даже играя во дворце. Но в числе клиентов Бирона он не был и с воцарением Елизаветы сохранил положение при дворе.

Большинство же получивших генеральский чин при Анне заработали его ратной службой — с 1733 года империя постоянно вела военные действия, и награждать было за что. Фёдор Штофельн в 1738 году героически защищал Очаков от турок. Ирландец Юрий (Джордж) Броун, будучи командирован к союзникам-австрийцам, вместе с ними попал в плен; офицера три раза перепродавали на рынках Стамбула, пока ему не удалось бежать, захватив с собой важные документы турецкого командования. Ганс Юрген фон Икскуль погиб, а Иоганн (Иван) Альбрехт был ранен и потерял ногу в бою со шведами при Вильманстранде в 1741 году. Кстати, решение о начале этого сражения принял в августе военный совет, шесть из восьми участников которого во главе с главнокомандующим Ласси были «немцами». Служили в России и их дети — появились военные династии Штофельнов, Вейсбахов, Ласси.

Со времён Петра I иноземные специалисты занимали высшие должности в военном флоте: в царствование Анны Иоанновны им командовали петровские адмиралы англичане Томас Сандерс, Томас Гордон, норвежец Питер Бредаль, швед Даниил Вильстер, немец Мартин Госслер; в должности обер-интенданта ведал строительством Балтийского флота английский конструктор Ричард Броун.

Сравнение сделанных при Анне назначений со списком генералов 1748 года показывает, что «национальное» правительство Елизаветы проводило точно такую же политику: из пяти полных генералов было два произведённых ею «немца», из восьми генерал-лейтенантов — четыре, из тридцати одного генерал-майора — 11.

Военная служба была наиболее престижной и предоставляла большие возможности для карьеры, особенно в условиях постоянных войн и открывавшихся «вакансий». Кроме того, многие офицеры из прибалтийских губерний вынуждены были служить в имперской армии — их небольшие имения не оставляли выбора. Подпоручиками и прапорщиками в полевые полки отправлялись и их дети — выпускники Шляхетского кадетского корпуса (в 1741 году — 21 «немец» из 71 «курсанта»), не получавшие никаких особых благ при распределении.

Так служил лифляндец Вилим Фелькерзам, начавший карьеру шестнадцатилетним бомбардиром, на полях сражений Семилетней войны ставший генерал-майором и вышедший в отставку генерал-аншефом. Кадет Карл Фелькерзам дослужился до бригадира; его однокашник Христофор Эссен, в 13 лет пойдя на службу рядовым, во время Семилетней войны получил чин генерал-майора и закончил боевой путь в боях против турок при Екатерине II. Вместе с ним сражались против Фридриха II бывший рядовой Конной гвардии Рейнгольд Вильгельм Эссен и бывший паж и поручик Иоганн Михель Бенкендорф — оба впоследствии стали российскими генералами. Рядовой Измайловского полка и участник Русско-турецкой (1735–1739) и Русско-шведской (1741–1743) войн Рейнгольд Иоганн Мейендорф на склоне лет был назначен комендантом, а затем вице-губернатором Риги. Родоначальниками плеяды российских офицеров и дипломатов стали Якоб и Людвиг Будберги и Георг Вильгельм Ламздорф.

В 1732 году в русской армии оказались ротмистр Марселет, капитан Капельн, поручик фон Меркельбах («в драгунские полки Украинского корпуса»), «бывшие на шведской службе» подполковник фон Штокман и майор фон Кафлер («в ландмилицкие полки»), бывший «на гессенской службе» лифляндец капитан Радинг, генерал-майор Шпигель из «гессен-дармштадтской службы», «бывший в гессен-кассельской службе» полковник Я. Марин и его сын прапорщик С. Марин («теми же чинами… в Низовой корпус»), капитан Жан Батист де Турвилье («в армейские пехотные полки»). В 1737 году вместе с принцем Антоном Ульрихом Брауншвейгским на русскую службу поступил его паж, впоследствии знаменитый барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен; кстати, он стал корнетом Брауншвейгского кирасирского полка «по просьбе герцогини Бирон».

Согласно «Ведомости, сколко по резолюциям за подписанием господ кабинет министров принято в службу ея императорского величества иноземцов», таковых в 1735–1739 годах оказалось 149 человек; в чинах от полковника до корнета служили пруссаки, англичане, шотландцы, «цесарцы» (австрийцы), французы, шведы, датчане, выходцы из многочисленных германских княжеств, португальцы и уроженцы Сардинского королевства{529}. Этот список не является исчерпывающим: иноземцев принимали на службу и обер-шталмейстер К.Г. Левенвольде, и командующий армией фельдмаршал Б. X. Миних. Набор не был обусловлен особой симпатией к иностранцам — во время тяжёлой Русско-турецкой войны армия несла большие потери и нуждалась в офицерских кадрах.

И до, и после Анны Иоанновны государство поощряло прибытие иностранных специалистов — по этому поводу на протяжении первой половины XVIII века издано 32 законодательных акта. Приток иностранцев был вызван нехваткой специалистов, хотя отчасти и перекрывал путь менее квалифицированным русским кадрам, тем более что до 1732 года иноземный офицер на русской службе получал вдвое большее жалованье, чем россиянин.

Но как раз с целью повысить профессиональный уровень офицерства при Анне был основан Шляхетский кадетский корпус. Один из его учеников, Карп Сытин, в 1736 году угодил в Тайную канцелярию за «пасквиль» на обер-профессора Иоганна фон Зихейма — но написал его как раз на немецком языке: «Высокопочтенный гуснсрот и обер-хлебной жрец! Долго ли тебе себя хвалить; всё то напрасно. Не ведаешь ты того, что ты природной осёл». За оскорбление преподавателя кадет был выпорот и посажен в карцер на хлеб и воду, но всё же оставлен в корпусе.

Именно при Анне «немцы» потеряли право на двойное жалованье. Кроме того, в 1733 году было запрещено определять иноземных офицеров на службу без доклада императрице, в 1735-м они потеряли привилегию возвращаться на службу с новым чином, дававшимся при отставке{530}.

Глава шестая.

ИТОГИ ПРАВЛЕНИЯ

Россия, коль щастлива ты

Под сильным Анниным покровом!

Какия видишь красоты

При сём торжествованьи новом!

«Иное уже совершила, а иное совершит старается»