Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я остановилась в прихожей, механически сняла плащ. Взглянув в зеркало, поправила прическу.
«Думай, — безмолвно просила я свое бледное отражение. — Если он собирается драться на дуэли, то что ему понадобится в первую очередь?»
Шпага? Вряд ли. Его собственная висела наверху в спальне, на дверце шкафа. Хотя он легко мог одолжить шпагу, я не могла себе представить, чтобы главную дуэль своей жизни он провел с чужим оружием в руке.
Шпагу ему подарил дядя Дугал Маккензи, когда Джейми было семнадцать лет. Дядя научил его обращаться с ней и показал несколько эффектных приемов для левой руки. Они тренировались в фехтовании левой рукой против левой по нескольку часов в день. Наконец Дугал сказал мне, что теперь испанский клинок стал продолжением руки Джейми. Да и сам Джейми как-то признался, что чувствует себя без шпаги голым. А это был не тот бой, на который он вышел бы голым.
Нет, если бы ему нужна была шпага, он бы немедленно пошел домой и взял ее. Я нетерпеливо провела рукой по волосам, напряженно размышляя. Черт побери, каковы правила дуэли? Что должно происходить, прежде чем дойдет до шпаг? Вызов, конечно. Являлись ли слова Джейми в доме герцога вызовом?
В голову лезли какие-то сцены из фильмов, когда мужчины хлещут друг друга по лицу перчатками. Но я не представляла, бывает ли так на самом деле или это плоды фантазии режиссеров.
Потом мне пришло на ум, что вслед за вызовом должно быть найдено подходящее место для дуэли, вдали от случайных прохожих и от королевской гвардии. Ах вот куда он пошел — найти место. Мурта…
Даже если Джейми нашел Мурту раньше, чем Фергюс, ему еще предстояло уладить кое-какие формальности. Мне стало немного легче на душе, и все же сердце продолжало колотиться и тесемки на корсете показались затянутыми слишком туго. Никого из слуг не было поблизости. Я распустила тесемки и глубоко вздохнула.
— Не знал, что вы имеете привычку раздеваться в прихожей, а то бы остался за дверью, — раздался иронический голос с шотландским акцентом.
Сердце у меня екнуло. В дверях, расставив руки и уперев их в дверные косяки, стоял высокий, ростом почти с Джейми, мужчина с такими же гибкими движениями и таким же выражением холодного самообладания на лице. Волосы у него были темные, а глубоко посаженные глаза — туманно-зеленые. Дугал Маккензи появился в нашем доме, будто вызванный моими мыслями. Если только не самим чертом.
— Бога ради, что вы здесь делаете?
Я стала потихоньку приходить в себя от испуга, но сердце еще билось неровно. Я ничего не ела с утра и ощутила неожиданный приступ тошноты. Он подошел, взял меня за руку и потянул к креслу.
— Сядьте, дорогая, — сказал он, — вам будет лучше.
— Вы очень наблюдательны, — ответила я.
Черные точки плясали у меня перед глазами. Я извинилась перед ним и уткнулась лицом к себе в колени.
Джейми… Фрэнк… Рэндолл… Дугал. Лица проходили чередой перед глазами, имена звенели в ушах. Ладони вспотели, и я прижала их к плечам, стараясь остановить дрожь. Джейми не пойдет к Рэндоллу немедленно — вот что важно. Еще есть время подумать, принять какие-то меры. Но какие? Оставив этот вопрос в подсознании, я заставила себя успокоить дыхание и сосредоточить внимание на другом.
— Я повторяю свой вопрос, — сказала я, поднимаясь и откидывая назад волосы. — Что вы здесь делаете?
Его черные брови поднялись.
— А что, нужна особая причина, чтобы повидаться с родственником?
Во рту у меня еще оставался желчный привкус, но с дрожью в руках справиться удалось.
— При сложившихся обстоятельствах — да.
Не обращая никакого внимания на развязанные тесемки, я подошла к подносу с бренди. Опережая меня, Дугал схватил стакан и налил мне не больше чайной ложки. Затем внимательно посмотрел мне в лицо и удвоил дозу.
— Спасибо, — сухо поблагодарила я, принимая стакан.
— Обстоятельства, значит? И какие же это обстоятельства?
Не дожидаясь ответа или разрешения, он спокойно наполнил другой стакан для себя и поднял его.
— За его величество! Короля!
Мои губы растянулись в улыбке.
— За короля Якова, полагаю? — Я сделала маленький глоток и почувствовала, как горячая ароматная волна поднялась до самой макушки. — Вы в Париже. Значит ли это, что вам удалось переубедить Колума?
Хотя Дугал Маккензи был якобитом, во главе клана Маккензи стоял его брат Колум. Ноги Колума были изуродованы болезнью, и он не мог вести свой клан в бой, поэтому военачальником был Дугал. Он руководил сражением, но быть ли битве, решал Колум.
Дугал оставил без внимания мой вопрос и, осушив стакан, налил новую порцию. Он смаковал первый глоток, перекатывая его во рту, а проглотив, слизнул языком с губ оставшиеся капельки.
— Неплохо, — сказал он, — нужно взять с собой для Колума. Ему необходимо что-нибудь покрепче вина, чтобы спать по ночам.
Это был косвенный ответ на мой вопрос. Значит, состояние Колума ухудшается. Измученный болезнью, он постоянно испытывал сильную боль и вынужден был пить крепленое вино по вечерам, чтобы уснуть. Теперь он перейдет на бренди. Как долго он еще протянет, не прибегая к опиуму как болеутоляющему средству?
Потому что как только Колум начнет принимать опиум — это будет конец его правления кланом. Лишенный физических сил, он руководил людьми исключительно за счет силы воли. Но если состояние Колума будет зависеть от наркотиков, во главе клана встанет новый лидер — Дугал.
Я пристально посмотрела на него. Он выдержал мой взгляд без тени смущения, с легкой улыбкой. Лицом он сильно напоминал брата и племянника — оно было четко вылепленным, с высокими скулами и прямым, как лезвие ножа, носом.
Поклявшись в восемнадцать лет верно служить брату, он был верен этой клятве вот уже тридцать лет и, я знала, будет верен ей впредь, пока Колум не умрет или будет не в состоянии руководить. И только тогда мантия главы покроет плечи Дугала и люди из клана Маккензи последуют за ним в бой за Шотландию, под знаменем короля Якова, ведомые Красавчиком принцем Чарли.
— Вы спрашиваете, какие обстоятельства? — переспросила я. — Являетесь в дом к человеку, которого бросили умирать в тюрьме и чью жену вы
