Дива Никотина. История о том, как табак соблазнил мир - Айан Гейтли

Общественное отношение к подделкам было отражено Беном Джонсоном в его шедевре «Алхимик», а сомнительное качество продающегося табака привело к негативной реакции на елизаветинское курительное безумие. Вопросом фальсификации занялась новая христианская секта пуритан, которые видели в теле храм Божий и протестовали против его осквернения. В 1602 году была издана первая английская брошюра против курения под названием «Работа для трубочистов», возродившая некоторые испанские возражения против варварского порока:

Прочь, бурый табак! Ты языческий идол.На волшебные наши брега не вступай.Остряков наших старых зловоньем своим не питай.А ступай ты за дьяволом и за свитой егоИ отправь их морочить жрецов и проклятых индейцев.Пусть томятся в греховном искусственном сне,Напитав синим дымом твоим свое дикое тело.

Эти вирши, однако, не привели к снижению спроса на табак и не могли решить проблем поставки. Англия была самым большим европейским рынком табака, и однако же на всем обширном американском побережье у англичан не было своей безопасной гавани. Только через сто лет после открытия Колумба они начали уделять заселению Нового Света какое-то внимание. Эта задержка отчасти была обусловлена войной, которая шла между Испанией и Англией. Гораздо проще ограбить, чем заниматься колонизацией, и потому английские средства направлялись на военные нужды, а не на колонии, которые не приносили доход, зато были удобными мишенями для испанцев. Существовало немало реальных препятствий: Новый Свет был далеко, добраться до него было непросто, а навигация в XVI веке была скорее искусством, чем наукой.

К сказанному можно добавить постоянную сосредоточенность английских политиков на внутренней политике. Заморская политика мало интересовала английскую общественность и правительство, хотя в других странах являлась первоочередной задачей. Англичане, побывавшие в Новом Свете (включая сэра Фрэнсиса Дрейка и сэра Уолтера Рэли), напрасно призывали в национальных интересах развивать в Америке какие-либо формы присутствия, будь это даже морская гавань, с которой грабительские набеги на испанцев будут более эффективны. Еще Дрейк заявлял о правах королевы Елизаветы на Калифорнию, но прошло целых два века, прежде чем возле Сан-Франциско снова услышали английский голос. Ричард Хэклут, историк того времени, подытожил разочарования искателей приключений: «Я немало удивлен, что с тех пор, как была открыта Америка (а это случилось девяносто лет тому назад), после ее завоевания и заселения испанцами и португальцами, мы, англичане, возможно, так и не сумеем обосноваться в этих богатых местах с умеренным климатом, которые им еще не принадлежат».

Доводы в пользу основания колонии в Америке, а значит, и независимых поставок табака, излагались самыми разными военными и государственными деятелями, но совершенно безрезультатно. В конце концов им пришлось прибегнуть к рекламе. В 1587 году сэр Уолтер Рэли поручил Томасу Хэрриоту, топографу поселения на Восточном побережье Америки, названного Вирджинией в честь предполагаемой невинности королевы Елизаветы, обновить представление о Новом Свете. Так в продаже появилась брошюра «Краткое и правдивое сообщение о новой земле Вирджинии», предназначенная для привлечения англичан за океан. Брошюра давала картину изобилующего природными богатствами рая, где всего было в избытке — и обычного, и экзотического. Климат Нового Света был идеальным, леса полны фруктов и дичи, реки — рыбы. Не в последнюю очередь было важно, что его обитатели были дружелюбным и внимательным народом. Короче говоря. Вирджиния была землей возможностей. Сообщение Хэрриота содержало панегирик табаку, который дружественные индейцы использовали для прояснения головы, очищения кожи и освобождения «от запоров», благодаря чему были «совершенно здоровы и почти не знали тех мучительных болезней, которыми мы в Англии часто страдаем».

Хэрриот коснулся и непростой темы духовных функций табака у дикарей, но вместо того чтобы изобразить их сатанистами∙ которых курение связывало с князем тьмы, он придал особое значение детской наивности индейцев и тому удовольствию, которое они получали от любимого табака:

[К табаку] они испытывали особое уважение, так как думали, что их Боги испытывают от нет непостижимое удовольствие. Поэтому они разводили иногда священный огонь и брали оттуда пепел для жертвоприношений: если на морс был шторм, для усмирения богов они развеивали пепел по воздуху или погружали в воду… если им удавалось избегнуть опасности, они также разбрасывали пепел, но делали все это со странными телодвижениями и топотом, иногда они танцевали и хлопали в ладоши или брались за руки и воздевали их к небу, издавая громкий шум и бормоча непонятные слова.

Хэрриот старался поддержать мысль о естественном возбуждении, которое американцы связывали с табаком. Эта его склонность подтвердилась, когда он признался, что сам пробовал табак: «Мы и сами время от времени посасывали табак но их примеру, как делаем это и после нашего возвращения, и открыли немало редких и замечательных его достоинств… употребление в последнее время табака выдающимися мужчинами и женщинами и известными врачами достаточное тому свидетельство».

Увы, жизнь в Вирджинии далеко не соответствовала описаниям Хэрриота. Свободного времени для перекуров почти не оставалось, и несмотря на свое крепкое здоровье, англичане часто болели или страдали от недостаточного питания. В 1580-е годы они сделали неудачную попытку создать две колонии на Роаноке у Чесапикского залива. Первую из них поддержал сэр Уолтер Рэли как часть миссии по колонизации и пиратству. Сто семь человек высадились на побережье, после чего английская флотилия отправилась в обратное плавание и по пути домой захватила испанский галеон «Санта-Мария». Когда через два года Фрэнсис Дрейк высадился на Роаноке, в живых там осталась горстка колонистов. Увидев корабль, они принялись умолять забрать их в Англию.

Новые друзья

Вторую попытку англичан основать колонию, также на Роаноке, предпринятую в 1587 году, ожидала еще более трагическая судьба. 144 человека (включая женщин и детей) довольно быстро поняли, что без активной помощи Англии им не обойтись. К несчастью, их кораблю с подкреплением пришлось вступить в бой с испанской армадой, и, несмотря на просьбу губернатора колонии Джона Уайта, оставившего в колонии свою жену и дочь Вирджинию (первого человека английской крови, рожденного на американской земле), в плавании туда было отказано. Когда в 1590 году вспомогательную экспедицию наконец-то разрешили, вторая колония на Роаноке пропала без вести. О ее судьбе до сих пор ничего неизвестно.

Несмотря на эти неудачи, Рэли сохранил веру и в необходимость существования колоний, и в силу рекламы. Его сообщение о неудачном плавании в Гайяну (1595) было озаглавлено «Открытие великой, обильной и прекрасной империи Гайяны с описанием золотого города Маноа (который испанцы называют Эльдорадо)». Обогнавший свое время Рэли после смерти королевы Елизаветы в 1603 году впал в немилость и в 1618 году был обезглавлен. Говорят, что последнее, что он при этом сделал, — это выкурил трубку любимого табака.

Футляр от его трубки хранится в лондонском собрании Уоллеса. Надпись на нем свидетельствует о той поддержке, которую табак оказывал первым английским колонистам: «Comes meus fuit illо miserrimo tempo» («Он был моим приятелем в самое грудное время»).

Пока англичане учились курить, моряки Англии и других европейских стран распространяли табак, а заодно и множество разных болезней по всему миру. Они позаимствовали ритуал от одной расы и, не объяснив его, передали многим цивилизациям. На кораблях генуэзцев и венецианцев табак добрался до Леванта и Среднего Востока, а испанцы и португальцы научили курить Африку и Азию. В большинстве этих стран табак пришел как морская привычка. Его курили для удовольствия и не обременяли себя вразумительным объяснением его употребления. Это был осиротевший ребенок, который позволял своим новым поклонникам придумывать оправдания своих желаний покурить, что беспокоило далеко не всех.

Японцы, у которых табак появился после одного кораблекрушения в 1542 году, приняли его с таким же необдуманным удовольствием, как и англичане. Самураи организовывали для курильщиков клубы, их элегантные курительные принадлежности напоминали о елизаветинских «дымящихся кавалерах». Они любили украшенные серебром курительные трубки, которые привязывали на шнурках за спиной или прятали в складках кимоно рядом с легендарными мечами. Табак привел в восторг высшие слои японского общества и даже получил императорское одобрение: семена табака, подаренные сегуну в 1596 году, были засеяны и выращены в саду его дворца в Киото.