Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские

лед струями горящей нефти… За год до «Туманности…» тот же журнал

опубликовал научно-фантастический рассказ об изобретателе, переделавшем

карбюратор своей «Победы». Он получил прибавку аж в двадцать

«лошадей»! «Перепад давления» был слишком велик: тридцатый век, развитой

коммунизм,

звездные

экспедиции…

Убогие

поделки

фантастов-"пятидесятников"

мгновенно

обратились

в

прах.

Можно

по-разному относиться к ефремовскому роману, что-то вызовет сегодня

только усмешку, но тогда «Туманность…» оказала громадное воздействие на

умы. Это почувствовали и на Старой площади. Писателю твердо пообещали

Ленинскую премию и массовые тиражи, если он «ввернет» скульптуру

Ильича в отдельное издание. Ефремов отказался. Вместо этого он «ввернул»

другой монумент — «…изваяние человека в рабочем комбинезоне Эры

Разобщенного Мира. В правой руке он держал молоток, левой высоко

поднимал вверх, в бледное экваториальное небо, блестящий шар с четырьмя

отростками передающих антенн. Это был памятник создателям первых

искусственных спутников Земли».

— Иван Антонович не был знаком с Бартини, — сказала нам вдова

писателя Таисия Иосифовна Ефремова. — Разумеется, я могу поручиться

только за те двадцать лет, что мы прожили вместе.

Примем к сведению.

В «предсмертном» письме 1966 года (писатель лежал в больнице в очень

тяжелом состоянии) Ефремов наказывал Таисии Иосифовне «…помнить, что

все письма, ни экспедиционные, ни семейные, фото, записи, адреса —

ничего не сохранилось от периода 1923-1953 гг. Я все уничтожил, опасаясь, что в случае моего попадания в сталинскую мясорубку они могут послужить

для компрометации моих друзей. По тем же причинам я не вел никаких

дневников». (Обратите внимание: записи и фотографии уничтожены с 1923

года, — когда в России появляется Бартини. Ясно также, что документы были

уничтожены в январе, феврале или начале марта пятьдесят третьего — до

смерти Сталина). И далее: «Оставшись одна, ты подвергаешься опасности

любой провокации… Может прийти сволочь, прикинувшись твоим или моим

другом, а потом обвинить в какой-нибудь политической выходке и схватить, а то и посадить. Вот это памятуй всегда, не пускай неизвестных людей; пустив, никогда не говори откровенно».

Весной шестьдесят пятого В.Казневский встретил Бартини и Ефремова на

Гоголевском бульваре. Писателя он узнал сразу, — видел его на вечере в

одном из НИИ.

10. НЕ ВСКРЫВАТЬ ДО 2197 ГОДА

Москва, начало семидесятых. Друзья и коллеги Бартини с удивлением

заметили, что он резко изменился. «Это выглядело так, словно Роберт

Людвигович чего-то боялся, — рассказывал И.Чутко. — Даже самые близкие

люди должны были договариваться о встрече по телефону, — иначе он не

подходил к двери».

Угрожала ли ему какая-нибудь опасность? Вполне возможно. Со слов

Бартини известно о трех попытках покушения на его жизнь — в Берлине, в

Севастополе и в Москве. В последний раз это случилось в 1967 году, в самом

центре столицы: «москвич» с погашенными фарами пытался сбить его на

улице Кирова. Вряд ли это было связано с работой, — только в плохих

книжках похищают или убивают военных конструкторов.

— Отчего же, и такое бывает, — возразил один из наших

консультантов. — Помнится, лет двадцать назад агенты «Моссад» убрали

одного западного конструктора: он подрядился сделать Хусейну гигантскую

пушку для обстрела Израиля. Но я не удивлюсь, если окажется, что «Моссад»

здесь совершенно ни при чем. А что касается Бартини… Вряд ли нужно

верить всему, что он говорил. О нестыковках в его биографии органы

отлично знали. Были ниточки, за которые можно потянуть, и желающие

копытом били, но… Похоже, кто-то на самом верху приказал оставить барона

в покое.

Загадочная жизнь Бартини оборвалась в ночь с 4 на 5 декабря 1974

года. Или — завершилась?.. Когда его нашли на полу ванной, из крана

хлестала вода, на кухне горел газ. В этой смерти явно были обстоятельства, заставлявшие тех, кто знал ученого, что-то недоговаривать. Человек умирает

на восьмом десятке, а спустя двадцать лет друзья и коллеги качают седыми

головами: «Странная смерть!» И переводят разговор на другое…

…Ночью Бартини почувствовал себя плохо, встал из-за стола, опрокинув

стул, и прошел на кухню. Зажег газ, не приготовив чайник или кастрюлю. И

стал набирать воду в ванной. Потом упал навзничь, ударившись головой об

косяк. Такова, в общих чертах, милицейская реконструкция. Но именно в ту

ночь барон написал завещание, приложил к нему черный пакет и спрятал за

плотной шторой, которая всегда наглухо закрывала окно. Вероятно, он ждал

гостей. И кто-то действительно посетил квартиру Бартини сразу после его

кончины. Вряд ли они приходили днем, а ночью штору не открывали, —

чтобы включить свет и основательно просмотреть все бумаги. Видимо, на это

и рассчитывал Бартини. Как вошли эти гости — неизвестно, зато ясно, как

уходили: входная дверь была заперта изнутри, но окно, выходящее во двор

— настежь…

— Пакет был тщательно заклеен, — вспоминал В.Казневский. — А в

завещании Роберт Людвигович просил запаять его бумаги в металлический

ящик и не вскрывать до 2197 года. К сожалению, эта просьба не была

выполнена.

«Достоверных, бесспорных сведений о нем у нас не очень много, —

пишет И.Чутко, — и едва ли они будут значительно пополнены. Особенно

сведения о первых 20-25 годах его жизни. Для этого пришлось бы разыскать

документы, которые, возможно, еще хранятся в Австрии, Венгрии, Югославии, Германии, Китае, Сирии, на Цейлоне». Даже в «советской»

биографии барона зияет разрыв — семь лет, с двадцать третьего по

тридцатый. В первых изданиях «Красных самолетов» про это время вообще

ничего нет, — как нет ни слова об аресте и шараге, о работе в Новосибирске.

В издании 1989 года остались «неохваченными» лишь двадцатые годы.

Умолчание очень красноречиво, особенно в контексте завещания. Бартини

понимал, что «собрать сведения» о его жизни до 1923 года очень трудно, —

значит, искать нужно именно в двадцатых годах.

В 1987 году вышла в свет уникальная книга — «Наука и техника СССР.

1917-1987. Хроника». Из нее можно узнать, что в 1923 году Совнарком издал

декрет об организации большой экспедиции в Монголию и Тибет, «Красный