Наследник Осени - Джайлс Карвин

Брофи осторожно тронул ее за плечо.

– Я знаю, у тебя все получится. Ты добьешься всего, чего хочешь. Ты же всегда всего добиваешься. Тебя ждет слава.

– Спасибо. – Она крепко сжала его руку и тут же, не сдержавшись, ткнула кулаком в живот.

Он молниеносно перехватил ее запястье. Пальцы у Брофи были теплые и твердые, как сталь.

– Будь осторожна, ладно? – С серьезным лицом он казался вдвое старше.

Ей вдруг вспомнился мужчина на Ночном рынке, тот, с плащом. В животе свернулся тугой узел. Она медленно выдохнула, и напряжение исчезло.

– Обязательно буду, – пообещала Шара и, привстав на цыпочки, чмокнула друга в щеку. – А ты тоже веди себя прилично. И не слушай все, что говорит Трент.

Чувствуя на себе его взгляд, она покинула процессию и присоединилась к другим Зелани, собравшимся у врат Весны. Ее место здесь, а Брофи – там, среди избранных.

Сегодня пришли почти все Зелани – около полсотни учеников в возрасте от десяти до восемнадцати лет. В амфитеатр они войдут последними. Самые младшие чувствовали себя неловко, едва ли не впервые облачившись в форму, но Шара знала – правила этикета они усвоят быстро. Робкие и боязливые в школе долго не задерживались.

Брофи приходил на заседания Совета, потому что ему это нравилось. Шара – потому что от нее это требовалось. Брат Креллис хотел, чтобы воспитанников школы видели как можно чаще. Рано или поздно всем им предстояло стать советниками при самых влиятельных, самых могущественных друзьях и союзниках Свободного города. Зелани были своего рода ценной валютой, мощным инструментом политики Огндариена. Пусть каждый смотрит, любуется, завидует и знает: это может принадлежать ему… но только если он сохранит верность Огндариену.

Шара заняла свое место рядом с Калебом, старшим из мужской половины школы, и, стряхнув с ноги сандалию, провела пальчиками по голой лодыжке юноши. Тот выжал из себя слабую улыбку, но головы не повернул, полностью сосредоточившись на дыхании. Ей доставляло удовольствие дразнить его – Калеб был на редкость милый, но уж очень серьезный и старательный.

Потерпев неудачу с Калебом, Шара обратила внимание на потянувшуюся к Залу толпу. Заглядывая людям в глаза, она пыталась угадать, что они чувствуют, представить, каково будет служить им. Какие они, когда остаются наедине с собой, в темноте? И как раздуть тот внутренний огонь, что есть почти в каждом, чтобы он горел ярче солнца?

Пульс убыстрился, и Шара инстинктивно ощутила приближение Креллиса. Люди почтительно пропускали брата Осени. Он не отличался красотой, не вьщелялся нарядом, но толпа раздавалась перед ним, как раздается волна, встречая береговой выступ. Черные волосы его были всклокочены, но лицо неизменно привлекало к себе всеобщее внимание.

Брат Осени не имел при себе Зелани. Поговаривали, что соответствующие обязанности исполняет Беландра, но Шара в это не верила. Креллис просто ждал подходящую выпускницу.

Хотя минуло немало лет, многие огндариенцы все еще неодобрительно относились к чужестранцу, сумевшему пройти испытание Каменным Сердцем и стать братом. Однако, вопреки мнению недоброжелателей, город процветал под его руководством. Креллис втрое увеличил армию. Порты при нем работали не только днем, но и ночью. Большинство тех, кто помнил, оплакивали пропавших братьев, отправившихся далеко на север с тайной и священной миссией. Брофи не знал их, но ощущал отсутствие отца как глубокую и незаживающую рану.

Креллис подошел ближе, и Шара с удивлением обнаружила, что он не один, что рядом с братом Осени вышагивает сгорбленный старичок с напудренным белым лицом и длинными завитыми черными волосами, безошибочно указывающими на его принадлежность к правящему кругу далекой Западной империи. Рядом с братом Осени старичок казался едва ли не карликом, поскольку не доставал ему и до плеча. При этом чужеземец цепко, как малыш за юбку матери, держался за рубашку Креллиса. В Огоггиме – Шаре рассказывали об этом наставники – каждому полагается держаться за рукав вышестоящего. Ей приходилось слышать о целых процессиях, разгуливающих по Опаловому дворцу в строгом соответствии с установленным иерархическим порядком.

В данном случае за ветхим старичком следовала миниатюрная женщина с таким же напудренным белым личиком и черными волосами. Она держалась за своего поводыря точно так же, как он держался за Креллиса. Женщине могло быть и пятнадцать, и пятьдесят – белая маска скрывала возраст, к тому же она почти не отрывала глаз от земли.

Если Креллис и чувствовал себя не в своей тарелке, возглавляя шествие похожих на кукол чужестранцев, то никакого видимого неудовольствия странным обычаем он не выказывал и держался, как всегда, с невозмутимым достоинством.

Случившееся затем застало Шару врасплох. Креллис покинул ряды процессии и подвел гостей прямо к ней. Она приветствовала его низким, как и полагается в официальной обстановке, реверансом.

– Отец Льюлем, это Шара.

Девушка снова поклонилась, но уже не так низко.

– Она учится в школе Зелани, о которой я вам рассказывал.

– Дочь моего сердца, какая радость снова встретить тебя в первый раз.

Глаза старичка задорно блеснули, и Шара мгновенно прониклась к нему симпатией. Людей почтенного возраста с улыбкой ребенка встречаешь не часто.

– Отец моего сердца, – ответила она, не без труда вспомнив подобающую форму обращения – уроки этикета остались в далеком прошлом. – Я всегда вспоминаю вас с нежностью и теплом, хотя и вижу ваше лицо впервые.

– Мне бы хотелось попросить тебя быть провожатой отца Льюлема до конца вечера. У меня, к сожалению, есть и другие обязанности, – сказал Креллис.

– Почту за честь, – без всякого жеманства ответила Шара. Никогда прежде Креллис с ней не заговаривал, но при этом, очевидно, знал, что она выпускница. Такое внимание брата Осени наводило на определенные мысли.

Отец Льюлем разжал пальцы, разгладил невидимые морщинки на рукаве, за который только что держался, и убрал руку в складки своего платья.

Креллис наклонился к уху Шары.

– Держись за рукав его жены и не отпускай, пока она сама тебя не отпустит.

Девушка взглянула на миниатюрную женщину, застывшую в шаге от мужа. Маленькая, робкая, она напоминала напроказившего и получившего нагоняй ребенка. Как только Креллис отвернулся, Шара ловко обогнула посланника и уцепилась двумя пальцами за рукав платья его супруги. Она еще успела взглянуть на Калеба, который ободряюще улыбнулся в ответ.

– Желаете присоединиться к процессии? – неуверенно осведомилась Шара.

Старичок расцвел улыбкой и с энтузиазмом ребенка захлопал в ладоши.