Коробка Наказаний - Крис Гофман

Даже за те нечастые ситуации, в которых он мне помог, я слышала упреки не раз и не два; именно по этой причине и для Мирона не пошла просить деньги в долг. Мне проще унизиться перед посторонним человеком и отработать сумму, чем быть обязанной Тимуру и давать ему тем самым призрачный шанс на примирение.

Успокаиваться он, как понимаю, не желает, предпринимая все новые и новые попытки к воссоединению: бесконечно названивает, пишет сообщения о любви, присылает цветы, общается с моей мамой, манипулируя ею очень умело, а та, после бесед, вот так вот «ездит» по моим ушам и склоняет к примирению с ревнивцем.

То, что я не буду давать шанса Тимуру — это тысяча процентов. Слишком он обидел меня в момент нашего расставания и унизил. Никакие финансовые блага не "залатают" его дрянной и злой характер. Тимур привык все и всегда получать, и если не выходит — как маленький малыш, когда слышит слово «нет» — бьет ножками и истерит. Его маниакальное желание вернуть меня — не продиктовано огромной любовью, обычная прихоть. Уверена, добившись моего возвращения, Тимур станет мстить, за то что я рассталась с ним.

Подобное уже случалось, так что знаю все наперед. Вывернет мои вещи, начнет требовать рассказов о том, с кем я спала во время нашей паузы, выпрашивать пароли от соцсетей и телефона, чтобы разузнать с кем переписывалась и чем занималась. Предъявит за каждый поход в кафе или встречу с коллегой, одержимость Тимура не знает границ.

— Я желаю тебе счастья, глупышка, — гладит по голове мама и продолжает «обработку». Ты уже не двадцатилетняя "свежая" девочка, пора замуж, деток рожать, быт устраивать, ну кому ты сгодишься еще через пяток лет? А тут, такой кандидат: красивый, умный, влюбленный в тебя неказистую — бери и наслаждайся, — с готовностью перечисляет. — Да и отец тоже так считает, а мы, родители, плохого никогда не посоветуем. Вот чем ты занята по жизни? Работой? А с Тимуром можешь лежать в шезлонге и попивать коктейли на берегу океана, да не знать бед.

— А с Тимуром, мама, я могу лежать только в отделении травматологии больницы с переломанными ребрами! Это в лучшем случае. Если ты не хочешь со мной ругаться — не настаивай даже. И перестань вести разговоры с моим бывшим мужчиной, мы с ним расстались и это некрасиво с твоей стороны, за спиной, обсуждать мое решение, — произношу с ноткой стали в голосе.

— Ладно, — недовольно произносит и убирает от меня руку. — Ты всегда была неуправляемая, непослушная и с тяжелым характером. Я сразу сказала Тимуру, что не имею на тебя влияния, — вздыхает показательно.

— Вот и правильно сказала, ему стоит понять, продолжения нашего романа не будет.

— Я уже поняла, — повторяет с грустью.

Конечно, печально, что дочка не готова пожертвовать своей жизнью, чтобы оплачивать прихоти братца. Отработка долга у Властного — это последнее, на что я подписалась. Дальше пусть сами решают свои проблемы. В конце концов, если я сама себя не пожалею, меня никто не пожалеет, в этом доме уж точно, — делаю для себя выводы и направляюсь в свою комнату, чтобы обдумать наряд на завтрашнюю встречу с Властным.

Честно говоря, Захар и то вызывает во мне больше трепета и уважения, как бы это дико не звучало, чем мой бывший. К Тимуру у меня стойкая неприязнь и обида, терпеть не могу, когда за маской благочестия, скрывается тиран. В случае с Властным, он честно заявляет свою позицию и права, не притворяясь мягкотелым добрым принцем из сказки.

Сердце колотится в груди как сумасшедшее, я снова в особняке Властного. Как и было сказано в сообщении, ровно в десять часов вечера Альберт забирает меня и доставляет к Захару домой.

Не понимаю своих эмоций, но чувствую что угодно, кроме отвращения, к своему мучителю. Весь день размышляла над своими ощущениями и поняла, в коктейле того, что я испытываю, есть нотки страха, интереса, возбуждения и жгучего желания продолжить нашу игру. Да, последнее, было и для меня откровением, но истина в том, что часть меня жаждет узнать, на какие еще наказания способен Властный.

Внутри себя, если честно, я совершенно спокойна. Почему-то уверена, что по-настоящему серьезных травм или каких-то увечий, этот мужчина не способен нанести девушке. Возможно, я ошибаюсь, но интуиция меня обычно не подводит.

— Проходи, — произносит Властный, видя меня, переминающуюся с ноги на ногу у входа. Пальцем показывает на гостиную, чтобы я переместилась из прихожей туда, а не по традиции, в его кабинет.

— Здравствуйте, — мямлю как дурочка. Властный молчит, и я не понимаю, как мне быть. Почему он неразговорчив? Это создает нездоровую ауру напряжения.

— Сегодня конверт тебе вручу я, наказание будет на мой личный вкус, — игнорируя мое приветствие, произносит Захар. То ли настроение у него «не очень», то ли сосредоточен на чем-то своем, но мужчина непривычно угрюм и молчалив. Нет его фирменной улыбки с поднятием уголка губы. Становится немного неуютно.

Задумываюсь, с чего я вообще нафантазировала, что Захар человечный и добрый?

Сейчас как изобьет и изнасилует — будет мне желание продолжить.

— Хорошо, — покорно соглашаюсь, оказываясь в гостиной.

— Присядь, — велит мне хриплым голосом.

Сажусь на край дивана и чувствую, как дрожат колени. Будучи рядом с Властным, на месте "казни", совсем не до фантазий, которые отлично складывались в голове, в тёплой уютной постели дома.

Захар подходит со спины и, склонившись к уху, произносит:

— Закрой глаза, — его голос обволакивает и действует, наподобие гипноза.

— Для чего? — уточняю испуганным голосом.

— Вопросы тут задавать буду я, твое дело прикрыть свой милый ротик и выполнять мои приказы, — поясняет холодным, как сталь, голосом.

Послушно выполняю приказание и выдыхаю.

— Расслабься, тебя так трясет, словно пришла на расстрел. — Чувствую, как руки Захара прикладывают к моим глазам приятную, по ощущениям, ткань, и перевязывают полоску сзади головы. — Можешь открыть глаза, — чуть слышно произносит. В ноздри ударяет уже знакомый парфюм, от которого кружит голову.

— Я ничего не вижу, —