Думай и богатей - Наполеон Хилл

Особое внимание обратите на выделенные слова, и вы поймете, что имел в виду поэт.

Великая сила любви

Где-то в тайниках вашей сущности дремлет семя достижения, взрастив которое вы подниметесь до высот, о которых даже не мечтали.

Подобно тому как музыкант извлекает великолепные, завораживающие звуки из струн скрипки, так и вы можете разбудить в себе гениальные способности, которые невостребованными лежат в дальних уголках вашего мозга, более того, вы можете направить их на достижение самых невероятных из своих целей.

До сорока лет Авраам Линкольн оставался неудачником во всех начинаниях, за которые брался. Он был господином Никем из Ниоткуда и оставался им до тех пор, пока в его жизни не произошло нечто удивительное, пробудившее в его сердце и разуме гения и давшее человечеству одного из самых великих людей. Это удивительное «нечто» было сопряжено с двойственными эмоциональными переживаниями, навеянными ему Энн Ратлидж, единственной женщиной, которую Линкольн по-настоящему любил.

Любовь очень близка тому состоянию разума, которое мы называем верой. Это объясняется тем, что любовь тоже может превращать мысли в их реальный эквивалент. В процессе создания этой книги, многочисленных встреч с известными людьми, изучения и анализа успеха богатых людей я убедился в том, что в жизни каждого из них была женщина, которая так или иначе повлияла на их судьбу.

Если вы хотите воочию убедиться в силе веры, изучите достижения тех, кто использовал ее на пути к своему успеху. Первым и самым великим из них является Иисус Христос. Ведь христианство основывается на вере, и не имеет значения, как в дальнейшем интерпретировали и искажали смысл этой великой силы.

Итогом и сутью учения и достижений Христа, которые могут интерпретироваться как «чудеса», была вера. Если и существует такой феномен, как «чудо», его можно сотворить в том состоянии разума, которое называют верой!

Рассмотрим понятие «сила веры» в том виде, как его представил человечеству знаменитый индус Махатма Ганди. В лице этого человека всему миру дан наиболее наглядный пример того, какими огромными возможностями обладает вера.

Ганди обладал большей потенциальной силой, чем другие в то время, хотя в его распоряжении не было обычных средств достижения власти, то есть денег, армии, иностранной поддержки. У Ганди не было денег, не было жилья, одежды, но была сила. Каким образом он овладел этой силой?

Он сотворил свою силу, осознав принципиальную сущность веры, и, воспользовавшись своими выдающимися способностями, внедрил эту веру в умы двухсот миллионов человек.

Ганди удалось объединить миллионы людей и заставить биться в унисон их сердца и умы.

Какая еще сила на Земле, кроме веры, могла это сотворить?

Как аукнется, так и откликнется

Чтобы преуспеть в коммерции и промышленном производстве, необходимо обладать верой и сотрудничать с другими людьми. В связи с этим вам интересно и полезно будет проанализировать событие, дающее полное представление о методе, с помощью которого сколачиваются огромные состояния. Суть его формулируется следующим образом: прежде чем пытаться приобрести, нужно отдать.

Наглядным примером может служить история создания корпорации «Юнайтед Стейтс Стил» в 1900 году. Помните об этих исходных фактах, когда будете читать описание тех событий.

Вы поймете, каким образом идеи превращаются в огромные состояния.

Эта история покажется вам поучительной. Если вы сомневаетесь, что человек может извлекать конкретную пользу из раздумий о богатстве, она разрешит все ваши сомнения, поскольку в ней четко и ясно иллюстрируется применение на практике основных принципов, описанных в данной книге.

Эта интересная и поучительная история о силе идеи была рассказана Джоном Лоуэлом в «Нью-Йорк Уолд Тэлеграм», откуда мы ее и перепечатываем с любезного разрешения издателей.

Великолепная речь в честь миллиарда долларов

Вечером 12 декабря 1900 года около восьмидесяти воротил финансового мира Америки собрались на банкете в Университетском клубе на Пятой авеню, устроенном в честь молодого человека, уроженца запада страны. Никто из них не догадывался, что является свидетелем одного из самых значительных эпизодов в истории индустрии Америки.

Дж. Эдвард Симмонс и Чарльз Стюарт Смит, благодарные Чарльзу М. Швабу за его гостеприимство во время их недавнего визита в Питсбург, давали званый обед с целью ввести в общество банкиров восточной Америки этого тридцативосьмилетнего специалиста в области производства стали. Никто и предположить не мог, что этот пришелец с запада перевернет вверх дном все это общество. Гостя дружески предупредили: все эти Стиллманы, Гарриманы и Вандербильты терпеть не могут разглагольствований, поэтому, если не хочешь им наскучить, поговори минут 15–20, да этим и ограничься.

Даже Джон Пьерпонт Морган, сидевший, как это и полагалось ему по рангу, по правую руку от Шваба, намеревался почтить своим присутствием этот банкет лишь на короткое время. Журналисты не придавали банкету большого значения, и на следующий день в газетах о нем даже не упоминалось.

Итак, банкет шел своим чередом, на столах менялись блюда, двое хозяев и их выдающиеся гости ни о чем конкретном не говорили. Со Швабом, чья карьера связывалась с банками Мононгахелы, были едва знакомы несколько крупных нью-йоркских банкиров и брокеров, а близких друзей или знакомых у него здесь и вовсе не было. Тем не менее, не успел банкет закончиться, все они — и великий Морган среди прочих — жаждали быть его друзьями.

Никому из присутствовавших не пришло в голову застенографировать речь, произнесенную Чарльзом Швабом на этом банкете. Вероятно, он говорил просто, может быть, не совсем грамотно строил фразы (Шваб никогда не вдавался в такие тонкости), но в словах его были и юмор, и остроумие, и та сила, которая и заставила участников банкета раскошелиться на 5 миллиардов долларов. После того как Шваб закончил говорить (а говорил он 90 минут при неусыпном внимании аудитории), Морган увлек оратора в укромный уголок, где они беседовали еще около часа.

Магическая притягательность Шваба как выдающейся личности проявилась на банкете в полную силу, но более важное и непреходящее значение имела изложенная им зрелая и четкая программа интенсификации сталелитейного производства и связанных с ним отраслей промышленности. Многие пытались заинтересовать Моргана перестройкой стального треста по образцу нефтяных объединений, компаний-производителей бисквитов, проволоки и бочарных обручей, сахара, резины, виски, жевательной резинки. Джон У. Гэйтс, известный склонностью к рискованным аферам, подстрекал его на это, но не добился успеха. Чикагские биржевые воротилы братья Мур, Билл и Джим, удачно слившие спичечный трест с компанией по производству бисквитов, тоже получили отказ.

До тех пор пока красноречие Ч. Шваба не вознесло Дж. П. Моргана на высоты, с которых он смог отчетливо увидеть блистательный результат дерзновеннейшего в финансовой истории США предприятия, все эти прожекты казались ему бреднями чокнутых аферистов.

К этому времени Джоном У. Гэйтсом из ряда мелких предприятий была создана компания «Амэрикэн Стил энд Уайер». Затем вместе с Морганом была основана компания «Федерал Стил».

В Америке уже существовал огромный, выстроенный по вертикали, стальной трест, возглавляемый Э. Карнеги. Трест объединил деятельность 53 партнеров и, что бы ни предпринимали конкуренты, им не под силу было поколебать, даже слегка, трест Карнеги, и Морган знал об этом.

Разумеется, то же самое знал и эксцентричный старик-шотландец. Карнеги поначалу с иронией, а затем с негодованием наблюдал за попытками мелких компаний Моргана вклиниться в его вотчину. По мере того как агрессоры наглели, негодование Карнеги росло и наконец пришло желание мести. Карнеги решил продублировать каждый из заводов-соперников. До сих пор он мало интересовался промышленными предприятиями, изготовлявшими проволоку, трубы, бочарные обручи или жесть, — в лучшем случае продавал им стальные заготовки. Теперь же Карнеги, опираясь на Шваба, главного и талантливого своего помощника, собирался все это взять в свои руки и, таким образом, припереть соперников к стенке.

Выслушав речь Ч. Шваба, Морган увидел путь к решению своих проблем. Стальной трест без треста Карнеги — гиганта среди прочих — все равно, что сливовый пудинг без слив, если воспользоваться сравнением известного писателя.

В речи Ч. Шваба в тот знаменательный декабрьский день 1900 года, несомненно, прозвучал намек на то, что Морган может, если пожелает, взять под свое крыло огромное предприятие Карнеги. Шваб говорил о перспективах стального бизнеса в мировом масштабе, о его реорганизации с целью повышения рентабельности, о специализации, о ликвидации убыточных и поддержке процветающих предприятий, об экономии на перевозках руды и сокращении административного аппарата, об экспансии на иностранные рынки.