Палач в нетерпении - Светлана Алешина

Я развернулась и пошла к мотоциклу. Пусть Ларчик сам разбирается с Виктором.

У меня все надежды были на завтрашний вечер.

Лишь бы только с Татьяной до него ничего не случилось!

Как мы добрались до дома, я не помню. Кажется, я проспала всю дорогу, уткнувшись носом в Пенсову куртку.

Очнулась я, во всяком случае, уже перед собственной дверью, заботливо открытой Пенсом.

Добрая мама оставила свет включенным, а сама спала.

«Счастливица», — подумала я, потягиваясь.

Наконец-то я оказалась в мягкой, уютной постели и блаженно потянулась. Скоро мне даже удалось согреться.

Только вот сон как рукой сняло. Сейчас я вдруг отчетливо поняла, что тень мне эта дурацкая совсем не привиделась!

Да была она, была, эта проклятая фигура, мелькнувшая с призрачной быстротой!

Высокая, только вот не поймешь, кому она принадлежала — мужчине? Женщине?

Возможность обоих вариантов присутствовала в равной степени.

Я лежала, вытаращив глаза, которые закрывались от усталости, и проворачивала в уме тот кадр, как на видео, как на лонг-плее…

Я оборачиваюсь. Дверь приоткрыта.

Значит, он нас видел или по крайней мере знал о нашем присутствии? Более того, он был уверен в том, что тут появится Виктор! Он ведь и его ждал, гаденыш!

Следующий вопрос тоже казался мне сложным.

Предположим, что человек выходит из подъезда, стараясь проскользнуть незаметно. Но ведь он же человек, а не угорь? Тогда как это ему удалось так быстро исчезнуть?

Если наш «мистер икс» был на машине, тогда почему мы не слышали шума? Даже если очень тихо завести мотор, все равно в ночной тишине его будет слышно. Шаги тоже будут слышны — тот, кто хоть раз не спал ночью, поймет, что я имею в виду. Даже самые тихие шаги в ночи звучат гулко.

Ну разве что наш неведомый фантом разгуливал по городу в домашних тапочках!

И по траве.

А из этого вытекает что, Александрина?

Что он живет рядом. И что шел он действительно по траве. Газон же действительно возле дома Татьяны присутствует, и если предположить, что он шел по нему, то…

«Сейчас начнутся извращения, — предупредил меня мой усталый мозг. — Давай-ка подумаем об этом завтра. Тем более что утро вечера мудренее…»

— Да уже утро, — ответила я своему засыпающему рассудку. На улицу уже вышли дворники. И, кажется, снова начинается дождь.

Вот ведь в чем беда — никаких следов этот паразит не оставил… А если и оставил хоть один малюсенький следочек, дворники и дождь в данный момент с ним расправляются.

Я провалилась в сон, как в канализационный люк, даже не успев ему посопротивляться.

Я опять стояла во дворе Татьяниного дома, но теперь я всматривалась в дверь ее подъезда, ожидая Его.

Мои глаза устали от напряжения. А из подъезда никто не выходил.

Вся улица была засыпана лепестками роз и белыми листками, на каждом из которых были приклеены заглавия разных книг. Они недовольно шуршали, когда ветер поднимал их с земли, и бросались мне под ноги, как будто искали защиты.

Мне было совершенно некогда обращать на них внимание, поэтому я отпихивала их ногой, продолжая всматриваться в темноту.

Наконец дверь открылась.

Я рванулась туда.

Из подъезда вышел некто, одетый в платье средневекового палача.

— Стоять! — заорала я, но он плавно скользил по воздуху.

Я догнала его и схватила за рукав.

Мне показалось, что внутри ничего нет. К тому же он странно колыхался на ветру, нисколько не сопротивляясь.

Я подняла руку и сдернула его красный колпак, закрывающий лицо.

— Мама! — заорала я.

Там было совершенно пусто.

— Мамочка, мамочка, ма…

— Саша, да что ты кричишь?

Я открыла глаза. Мама держала меня за руку и нежно гладила по щеке.

— Ну что ты, маленькая моя? Сон приснился страшный, да?

— Ага, — сказала я, с облегчением поняв, что это все мне только приснилось.

Вот моя комната. Вот стол с компьютером. Все в порядке. Просто ты переутомилась, Александра Сергеевна!

— Успокоилась?

— Конечно. Все нормально, мама!

— Кажется, твоя работа скоро сведет тебя с ума, — тревожно сказала мама. — Может быть, тебе все-таки поменять ее на что-то более спокойное?

— Я подумаю, — пообещала я.

Ведь если я не переиграю этого «палача», мне точно придется подумать о новой работе!

Я проспала до двенадцати как минимум. Проснулась я оттого, что услышала, как мама разговаривает по телефону. Хотя она и старалась делать это как можно тише, слова долетали до моих ушей.

— Она еще спит, Андрей… Да, конечно. Я не буду ее будить пока, хорошо? Конечно, я все передам. Непременно. Нет, ничего не забуду и не перепутаю…

«Хорошо, когда кто-то стоит на страже твоего покоя», — подумала я, сладко потягиваясь. Вставать совершенно не хотелось, хотя впереди было множество дел. И не все были такими уж неприятными. Некоторые, Александрина, очень даже симпатичные… Может, и невеликие, да дело-то не в величии, а в кайфе! Таком милом, тихом, уютном…

Например, чашка утреннего кофе. Кто-нибудь будет спорить, что дело это не грандиозное, но чрезвычайно славное? И вреда никому не приносит, разве что самой себе лично. Потом Андрей Никитич обещал подготовить меня к рауту. Чтобы не выделяться, я должна была появиться в их салоне для «приведения меня в полный порядок».

Поэтому я встала, с некоторым сожалением покинув мягкую и теплую кровать, и, накинув на плечи махровый халатик, появилась на кухне, щурясь от яркого солнечного света.

Вот ведь странности погоды — под утро шел дождь, а сейчас сияет солнце!

— Привет, мам! — сказала я, наливая воду в чашку. — Что там еще за утренние звонки?

— Звонил Ларчик, — сообщила мама. — Кажется, кто-то пытался напасть на вашу клиентку. Таню, кажется?

— Что? — вскричала я. — Как это?

Чайник чуть не выпал у меня из рук. Я застыла, уставясь на совершенно спокойную маменьку.

— Ты только не нервничай. Тем более Андрей просил тебе передать, что все уже в порядке. Перезвони ему, он сам все тебе расскажет. И перестань лить воду, она сейчас польется уже через край!

— Но с Таней все в порядке? — В порядке, в порядке, — проворчала мама. — Не в порядке сейчас будет с полом.

Я поставила чайник и воззрилась на маменьку с немой укоризной.

— Неужели человеческая жизнь для тебя значит меньше, чем пол?

— Но я же тебе сказала — все там уже в порядке!

Я набрала номер Ларикова.

Мои пальцы дрожали. Кажется, вся эта история меня порядком достала!

Он взял трубку почти сразу.

— Андрей, что случилось?

— Да ничего страшного, — проговорил он спокойным голосом. — Все в порядке.

— А что там за страсти с Таней? Ее что, пытались убить?

— Нет, что ты! Просто у Тани ночью, после нашего ухода, были гости. Вот и все. Этот парень, видно, дождался, когда мы удалимся, и проник к ней в квартиру… Но это не телефонный разговор! Давай-ка ты зайдешь ко мне по дороге в свой визажно-парикмахерский салон, и я все расскажу… Конечно, у Татьяны ужасное настроение, что и говорить. После такого безобразия оно вряд ли у кого окажется нормальным!

— Ладно, я подъеду, — пообещала я, поняв, что разговаривать по телефону толково мой босс просто не умеет.

Одна радость — подозрения с Виктора теперь сняты! Он-то находился с нами, значит, никак не мог оказаться в квартире!

Или — мог?

Ах, черт побери, и почему мы не вернулись тогда в Татьянину квартиру?

Теперь я уже знала наверняка — он был там, этот «палач»!

Он следил за нами, это тоже ясно. Стоял где-то поблизости и дожидался, когда мы уйдем. Как только он убедился, что в квартиру мы заходить не собираемся, он посетил ее сам. Интересно, что он там натворил? И откуда он узнал, что, кроме нас, там никого нет?

Ответы на некоторые вопросы мне вполне могли дать Ларчик и Татьяна, если, конечно, Татьяна сейчас в состоянии нормально общаться.

Допив быстро кофе и одевшись, я вылетела на улицу.

Времени у нас, судя по поведению нашего «анонима», оставалось все меньше и меньше.

Глава 5 Знакомство с подозреваемыми в неофициальной обстановке

Пока я неслась по улице, мое воображение угодливо рисовало мне страшные картины. Например, совсем запуганная письмами и угрозами милейшая Танюша Борисова в психиатрической лечебнице. Несчастный Андрей Никитич рыдает, так как помочь ей он ничем не может. Состояние Татьяны ужасающее, она не выходит из депрессии и запоев и в конце концов кончает с собой, как Роми Шнайдер.

Следующая картина была еще кошмарнее — моя златокудрая красавица с револьвером в руках стреляет в темную тень, потом оказывается, что этот человек был невиновен, и ее сажают в тюрьму.

Дальше и говорить не хочется, потому что в следующем кадре Танечка просто лежала с перерезанным горлом, а над ее трупом выплясывал человек в одеянии палача.