Спать не советую - Роберт Стайн

«Наверно, та действительность исчезла.» — подумал я.

В этой новой действительности я белка.

Но, по крайне мере, бодрствующая белка. Это лучше, чем быть мальчиком, который должен навсегда заснуть.

Я понюхал воздух. Обаняние было превосходным. Я подумал, что смог бы учуять свой дом, даже находясь в центре города.

Я прмчался через улицу. Но позабыл о том, что говорила мне мама.

Прежде чем переходить дорогу, посмотри по обе её стороны.

За углом показался автомобиль. Водитель меня не увидел.

Огромные чёрные шины наезжали прямо на меня. Я попытался отбежать. Но у меня не было времени.

Я закрыл глаза. «Неужели это всё?» удивлённо подумал я.

Когда же уже меня раздавят?

24

ВЖИГ!

Водитель нажал на тормоз. Машина завизжала перед остоновкой.

Затем всё стихло.

Я открыл глаза. Одна шина находилась так близко ко мне, что касалась уха.

Я быстро выпрыгнул из–под шины и пронёсся через улицу. Автомобиль умчался.

Я достиг тротуара. Во дворе на страже стоял пёс. Он гавкнул на меня.

Шмяк! Я увернулся от него и бросился на дерево. Пёс погнался за мной, яростно лая.

Я пробыл на том дереве некоторое время, пока, наконец, не наскучал псу. Его хозяин позвал его и он убежал.

Я выскользнул из дерева и побежал по двору.

Остальной путь до дома был весёлым: я уворачивался от машин, велосипедов, людей, собак, котов…

И, в конце концов, я увидел дом. Ничего особенного, просто мой дом. Просто белый квадрат дома с облазивающей краской.

Но в этом я видел красоту.

У меня созрел новый план. Новая идея, которая остановит это сумасшествие раз и навсегда.

Я надеялся, что остановит.

Как я понял, всё это началось, когда я спал в комнате для гостей. Там, где, по словам Лейси, находится дыра действительности.

Но стех пор — с тех самых пор! — я ни разу не спал в моей личной комнате. Ни разу.

Что–то всегда меня останавливало. Либо кто–то там спал, либо она была занята для непонятно чего.

Пока моя жизнь не превратилась в кошмар, я всегда спал в своей личной комнате. Своей старой крошечной комнате. Никогда не думал, что буду по ней скучать.

Я решил, что должен переспать там ещё раз. Может быть, тогда всё снова станет нормальным. Так как раньше.

Знаю, звучит глупо. Но попробовать стоило.

И лучше я всё равно ничего не придумал.

Я быстро пронёсся на второй этаж по водосточной трубе. Посмотрел в окно моей старой спальни.

Это была она! Моя старая комната. С кроватью и всеми другими вещами.

Но окно было закрыто. Я попытался открыть его моими тонкими бельичими лапками. Не прокатило.

Я проверил другие окна в доме. Все они были закрыты.

Должен же быть другой способ туда попасть. Может быть, проникнуть туда как–то через дверь.

А дома вообще кто–нибудь был? Я заглянул в окно гостиной.

Мама! Пэм и Грег!

Они вернулись!

Я был так взволнован, прыгая вниз и вверх. Я чирикал от радости.

Вдруг в комнату проковылял Бигги.

Ах, да. Я совсем про него забыл. Тогда я не слишком ему обрадовался.

Бигги любил охотиться на белок.

Увидев меня он сразу же начал лаять.

Пэм посмотрела наверх. Она улыбнулась и указала на меня.

«Да! — подумал я. — Иди же ко мне Пэм. Открой окно и впусти меня внутрь!»

Она осторожно открыла окно:

— Здесь маленький бельчонок, — проворкрвала она. — Такой милашка!

Я стоял в нерешительности. Я хотел войти внутрь. Но Бигги лаял, как сумасшедший.

— Заприте Бигги в подвале, — сказала Пэм Грегу. — Он пугает белочку.

Как хорошо она ведёт себя со мной сейчас, не то, что тогда, когда я был её младшим братом.

Пусть поворкует.

Грег отвёл Бигги в подвал и запер дверь.

— Заходи, белочка! — прощебетала Пэм. — Теперь ты в безопасности.

Я ворвался в дом.

— Смотри! — крикнула Пэм. — Он хочет войти! Почти ручной!

— Не впускай его! — предупредила мама. — У этих животных бешенство! Или, по крайней мере, блохи.

Я пытался не слушать. Тяжело слушать, когда родная мать говорит о тебе такие слова.

Я сосредоточился на том, чтобы подняться наверх. Если бы я мог только подняться в свою комнату и заснуть, это заняло бы всего несколько минут…

— Он удирает! — крикнул Грег. — Лови его!

Пэм кинулась на меня. Я ускользнул.

— Если эта белка здесь задержится, Памела, — предупредила мама, — у тебя будут большие проблемы.

— Я его поймаю! — пообещала Пэм. —

«Нет уж, сначала я помогу себе.» — молча поклялся я.

Пэм перегородила мне путь на лестнице, и я ринулся на кухню.

Пэм — за мной. Зайдя на кухню, она закрыла зв собой дверь.

Я был в ловушке.

— Иди сюда, бельчонок, — позвала она. — Иди сюда, мальчик.

Я дёрнул хвостом. Нужно было бежать. Но куда?

Пэм тихонечко шла ко мне. Она пыталась не напугать меня.

Я пронёсся под столом. Она — за мной. Упустила.

Но когда я прыгнул в сторону, она поймала меня

И схватила.

Никогда бы не догадался, что она такая быстрая.

Она схватила меня за шею, а потом за лапы:

— Поймала! — крикнула она.

Грег распахнул кухонную дверь. Мама встала за ним.

— Вышвырни его отсюда — быстро! — приказала мама.

— Мама, а нельзя мне его оставить, — попросила Пэм. — Он будет милахой.

Я вздрогнул. То есть я буду домашним животным Пэм. Какой кошмар!

Но, с другой стороны, как мне тогда попасть к себе в комнату?

— Нет! — настаивала мама. — Нельзя. Отпусти его на улицу — сейчас же.

У Пэм отвисла челюсть:

— Ладно, мам. Как скажешь.

Она вынесла меня из кухни:

— Мама такая равнодушная, — сказала она как можно громче, чтобы мама её услышала. — Я хотела, чтоб ты был со мной и чтоб мы обнимались. Что в этом плохого?

«Да много чего.» — подумал я. Пэм была последним человеком, в чьи ласки и объятия я хотел бы впасть. Кроме Грега.

Она открыла дверь:

— Прощай, милая белочка, — сказала она.

Затем она захлопнула дверь.

Но она меня не отпустила, а крепео прижала в своих объятиях.

Потом она проскользнула к себе наверх:

— Не волнуйся, белочка, — зашептала она. — Долго ты у меня не задержишься. Всего на чуть–чуть.

Она вытащила что–то из–под кровати. Старая клетка для хомяков.

Она открыла дверцу клетки и затолкнула меня туда.

— Нет! — возразил я. Но раздался только писк.

Она заперла клетку.

Снова я пленник!

25

«Что же сейчас делать? — думал я. — Я застрял в этой тупой клетке и не могу говорить.»

Как мне тогда добраться до своей старой комнаты?

Ещё одна дурацкая мысль.

Если я засну в этой клетке, то что произойдёт?

Большое лицо Пэм нависло над клеткой.

— Ты голоден, родной мой бельчонок? Сейчас принесу тебе орешки орешки или что–нибудь ещё.

Она вышла на минуту. Я задумавшись ходил по клетке. Потом, помню, я бежал на хомячьем колесе.

«Хватит! — сказал я себе, заставив себся слезть с колеса. — Я не хочу пуститься в жизнь грызунов.»

— Иди сюда, белочка, — Пэм вернулась в комноту с горстью орехов. Она открыла дверь клетки и высыпала туда орехи.

— Какая вкуснятина! — завизжала она.

О, брат!

Я ел орехи. В конце концов я проголодался после того, что произошло.

Я бы наслаждался ими больше, если бы Пэм всё время не следила за мной.

Зазвонил телефон. Секунду спустя я услыша, как Грег позвал:

— Пэм! Тебя!

— Иду! — крикнула Пэм. Она вскочила и выбежала из комнаты.

Как придурок, я сидел там, грызя орехи.

Пятью минутами позже я заметил, что Пэм не заперла дверцу.

— Да! — завизжал я, на этот раз обрадовавшись, что Пэм не такая умная.

Я открыл дверце своими пальцами. Приблизился к двери спальни, прислушиваясь к шагам.

Сектор чист. Это мой шанс!

Я бросился к двери. В коридор. В свою комнату.

Дверь была заперта. Я попытался открыть её своими пальчиками.

Не вышло. Дверь была закрыта плотно.

Гады!

Я услышал шаги в коридоре. Пэм возвращалась!

Нужно поскорей выбираться отсюда, пока Пэм не запихнула меня в клетку.

Или прежде чем мама ударит меня метлой.

Я поспешил по лестнице в гостиную.

Окно всё еще открыто? Да.

Я забежал за диван, потом побежал вдоль стен, шмыгнул под стул…

Наконец, вскочил на подоконник и вылетел во двор.

Я залез на дерево и свернулся калачиком на, чтобы отдохнуть.

Пока я белка, в свою старую комнату я войти не могу. Я мог сделать только одно.

Опять уснуть. И на этот раз лучше проснуться человеком.

Потому что мне нужно попасть в мою старую комнату. Если же не получиться, то у меня будут неприятности.