Джек Ричер, или 61 час - Ли Чайлд

— Убирайтесь из моего города.

И толкнул парня поменьше в спину.

Его качнуло в сторону Ричера, но он устоял на ногах, быстро развернулся и замахнулся на Холланда кулаком, выбросив его из-за спины совсем как питчер[2]. Ричер поймал его запястье и держал одну короткую долю секунды, потом снова выпустил, но парень потерял равновесие, споткнулся и в результате лишь бессмысленно поводил кулаком перед носом Холланда.

Однако уже в следующее мгновение он снова повернулся и попытался атаковать Ричера, по представлениям которого это уже ни в коей мере нельзя было отнести к понятию «невиновен-пока-вина-не-доказана». Поэтому он сделал шаг влево, и кулак противника промчался примерно в дюйме от его подбородка. Но парень замахнулся с такой силой, что по инерции продолжал двигаться вперед, Ричер сделал ему подсечку, и он рухнул лицом вниз на лед. Тут в игру решил вмешаться его напарник. Он сдвинулся с места — мощные бедра, короткие резкие шажки, кулаки, точно куски окорока, из носа вырывается пар, как у разозленного быка из детской книжки.

Легкая добыча.

Ричер двинулся ему навстречу и врезал локтем горизонтально в самый центр белого пространства между бородой и лбом; получилось, будто тот на полном ходу налетел на строительные леса. И все, игра была закончена, если не считать того, что парень поменьше уже встал на колени и пытался подняться, расставив руки и ноги, точно спринтер на старте. Поэтому Ричер с силой лягнул его в голову. Глаза у него закатились, он повалился на бок и остался лежать, подобрав под себя колени.

Ричер снова убрал руки в карманы.

— Боже праведный! — выдохнул Петерсон.

Байкеры лежали рядышком, черными кучами на залитом лунным светом льду, окутанные облаками пара, который поднимался от их тел. Петерсон больше ничего не произнес. Холланд вернулся к своей машине без опознавательных знаков, поговорил по радио и вернулся через минуту.

— Я только что вызвал две машины «Скорой помощи», — сообщил он, глядя прямо на Ричера.

Тот ничего ему не ответил.

— Может, объяснишь, почему мне пришлось вызвать две «Скорых»? — спросил он тогда.

— Потому что я поскользнулся на льду, — ответил Ричер.

— Что?

— На льду поскользнулся.

— Ты это так собираешься объяснить? Ты поскользнулся и вроде как на них налетел?

— Нет, я поскользнулся, когда собрался ударить крупного парня, поэтому получилось не так сильно. Если бы я не поскользнулся, вам бы пришлось вызвать только одну «Скорую» и еще фургон патологоанатома.

Холланд отвернулся.

— Подожди в машине, — сказал Петерсон.

Адвокат лег спать без четверти одиннадцать. Дети отправились в свои постели на два часа раньше, жена все еще была на кухне. Он положил ботинки на стойку, убрал галстук в ящик и повесил костюм на вешалку в шкаф. Затем бросил рубашку, носки и нижнее белье в корзину для грязного белья, надел пижаму, сходил в туалет, почистил зубы, забрался под одеяло и стал смотреть в потолок. Мысленно он все еще слышал смех, который прозвучал в телефонной трубке перед тем, как его завертело на скользкой дороге. Рычание, потом пронзительный голос, наполненный восторгом, и предвкушением, и ликованием. Уберите свидетеля, сказал адвокат по телефону, и мужчина, которому он позвонил, засмеялся от счастья.

Ричер вернулся в машину Петерсона и закрыл дверь. Лицо у него онемело от холода. Он повернул в верхнее положение щель печки, включил ее на максимум и стал ждать. Через пять минут приехали машины «Скорой помощи» и залили белый снег красно-синим сиянием огней. Они забрали с собой парней, которые так и не пришли в себя. Ричер решил, что они получили сотрясение мозга и, скорее всего, мелкие травмы челюстей. Ничего серьезного. Три дня в постели и неделя, когда им придется соблюдать осторожность во всем, что они делают, — и они будут как новенькие. И, естественно, обезболивающие.

Ричер ждал в машине. В тридцати футах впереди в ясном морозном воздухе он видел Холланда и Петерсона, которые что-то обсуждали. Они стояли совсем близко друг к другу, вполоборота к нему и говорили очень тихо. Судя по тому, что они ни разу не обернулись, Ричер решил, что речь шла о нем.

Шеф Холланд спросил:

— Он может быть тем самым человеком?

— Если это так, — ответил Петерсон, — тогда он только что отправил своих дружков в больницу. Что выглядит довольно странно.

— Может быть, это ловушка и он все ловко разыграл. Или один из них собирался сказать что-то не то, и ему пришлось его заткнуть.

— Он защищал вас, шеф.

— Сначала.

— А потом это была самооборона.

— Насколько ты уверен, что он не тот самый тип?

— На сто процентов. Такое просто невозможно. То, что он здесь оказался, случайность — одна на миллион.

— А он не мог устроить аварию автобуса на дороге?

— Мог, если бы пробежал по проходу и напал на водителя. Но никто не говорил, что он это сделал. Ни водитель, ни пассажиры.

— Ладно, — сказал Холланд. — Может, тот, кто нам нужен, это водитель? Возможно, он устроил аварию сознательно?

— Очень рискованно.

— Не обязательно. Например, он отлично знает дорогу, потому что много раз по ней ездил, зимой и летом. Ему известно, где она покрывается льдом. И он специально крутанул руль, чтобы автобус заскользил и вылетел в кювет.

— Прямо перед ним встала машина.

— Это он так говорит.

— Он мог пострадать, а кто-нибудь из пассажиров погибнуть. В таком случае он оказался бы в больнице или тюрьме за убийство и не разгуливал бы на свободе.

— Или нет. Современные автобусы оснащены целой кучей электронных устройств. Регуляторы тяги, антиблокировочные системы и прочие штуки. Ему и требовалось только повертеться немного на дороге, а потом съехать с обочины. Ничего сложного. И мы приняли его с распростертыми объятиями, точно добрые самаритяне.

— Я могу поговорить с Ричером дома; он был в автобусе и все видел, так мы получим более ясную картину, — предложил Петерсон.

— Он психопат, и я хочу, чтобы он убрался из города, — заявил Холланд.

— Дороги перекрыты.

— Тогда его нужно понадежнее запереть.

— На самом деле, шеф? — спросил Петерсон. — Скажите мне правду, он ведь производит впечатление умного парня. Подумайте хорошенько. Ричер спас вас от разбитого носа, а меня — от необходимости пристрелить двоих людей. Сегодня нам обоим он оказал огромную услугу.

— По чистой случайности.

— Или сознательно.

— Ты думаешь, он понимал, что творил? В тот момент, когда их отделывал?

— Да, думаю, понимал. Мне представляется, Ричер принадлежит к числу тех, кто видит ситуацию на пять секунд вперед раньше всего остального мира.

— Ты серьезно?

— Да, сэр. Я провел с ним некоторое время.

— Хорошо, — сказал Холланд, пожав плечами. — Поговори с ним, если тебе так хочется.

— Мы можем его использовать для наших дел? Он бывший военный и, возможно, кое-что знает.

— О чем?

— О том, что происходит на западе.

— Он тебе нравится?

— Не имеет значения, нравится он нам или нет. Мы можем его использовать. В данных обстоятельствах не сделать это будет неправильно.

— Это признание поражения.

— Нет, сэр, здравый смысл. Лучше попросить помощи до того, как тебе надерут задницу.

— Сколько нам придется ему рассказать?

— Большую часть, — ответил Петерсон. — Может быть, всё. Полагаю, он и сам сообразит.

— Ты бы именно так поступил, будь ты на моем месте?

— Да, сэр.

Холланд задумался, потом кивнул.

— Хорошо, — повторил он. — Для меня это серьезный довод. Поговори с ним.

Было без пяти минут одиннадцать вечера.

Осталось пятьдесят три часа.

Глава 07

Петерсон отправился домой на полицейской машине, что показалось Ричеру необычным. По собственному опыту он знал, что городские копы обычно возвращаются домой на собственных, а полицейские автомобили оставляют на стоянке, где в них садится следующая смена, пока мотор и сиденья еще не успели остыть. Петерсон сказал ему, что в распоряжении болтонского управления полно машин, и у каждого имеется своя. Кроме того, все, кто служат в полицейском управлении, должны жить от него в десяти минутах езды.

Петерсон жил на расстоянии двух минут, примерно в миле к востоку, за городом, в построенном на месте бывшей фермы доме, большом, деревянном, по форме напоминающем круглый фруктовый кекс, выкрашенный в красный цвет с белой отделкой. В нескольких окнах горел теплый желтый свет. Неподалеку стоял такой же сарай, и обе крыши украшали высокие шапки снега. Все вокруг было белым, замерзшим и безмолвным. Квадратную, примерно размером в акр, площадку перед домом окружала изгородь из старых потрепанных столбиков с натянутой между ними колючей проволокой. Над снегом торчал примерно фут.