Мера хаоса. Трилогия. - Дмитрий Казаков

Хорст ощутил, как в голове у него что-то сдвинулось. Куда-то исчезло ощущение реальности происходящего, к счастью, прихватив с собой страх. Пропали мысли, он двигался четко и ловко, а губы шевелились сами, без всякого участия разума.

– Чего вам надо? Чего спать не даете?

– Отлично! – прохрипел шут, судя по треску, выдиравший из досок гвозди. – Вот, вот…

– Сказано тебе, открывай! – прорычали из коридора. – Или мы дверь сломаем!

– Сейчас, дайте встать…

– Лезь туда, быстрее. – Шут отшатнулся от окна, в комнату хлынул прохладный ночной воздух.

– Там же высоко!

– Тут к дому примыкает конюшня! Живее!

Обдирая бока, Хорст протиснулся в окно, уперся ладонями в щербатую черепицу. Едва успел сползти в сторону по крыше конюшни, как из комнаты донесся треск и грохот – ночные гости, похоже, вышибли дверь.

Тут же в окошко ловко, словно мизинец в перстень, проскользнул фигляр.

– Чего разлегся? – зашипел он зло. – Вставай! Побежали!

– Бремя Хаоса! – рявкнули внутри комнаты. – Мерзавец удрал!

Не помня себя от страха, Хорст на четвереньках ринулся вслед за шутом. Топоча по крыше и лязгая, точно медведь, которому подковали лапы, промчался до самого края, спрыгнул вниз. Больно ушиб ноги, что-то уперлось в бок.

На заднем дворе гневно залаяли собаки.

– Ходу! Ходу! – Шут дернул Хорста за плечо, тот вскочил и, ничего не видя, кроме мелькающей впереди гибкой фигуры, заспешил в темноту.

Сам не помнил, как перемахнул через высокий, в человеческий рост забор. Все казалось, что преследователи дышат в спину, вот-вот, и острый клинок мягко вонзится под лопатку…

И лишь посреди чистого поля немного очухался. В черном небе перемигивались звезды, под ногами шуршала трава, холодный ветер овевал лицо, а собачий лай за спиной потихоньку стихал.

– Куда мы бежим? – прохрипел Хорст, ощущая, что в боку колет, а грудь готова лопнуть.

– В лес, – ответил шут, – там нас точно не догонят. И не болтай, побереги дыхание…

Хорст уныло подумал о том, что беречь, в общем-то, уже нечего, но замолк. Стыдно было осознавать, что бегает он куда хуже, чем дряхлый старикашка, потешающий народ по постоялым дворам и тавернам…

Лес замаячил впереди темной зубчатой стеной. Из мрака вылезли растопыренные ветви кустов, потянулись к глазам. Беглецы продрались сквозь малинник, будто два кабана, и оказались в царящей под кронами кромешной темноте.

Тут Хорст сдался.

– Хватит! – прохрипел он. – Я больше не могу…

– Ладно, – шут остановился, – привал. У этих Хаосом траханных редаров мозгов не хватит найти нас… Кстати, как тебя зовут?

– Хорст… Хорст Вихор.

– Славное имечко, – в руках шута что-то булькнуло, – а меня – Авти Болван. Давай тяпнем за знакомство, что ли?

– Что у тебя там?

– Это я тут… позаимствовал бутылку медовухи в одном месте. – Глаза потихоньку привыкали к темноте, и Хорст начал различать очертания спутника. – Сейчас она нам не помешает! Давай пей!

Пахнущий медом напиток обжег гортань и ухнул в желудок, откуда по телу шибанула волна тепла.

– Ну как? – спросил Авти.

– Нормально, – ответил Хорст, вытирая навернувшиеся слезы.

После второго глотка напряжение исчезло, и пощипывающий кожу ночной холодок отступил. Мысль о том, что медовуху шут. скорее всего, просто украл, не вызвала никаких эмоций.

– Так кто они были, те, которые пришли меня убивать? – спросил Хорст, когда Авти оторвал бутыль ото рта и с довольным кряхтением утерся.

– Видел благородных, что за центральным столом сидели? – отозвался шут. – Чопорных, как у князя на пиру?..

– А что им от меня понадобилось? Чем я им насолил?

Ты лично – ничем, – Авти уселся на землю, прислонился спиной к стволу, – просто им очень не понравилась та штучка, которая болтается у тебя на шее.

– Амулет? – Хорст впервые за день вспомнил о знаке мага, и неожиданная мысль обожгла его холодом: “А почему не сработала защитная магия, как тогда, во время нападения разбойников? Или убийцы должны были войти в комнату? Или просто чары развеялись?”

– Можно назвать его и так, – согласился шут, – но для типов из Чистой Лиги он все равно что красная тряпка для быка.

– Чистая Лига? – уточнил Хорст. – Это еще что такое?

– А так именуется объединение благородных, которые ненавидят магов и магию, – пояснил Авти и со скрежетом поскреб бок, – по слухам, их возглавляет кто-то из князей…

– Князей? – Хорст невольно ухватился за амулет, тот на ощупь был чуть теплым, точно внутри серебра горел крохотный огонек. – И что, они убивают всех, кто как-то связан с магами? И откуда ты о них знаешь?

– Знаю, – ответил шут грустно, – так уж вышло… Они считают, что магия – детище Хаоса, и стремятся к тому, чтобы уничтожить всех, кто с ней связан. Церковь о Лиге знает, но не препятствует ее существованию…

– И что же делать?

– Сейчас – отдыхать! – В голосе Авти прозвучали суровые нотки. – Остальное решим утром!

Глава 3. Дорога.

Проснулся Хорст от холода. Между стволов плыла сырая дымка, на востоке едва занимался рассвет. Потихоньку начинали щебетать птицы, неподалеку храпел Авти.

Но стоило бывшему сапожнику пошевелиться, чтобы размять затекшие конечности, как шут открыл глаза.

– Ага, уже не спишь, – сказал он хрипло, – а я думал, что пинками будить придется…

– Не придется, – мрачно отозвался Хорст. После суматошной ночной пробежки болели все мышцы, ныл ушибленный локоть, в носу хлюпало.

– Ну, сейчас перекусим, чем Владыка-Порядок послал, и в путь отправимся, – сообщил Авти, залезая в мешок, из которого рогом торчала дудка. – Так, что тут у меня есть…

– Как в путь? – опешил Хорст. – Мы не вернемся на постоялый двор? Там же моя лошадь!

– Забудь о ней! – посоветовал шут, вытаскивая слегка помятый каравай и окорок, явно тоже “позаимствованный”. – Ты что, не догадался? Доблестные редары из Чистой Лиги прибрали ее к рукам.

– Э… а хозяин? Он же…

– Что хозяин? – Вслед за снедью появилась знакомая Хорсту бутылка, в которой плескалась мутная жидкость. – Что он сделает против них? Это же благороднейшие люди округи! А откуда они узнали, в какой именно комнате ты ночуешь? От этого вертлявого типа с лисьей мордой…

Хорст сник. Как ни странно, за последнее время он привык путешествовать верхом, и пешее странствие казалось ему теперь очень неприятным.

– Не печалься. – Авти встряхнул бутылку, та забулькала. – Съешь чего-нибудь, выпей, а там решим, чего делать…