На волшебном балу - Джулия Джеймс

Вы не говорили, что это заем. — Он заметил мольбу в ее глазах. И решил не поддаваться. У него единственная цель сейчас — затолкать ее в находящиеся перед ними двери.

— Это было напечатано мелким шрифтом. Целая страница. Вся сумма должна быть выплачена по моему требованию.

В памяти Лауры всплыло полученное послание. Письмо… чек… и что-то мелкими буквами по-итальянски…

В ней закипала бессильная ненависть. Переполняла ее. Ловушка захлопнулась. И она ничего не может сделать — только покориться.

Я не могу, не могу! Ситуация была невыносимой.

Но ей придется пройти через это. Отключиться. Оцепенеть. Превратиться в лунатика.

Медленно, словно мученица, идущая на казнь, она вышла из машины. Томазо не представляет, насколько жестоко поступает с ней. Наверняка он старался угодить ей — и какого рода выбрал подарок!

Ее дед с бабушкой — по матери — не оплошали бы так. Хотя однажды и случилось нечто подобное. Горькое, унизительное воспоминание пронзило ее.

Ей было восемнадцать, и дедушка с бабушкой, как редкое исключение, приняли приглашение на бал местного масштаба и взяли ее с собой. Бабушка потратила массу времени, подбирая ей вечернее платье — первое в ее жизни, — отвезла ее к парикмахерше, работавшей в соседнем городке, помогла сделать макияж.

Лаура заново ощутила жгучее унижение того отвратительнейшего вечера, сразу, еще с порога, поняв, что выглядит как чучело. Для этого даже не надо было слышать смешки других девиц, видеть пренебрежительные взгляды молодых людей….

Теперь ей уже не восемнадцать. Она взрослая и готова выполнить свои обязанности перед Вартоном.

На ватных ногах она вошла внутрь, готовая столкнуться с худшим из ночных кошмаров.

Алесандро завел мотор и отъехал от косметического салона. На что он надеется? Никакие косметические процедуры не изменят эту женщину! Ладно, что будет, то будет. В восемь тридцать он повезет ее в Рим на благотворительный прием к Кристе Беллини в гостинице «Монтефиори», где его все знают, и кошмар начнется.

Что мне делать? Что?

Нога непроизвольно нажала на газ. Ничего, он выдержит.

Будь проклята эта девица! Одни неприятности от нее. Ладно, пусть ее вины нет. Но не будь ее, ничего бы такого не случилось.

— Сюда, синьорина Стов.

С бесстрастным лицом Лаура следовала за элегантной дамой, показывающей ей, куда идти.

Бесстрастие ей пришлось хранить шесть часов подряд. Только так она могла пройти через нескончаемые, бесчисленные процедуры, которые ей назначали. Порой хотелось вскочить на ноги, страшно закричать на этих людей, объяснить им, что они напрасно теряют время, что ее просто надо оставить в покое.

Но она не стала. Поступить так было немыслимо. Грубо. Непростительно.

Кроме того, она попалась в ловушку и выбраться не могла. Можно лишь терпеть, зная, что ни новая прическа, ни манипуляции с лицом не помогут.

Лаура вспомнила, как шла в единственный магазин соседнего городка, предвкушая покупку вечернего платья. Вспомнила свою надежду. Надежду на чудо.

А затем — страшное разочарование и боль, когда стало ясно, что надежда не оправдалась.

Дедушка и бабушка все поняли, но ничего не сказали. Других попыток избежать своей судьбы Лаура не делала. Чтобы остыть, ей достаточно было мельком заглянуть в зеркало.

Я такая, какая есть. Это не преступление. Не порок. Это просто факт. И все. И нечего зря суетиться.

Сейчас она суетиться не собиралась. Вокруг пес хлопотали другие люди, и она была убеждена, что, дай она им возможность, ее осыпят утешительными словами. Ей это не нужно. Она точно знала: в действительности они могут чувствовать к ней только одно — жалость.

Когда все было кончено, Лаура, уже в дверях, замялась. Команда косметологов и стилистов выжидающе смотрела на нее.

Она знала, что следует что-нибудь сказать. Они потратили на нее много часов, заслужив хоть какое-то выражение признательности. Но сказать она сумела только одно:

— Мне очень жаль.

Одна из косметологов прошептала что-то соседке на итальянском, та рассмеялась. Лаура содрогнулась всем телом.

Это только начало.

На секунду ей захотелось сорвать с себя новое платье и потребовать свою старую одежду. Можно взять такси, поехать в аэропорт и взять билет в Англию.

Она распрямила спину. Не станет она сбегать! В конце концов, ей придется общаться с совершенно посторонними людьми. Там не будет даже Томазо, который мог бы стать свидетелем ее позора.

Единственным знакомым, кого ей предстоит встретить, будет Алесандро ди Винченцо — а какое ей дело до него?

Никакого.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Алесандро сидел в баре гостиницы «Монте-фиори», угрюмо глядя в стакан с пивом. Пытка теперь может начаться в любую минуту. Через стеклянные двери был виден просторный коридор — гости уже начали собираться.

Он ждал свою партнершу на сегодняшний вечер.

Лауру Стов.

Дьявол!

Минуты шли. Он послал машину забрать ее из салона, так что она может появиться в любой момент. На мгновение он пожалел, что не отправился за ней сам. Теперь самое худшее уже стало бы ему известно, можно было бы дать обратный ход. Но ему пришлось задержаться на работе, и тогда он не успел бы побывать у себя и переодеться. Так что приходится ждать, пока ее привезут к нему.

Он отпил глоток. Может, позвонить в салон? Прямо сказать им, что он хочет знать…

Насколько все плохо?

Зачем? Он и так скоро узнает. Уж конечно, хуже, чем было, быть не может. Или может?

На память ему пришла жестокая присказка — поросячье рыло макияжем не украсишь…

Его единственный шанс — дать журналистам понять, что такое страшилище не только он, но и любой другой отвергнет.

Алесандро сердито отодвинул от себя бокал.

Нет, он не может так с ней поступить.

Лаура Стов упряма, недружелюбна, неуклюжа, но есть вещи, которые приличный человек не смеет себе позволить. Сейчас ему предстоит одна из них.

Я не могу сделать ее объектом шуток — или жалости. Не могу.

В состоянии ли она измениться? Посмотрим фактам в лицо. Сколько бы помады на нее ни потратили…

Поэтому — план действий такой. Лаура хочет в Англию, вот он и поможет ей туда вернуться, пока Томазо на горизонте нет. Что до него — пусть болтают, будто он отверг внучку Томазо Вейла, потому что такой тонкий знаток женской красоты не сумел примириться с ее внешностью. Пусть считают его пустым, кичливым негодяем. Поболтают и перестанут. Он как-нибудь выдержит.

Лаура Стов — нет. Она и так достаточно пережила…

Не самая легкая ей выпала жизнь.