«Битлз» врозь - Боб Уоффинден

Сам же альбом Let It Be, возможно, и имел какие–то достоинства, но они оказались надежно замаскированными. The Long And Winding Road действительно звучала ужасно, но все же это была единственная песня, в которой Спектор заметно перестарался. Так, например, не было никаких претензий к оркестровкеAcross The Universe Джона, которая теперь, с опозданием, была официально издана Битлз.

И все же главное, что сделал Спектор, — он полностью разрушил изначальную концепцию альбома. Альбом задумывался как возвращение к корням, и соответствующие этому замыслу фрагменты (например, рок–номерOne After 909 — одна из первых песен, написанных Ленноном и Маккартни; заключительные слова Леннона: «Я хочу поблагодарить вас от всей нашей группы, надеюсь, мы прошли прослушивание») с трудом сочетались с полноценной продюсерской обработкой, которой была подвергнута The Long And Winding Road. Разрозненные обрывки разговоров, вмонтированные для создания неформальной атмосферы, казались попросту неуместными.

В общем, как ни крути, получалась довольно жалкая история, из которой никому не удалось выйти с достоинством; бесславный финал карьеры коллектива, революционизировавшего поп–сцену сильнее, чем кто–либо другой со времен Чарли Чаплина.

Когда 20 мая 1970 года состоялась премьера фильма Let It Be, никто из Битлз на нее не явился. Они перестали быть Битлз. Возможно, им также казалось, что нет особых оснований гордиться фильмом, но вот тут–то они ошибались. Конечно, фильм в его окончательном виде был жестокой насмешкой над первоначальным замыслом показать Битлз как единый коллектив. Вместо этого публика получила уникальный документ, рассказывавший о группе в момент ее предсмертной агонии. Не могло быть сомнений в том, что, появись фильм до заявления Маккартни, он заставил бы многих серьезно поволноваться. Теперь же, когда тайное стало явным, — группы не существовало, Let It Be стал просто увлекательным зрелищем. Даже в момент своего крушения Битлз были великолепны. Фильм оказался таким захватывающим потому, что впервые публика получила возможность взглянуть на группу изнутри.

В том же году каждый из Битлз как бы исчез на время. Ринго сидел в своем саду, ожидая, когда что–нибудь произойдет (и, будем точны, сочиняя Early 1970); Джон начал проходить курс психотерапии; Пол укрылся в своем шотландском убежище — причем так надежно, что именно в это время из Америки поползли слухи из серии «Маккартни мертв» Эппл удавалось бороться с утечкой информации, так что, несмотря на слухи о сложностях внутри группы, никто не имел доказательств того, что все уже кончено. Кроме того, Битлз удивительно везло на контакты с прессой. Рэй Коннолли, впоследствии написавший сценарий фильма «И настанет день», тогда работал репортером в лондонской «Evening Standard» и был посвящен в тайну разрыва Леннона с Битлз, однако не предал Джона.

Таким образом, едва публика оправилась от шока, вызванного заявлением Маккартни, Let It Be дал возможность по–новому оценить события последних восемнадцати месяцев. Жалкий финал убогой главы. «Распадутся ли когда–нибудь Роллинг Стоунз?» — спросили в то время Мика Джэггера. «Не–а, — ответил он, — а если и да, мы не станем так сучиться из–за этого».

Пол не предупреждал остальных о своих намерениях сделать какое–либо заявление; они не ожидали, что он проболтается, и уж, конечно, не ожидали, что сделает это таким образом. Так что Пол сам выбрал момент, и при этом только у него имелся готовый сольный альбом, что давало ему некоторые преимущества перед остальными. Но если Пол действительно несколько обольщался по поводу своего будущего, неоднозначный прием McCartney быстро стряхнул с него излишнее самодовольство. Действия Пола, особенно задевали Ринго, впавшего в депрессию после faux pas [неверный шаг, фр.] с альбомом Sentimental Journey. Произошло это потому, что выход альбома совпал по времени с появлением в прессе известий о распаде группы и был воспринят как поспешная попытка Ринго начать свою сольную карьеру.

Между тем все обстояло совершенно иначе. Сам он относился к записи как к побочному предприятию, которому никто не станет придавать особого значения. Это все, что можно сказать в защиту Ринго. Потому чтоSentimental Journey попросту напрашивался на провал. В нем были собраны заплесневелые поп–стандарты, которые Ринго решил записать для своей матушки. Трудно было найти менее подходящий голос для того, чтобы в стиле Синатры напевать сентиментальную бурду типа «Безмерны прелести любви».

На самом деле, даже спой Ринго идеально, все равно он оказался бы ретроградом, поскольку Битлз изменили поп–музыку, создав и новые критерии, и новую классику. Они выбили почву из–под тех сентиментальных песенок, которые Ринго взялся теперь напевать.

Кинематографическая активность Ринго также не была особо удачной. Он сыграл небольшую роль в фильме «Кэнди», но настоящую возможность показать, на что он способен, давал ему «Волшебный Христианин», в котором он снимался вместе с Питером Селлерсом. Конечный результат не вдохновлял. Ринго не удалось создать яркий образ, а сам фильм, подобно, увы, многим работам Селлерса, получился забавным местами, но разочаровал в целом.

Конечно, прежде всего Ринго хотелось взять реванш за Sentimental Journey. Возможность представилась очень скоро, во время работы над All Things Must Pass Харрисона, где он познакомился с Питом Дрейком. Дрейк работал с Бобом Диланом над альбомом Nashville Skyline и по рекомендации Дилана был приглашен Харрисоном в Лондон для участия в записи таких песен, как The Ballad Of Sir Frankie Crisp.

Как–то в разговоре Ринго признался Дрейку, что хотел бы записать кантри–альбом. Дрейк поймал его на слове и быстренько все устроил. Он был матерым нэшвилльским котом с солидной репутацией, так что мгновенно нашел студию, первоклассных музыкантов и охапку неопубликованных песен из каталогов местных издателей. Ринго оставалось только прилететь и спеть, как бог на душу положит. Дрейк говорил, что на все уйдет дня два, ушло шесть. Никому из Битлз не давалось все так легко, во всяком случае с тех пор, как они вышли из–под опеки Джорджа Мартина. В Нэшвилле ребята работают от звонка до звонка (что отнюдь не умаляет их многочисленных талантов), так что все казалось полной противоположностью безалаберным студийным сеансам Битлз. Ринго не упустил свой шанс, и его домашний мрачноватый вокал украсил типичные кантри–песни. Это был один из лучших сольных альбомов экс–Битлз.

К несчастью для Ринго, поклонники Битлз (особенно в Америке) уже успели в массовом порядке приобрестиSentimental Journey. Так что, когда всего через несколько месяцев появился Beaucoups Of Blues, они были гораздо осмотрительнее, и альбом разошелся очень плохо. Конечно, никто и не рассчитывал на успех в Британии, где музыка кантри никогда не пользовалась широкой популярностью. Ринго расстроился, разочаровался и в ближайшие годы ограничивался записью отдельных синглов. Он активно занялся кино, решив отдохнуть от альбомов. А между тем ему следовало бы вернуться в Нэшвилл и записать еще один кантри–альбом. Ему следовало бы сделать это сегодня.