Уроки любви - Виктория Тория
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну как? — Тишина давила камнем на грудь, взвинчивалась сверлами в виски, не давала думать и дышать спокойно. Очень хотелось услышать, что кроме этих треклятых цветочков тут ничего нет.
— Подожди, Ана. И помолчи.
Я закатила глаза. И откуда такая суровость? Его родители намного мягче. И с намного лучшим чувством юмора.
— Молчу, молчу. — Впервые меня чуть ли не обвинили в излишней болтливости. О таком стоило подумать. Молча. Но не успела я осознать, что это все-таки было обо мне, как Арт плюхнулся ко мне на кровать, разлегся на моих ногах, будто их там и нет, под одеялом. И измученно сообщил:
— Все!
— Все?
— Ага.
— И…?
— Ничего. Можем говорить. Прослушки нет.
— Тогда давай начнем с того, что ты слезешь с моих ног.
— С ног? — Он поелозил спиной, определяя, вру я, или где-то там правда ноги. Но только это все было чистейшей комедией, и мы оба понимали, что меня пытаются обмануть.
— С них. Слезай. — Я попыталась подергать конечностями, но он лишь сильнее вжался в кровать. — Эй, хватит, больно!
— О, прости. Но не слезу. Мне удобно. Не вырывайся только, ага?
Чудо он в перьях. Щурится, улыбается, будто на солнце смотрит впервые после долгой зимы.
— Ладно. Лежи, что с тобой сделать-то?
— Любить, кормить, о… О! Так что вы с отцом там натворили?
— Это ты о чем? — Посвящать всю семью у нас в планах не было. Жена — да. Но сын и дочь… Тем более, первый вскоре станет работать в органах правопорядка. А вторая вообще служит при короле.
Арт посмотрел на меня, потом на потолок. И потолку же сообщил неживым голосом:
— Подправленная аура, следы магния, сердечный приступ при здоровом сердце, проникновение в палату, стазис без угрозы жизни, пока была в стазисе, палату обложили сканирующими артефактами, ну и пленка для снятия изображения. Достаточно, чтобы решить, что вы что-то натворили?
— Наблюдательный какой, — проворчала, — слезай с меня. Хочешь полежать, я подвинусь.
— С удовольствием. — Будто это моя идея и мое желание. Бедные его девочки. Все-таки не зря я думала, что без семейного шарма и доли наглости не обошлось. Ну, не могу я поверить, что женщины дошли до того, что сами за мужчинами бегают. Не могу. Хотя бы намек, предпосылка должны быть, чтобы побежать.
— Откуда данные про магний?
— Все просто, на ауре оста… Эй, не пугайся. Отец все затер, просто я… Догадался я. Понимаешь? — Видимо, мое лицо красноречиво утверждало, что не понимаю и хотелось бы и не понимать дальше. — Смотри, у тебя рваные края шестого поля, вокруг сердечной мышцы синие и красные отсветы. Получается, ты принимала два лекарства, что-то тебе снизило давление, что-то повысило. Нет, можно, и любой решит, что подскочило давление от волнения, а лекарства оба, чтобы сбить давление. Только вот рваные края, они идут в сторону солнечного сплетения от груди вниз, то есть…
— Я поняла. Мы не подумали. Хорошо, что только ты у нас такой умный. Да и в отчете этого нет. Так что неважно. Позови, пожалуйста, маму с сестрой.
— Признаешься перед всеми?
— Твоя мама вообще-то в курсе, не думаешь же ты, что мы с твоим отцом без ее ведома дышим?
Я смеялась. Арт тоже.
— Пускай еще посидят. Тут места мало, чтобы всем. И пора мне. Тебе помощь не нужна?
— Пока нет, вроде. — Пожала плечами. — Но, если что, я обращусь.
Подмигнула. Он ухмыльнулся. Бедные-бедные девочки.
— Может, расскажешь все-таки? Я хочу помочь. — Он смотрел на меня из-под полуопущенных век, а в глазах прыгали бесенята. Но тон, как и предложение, — все по-серьезному.
— Подумаю. Поговорю с твоим отцом. А потом уж…
— Как знаешь.
Обиделся? Похоже. Я попыталась поймать его за руку, но он ловко увернулся. А тут еще и в дверь постучали.
— Можно? — Не дождавшись ответа, не дав даже возможности пригласить гостей, в палату ворвалась Ирга, а следом вошла и ее мама, Натасия.
— И зачем спрашивать, если вошла? — уколол Арт. Кажется, кто-то решил отыграться на сестре из-за того, что я не приняла его помощь. Все-таки мальчишка еще, хоть и взрослый. Сколько ему? Двадцать? Двадцать один?
Сестра брата будто бы и не услышала. Лишь головой повела так, вроде ей послышалось что-то. Но слишком малозначительное. Не зря девушка работает при дворе столько лет.
— Ана, милая, приветствую, как ты? — почти хором обратились ко мне женщины. И растеряно замерли, пытаясь найти, где присесть. Арт поспешил усесться в кресло. А еще говорил, что пора уходить.
— Привет, Ир, Нась, присаживайтесь. — Я приветливо похлопала по кровати, не забывая поглядывать на реакцию Арта. Тот хмыкнул и спрятал улыбку в показательном кашле. Кажется, кто-то задумал предложить матери переместиться в кресло, проделав рокировку. — Пришла в себя, иду на поправку. Как вы?
— А мы волновались. Из-за тебя. Неужели другого выхода не было? — Натасия повела беседу так, что я растерялась. А как же уговор, что дети не будут вовлечены? Или передумали? Видимо, моя мимика выдала мое удивление. Нася ласково взяла мою руку и, поглаживая пальцем запястье (не иначе как проверяет пульс, целитель всегда целитель), озвучила мою догадку — Сейчас подойдет Глор. Палата чиста?
— Да, — Арт вытянул ноги и скрестил руки на груди. Изображает отсутствие интереса? Зачем?
— Тогда ждем отца. — Мою руку отпустили. Мать семейства потянулась к кулону, который украшал ее шею, и щелкнула по нему дважды пальцами. Символ по центру кулона мигнул красным. — Сейчас зайдет.
Я откинулась на подушки и подумала, что я не готова к этому. Рассказать во всеуслышание о своем позоре? Стало стыдно. Арт, Ирга, они молоды, привлекательны, им неизвестно, что такое быть мной. Полноватой некрасивой женщиной средних лет. Синий чулок, бледная моль. Даже Нася не могла в полной мере понять меня, ведь они с Глором поженились еще до окончания университета. А уж ее дети и подавно. И инцидент с Марсеном у меня дома? Это… это слишком, даже для меня. Пускай рассказывает Глорий, он-то в курсе, без слишком интимных деталей, но в достаточной мере. В тот день, момент, Глория я не воспринимала как мужчину вообще. Как врача, как друга, брата. Кого угодно. Но не мужчину. Видеть в нем мужчину мне и не довелось за
