Занимательные истории из жизни Романовых - Алексей Давтян

Петр был очень рассержен:

– В первый приемный день твой, если я найду здесь такую же бедность, не подобающую твоему званию, заставлю тебя заплатить еще двести тысяч!

Петр Алексеевич сдержал обещание: в ближайший приемный день он зашел к Меншикову… увидел прежнюю роскошь и о прошедшем забыл.

Однажды австрийский канцлер, премьер-министр и главный руководитель австрийской политики при Марии-Терезии Кауниц Венцель Антон в беседе с Екатериной Дашковой сказал:

– Разве вы не считаете, княгиня, что Петр I сблизил Россию с Европой и что ее узнали только со времени Петра I?

– Великая империя, князь, имеющая столь неиссякаемые источники богатства и могущества, как Россия, не нуждается в сближении с кем бы то ни было. Столь грозная масса, как Россия, правильно управляемая, притягивает к себе кого хочет. Если Россия оставалась неизвестной до того времени, о котором вы говорите, ваша светлость, это доказывает только невежество или легкомыслие европейских стран, игнорирующих столь могущественное государство, – ответила княгиня.

Лансере Е. Е. Корабли времен Петра I (фрагмент)

Федор Иванович Тютчев считал, что «русская история до Петра Первого – сплошная панихида. А после Петра – непрекращающееся уголовное дело».

По сравнению с другими монархами того времени режим дня и привычки Петра I были весьма скромными. Современники описывали их так: «Петр Великий вставал всегда весьма рано. Зимою вставал он обыкновенно в 4 часа, приказывал подавать себе дела и, позавтракавши немного, в 6 часов ехал в Адмиралтейство и в Сенат. Обедал обыкновенно в час и потом ложился часа на два отдыхать. В 4 часа пополудни приказывал докладывать себе о делах, которые поутру повелевал заготовить. Обыкновенный обед его состоял в немногих и самых простых блюдах, как то: во щах, каше, студене, поросенке со сметаною, холодном жареном с огурцами, или солеными лимонами, солонине, ветчине и Лимбургском сыре.

Пред кушаньем пил он анисовую водку, а за столом квас и хорошее красное французское вино, особливо Эрмитаж, иногда же рюмки две венгерского. Когда он после обеда куда-нибудь выезжал, всегда приказывал брать с собою холодного кушанья, ибо где бы он ни был, любил кушать часто, но не много вдруг».

Последнее при жизни Петра I наводнение случилось 12 ноября 1724 года Петр деятельно участвовал в спасении терпящих бедствие. В какой-то момент лодка царя, вызволявшего из воды тонущих моряков, перевернулась, и Петр упал в ледяную воду. Царь сильно простудился, это вызвало обострение всех прочих болезней, которыми страдал государь, и через два месяца Петра I не стало. Перед смертью Петр попросил у Екатерины принести ему аспидную доску и нетвердой рукой написал: «Отдайте все…» Но рука не слушалась, и больше Петр ничего написать не смог. Наследников для продолжения его реформаторской деятельности царь не оставил.

В честь Чесменской победы в 1770 году в Петропавловском соборе служили торжественный молебен. Проповедь на случай говорил митрополит Платон, для большего эффекта призывая Петра I. При этом он сошел с амвона и посохом постучал в гроб Петра, взывая: «Восстань теперь, великий монарх, отечества нашего отец! Восстань теперь и воззри на любезное изобретение свое!»

– Вот дурень, – шепнул граф Разумовский соседу, – а ну як встане, всем нам палкой достанется.

Петр I очень увлекался медициной. Он с удовольствием присутствовал при хирургических операциях и вскрытии тел, часто вмешиваясь в работу докторов. Со временем царь приобрел кое-какие врачебные навыки, которые смело применял при лечении страждущих. Для этого Петр носил с собой специальный чемоданчик с хирургическими инструментами, который внушал ужас всем окружающим.

Жена одного голландского купца по фамилии Боршт страдала водянкой. Врачи считали, что единственное средство спасти жизнь несчастной – выпустить ей воду, на что женщина никак не хотела согласиться. Узнав об этом, Петр лично посетил больную и уговорил ее согласиться на процедуру, которую тут же и провел собственноручно. Операция прошла успешно, и уже на следующий день госпожа Боршт почувствовала себя значительно лучше. Правда, вскоре пациентка все-таки скончалась. При этом никто не сомневался, что болезнь была уже так запущена, что у больной все равно не было шансов. Естественно, Петр Алексеевич присутствовал на погребении.

После погребения жены купца Боршт Петр Великий вместе с петербургскими купцами и голландскими корабельщиками, по обычаю, отправились на поминки. За столом, когда уже все гости изрядно угостились, один молодой голландец в порядке очередности должен был сказать тост в честь государя. Он, держа большой бокал с крышкою, старался выдумать достойное приветствие, но, судя по выражению его лица, тост у него получался плохо. Наконец, решившись, он налил бокал, встал, отдал крышку сидевшему подле него отцу своему, старому корабельщику, оборотился к его величеству и провозгласил громким голосом:

– Да здравствует государь мой, великий Петр, и с супругою своею госпожою императрицею!

Отцу оратора показалось, что сказано было слишком грубо и нескладно. Он встал с досадою, взял у своего сына бокал и сказал ему:

– Как ты глуп! Можно ли так говорить! Подай мне бокал, я выпью за здоровье государя: ты не умеешь.

Потом, оборотившись к императору, поклонился и произнес с важным видом следующее приветствие:

– Да здравствует его величество, государь мой император Петр, и с превосходительною госпожою императрицею!

Все присутствующие рассмеялись, но Петр, не желая обижать корабельщика, отвечал с благосклонным видом:

– Изрядно сказано, благодарствую.

Ге. Н. Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе

Камердинеру императора Полубоярову изменяла жена, и он решил отомстить ей за это весьма хитрым образом. Зная о пристрастии Петра I к удалению зубов, камердинер, напустив на себя скучный вид, пожаловался царю, что его дорогая супруга очень мучается от зубной боли. Петр, естественно, тут же отложил все дела, вызвался уговорить больную и лично вырвать ей больной зуб. Они, не медля, явились к жене Полубоярова, у которой все зубы были совершенно здоровы, о чем она и сообщила «доктору». Но Полубояров умолял Петра не верить женщине, которая, дескать, всегда скрывает свой недуг от врачей, а потом мучается от боли. Тогда Петр велел камердинеру крепко держать свою жену и, произведя быстрый осмотр, вырвал зуб, который показался царю больным. Через несколько дней Петр узнал от императрицы о коварстве камердинера и наказал хитреца тростью.