Смерть ей к лицу - Игорь Солнцев

— Мы савсэм готовы, да, — встрепенулся кавказец.

— Об этом мне судить. А пока ждите моего возвращения… Ещё пожелания?

— Спортивных костюмчиков бы. Переодеться, что ли, — неуверенно высказал просьбу Руслан.

— Будут и костюмчики. Только не те, что вы просите. Всё.

Она развернулась, вышла из зала, хлопнув дверью.

— Баба — камандыр, савсэм плохо, бляд, — тяжело вздохнул Аслан, поднимаясь с пола и отряхивая с себя крошки еды. — Бабу ибат нужно. Мужьик командуй — это да. Это правильно.

— Ты иди это ей скажи, — зло бросил Гера, суживая от ненависти глаза. — А нам твои стенания по барабану.

Аслан нахмурился, метнул из-под ресниц яростный взгляд с немой угрозой, дескать, подождите, умники, дойдет и до вас очередь, посмотрим тогда, что вы будете петь, — дайте только возможность кинжал достать.

Он выбрался из спального мешка. И принялся одеваться. В тот костюм, в котором приехал сюда. Он и Руслан были единственными из этой компании, кто явился на встречу в костюмах. Даже в одежде они чем-то походили друг на друга.

Эта комната лишь относительно напоминала помещение, которое по его назначению именуется ванной комнатой. Шесть выпачканных краской и штукатуркой жестяных умывальников были вмонтированы в стену; на противоположной стояли два унитаза с висящими над ними сливными бачками, рядом валялось с десяток ночных горшков.

Он уже насухо вытирался полотенцем, когда в бытовку вошел Руслан, голый по пояс.

— Как, вода есть? — осведомился он деловым тоном.

— Странно, но есть. Во всех умывальниках. В отличии от электричества.

— Тогда живём, — обнадеживающе заявил Руслан и, открутив кран над первым из умывальников, сунулся всем торсом под струю воды. Кряхтя от удовольствия, он тщательно помылся, сполоснул лицо и обернулся к Касьяну, почувствовав, что тот не уходит из-за него.

Касьян действительно ждал, когда Руслан закончит водные процедуры. Вид у него был какой-то нерешительный. То ли хотел что-то спросить, то ли сказать.

— Всё ништяк, братан, — пробубнил Руслан, вытираясь полотенцем. — Даже, видишь, есть чем вытереться.

Не первой молодости полотенца в количестве пяти штук были обнаружены на крючках внутри ванно-туалетной комнаты, рядом с входной дверью, и моментально распределены между великовозрастными обитателями бывшего детсада.

— Не нравится мне тут, — нахмурился Касьян, пытливо глядя на своего товарища, который давеча набивался к нему в друзья-товарищи.

— Брось. Бывало и похуже. Вспоминаю мокрую землю и болота — и, знаешь, этот детсад кажется просто санаторием.

— Ты как сюда попал?

— Как попал? — Руслан бросил на плечо полотенце и погасил свою довольную улыбочку. — Да как все, наверное. И как ты. Думаю, разницы никакой.

— Мне позвонили…

— Ну вот видишь…

— …и спросили, не желаю ли я хорошо заработать, — продолжал он. — Они знали, в каком деле я профи, и предложили сто штук. Сто штук. «Зеленью»… Мне жутко нужны деньги. А они словно были в курсе и этого.

— Мне тоже нужны, — поддакнул Руслан. — Всем нужны. Все, кто находится здесь, нуждаются в монете. Иначе нас бы тут не было. Я же говорю — подбор одинаковый.

— Да, одинаковый. — Касьян тем не менее решил продолжить: — Они сказали, что я получу письмо и должен буду выполнить все перечисленные в нём предписания. Если, конечно, хочу получить бабки. На следующий день это послание уже было у меня. В нём указывалось, куда мне нужно прибыть; в конверте лежали билет и медная монетка, которую я должен передать в месте встречи женщине, в дальнейшем слепо ей во всем повинуясь.

— У меня то же самое. И тот же гонорар.

Руслан перебросил полотенце на другое плечо.

— Не нравится мне все это, — вновь заканючил Касьян. — Мы не знаем, что они от нас хотят. Точно не знаем что. И…

— И? — подогнал его Руслан.

— Захотят ли они нам в конечном итоге платить?

Руслан нахмурился, его лицо вмиг стало жестким, даже угрожающим, словно враг уже ворвался в комнату и его требовалось незамедлительно убрать с дороги. Руслан вдруг подошел совсем близко к Касьяну, положил руку ему на плечо и доверительно сказал:

— Именно поэтому я и предлагаю тебе — держаться вместе. Тут компашка ещё та. Но вдвоём, я думаю, мы пробьёмся.

И Руслан для убедительности вытянул вперед руку и сжал огромный кулак.

Касьян тоже мог бы продемонстрировать нечто подобное. Но тут дверь в комнату распахнулась, и в нее ввалился кавказец. Увидев вместе двоих из пятерки, один из которых держал руку на плече другого, он понимающе хмыкнул и посторонился, словно наперед зная, что те при виде его попытаются поскорее уйти. Секреты на троих не делят.

Аслан не ошибся. Руслан и Касьян, одарив чужака неприязненными взглядами, вышли из комнаты.

Кавказец закрыл за ними дверь, и вмиг выражение его лица изменилось. Он затравленно оглянулся, прислушался и спрятался за перегородкой; вновь прислушался, потом достал из кармана штанов перочинный ножик и, присев на корточки, ловко отковырнул подошву на кроссовке, затем вытащил из искусно созданного гнезда в подошве небольшой пластмассовый предмет, по форме напоминавший спичечный коробок, только потоньше. Посередине «коробка» имелась небольшая, с горошину, неоновая лампочка, а рядом чёрная точка, на которую Аслан и нажал. Тут же замигала красным огоньком лампочка.

Аслан всунул предмет обратно в отведённое ему гнездо, а затем аккуратно вернул на место саму подошву на кроссовке.

Кавказец облегчённо вздохнул. И лишь после этого двинулся к умывальнику.

На этот раз они встретились за городом. На проселочной дороге, которая уходила от основной трассы, теряясь вдали в лесной полосе.

Солнце еще только всходило, однако уже чувствовалось тепло, и не было никакого сомнения, судя по безоблачному небу, что день выдастся жаркий, без дождя.

— Все, что тебе нужно, у меня в багажнике, — кивнул он за спину. А затем помог ей перетащить три наполненные сумки в микроавтобус. — Хоть бумаги у тебя и в порядке, будь все же осторожна, — предупредил, как выдал директиву.

— Ты термос с кофе привез, как я просила?

— С горячей водой, — поправил он её и тут же добавил: — Даже два. Всё привёз. А теперь…

Потом они согласовали свои действия на весь дальнейший день. День, который не обещал пройти спокойно, а для пятерых мужчин, находившихся в бывшем детском саду, он обещал быть весьма неспокойным. Хотя те об этом еще и не знали.

— На операции «Оружие» ты вообще не высовывайся, — напутствовал он её, подводя итог разговору. — Пусть они покажут себя. Ты ведь сама этого хотела?

— Хотела, — подтвердила она.

— И тебе нужно домой?

— Я управлюсь, — не ответила она прямо на вопрос.

Садясь в машину, мужчина неожиданно придержал дверцу, словно только что вспомнил нечто важное, посмотрел на женщину и, растягивая слова, проговорил:

— Я тут подумал… Насчёт чужака.

— Что именно подумал? — Женщина не показала никакой заинтересованности — так, пустой разговор.

— А что, если сообщить всем: среди вас есть человек, который не за того себя выдаёт.

— И что дальше? — она словно не понимала, куда клонит её собеседник.

— Пусть они смотрят друг на друга с подозрением.

— Они и так смотрят друг на друга с подозрением. Куда ещё больше?

— Это заставит нервничать чужака.

— Не уверена. — Она явно не соглашалась с ним. Но, заметив, как тот неодобрительно нахмурился, тут же пошла на попятную: — Мне кажется, что сейчас не такой момент, чтобы проводить подобный эксперимент.

— Вполне нормальный момент, — гнул своё мужчина.

— По большому счёту, они все друг другу чужаки.

— Но действуют в одном ключе. Кроме одного. Который идёт вразрез со всеми.

— Хорошо, — примирительно заключила она, так и не дав ему понять, какое примет решение.

Мужчина еще больше нахмурился, что-то буркнул под нос, с силой захлопнул дверцу и рванул с места машину.

Она ещё несколько минут постояла, глядя, как садится пыль на проселочную дорогу, пожала плечами и забралась в свой микроавтобус.

Пятеро мужчин предавались своим обычным — с момента поселения в этом недоремонтированном здании — занятиям.

Касьян и Руслан лежали на топчанах, прислонившись спиной к стене и с видимым безразличием поглядывая вокруг, перебрасывались ничего не значащими фразами.

Аслан сидел всё в той же позе лотоса, бросая недружелюбные взгляды на всех понемногу, но особенно на того, кто почти все время стоял у окна и покуривал.

Гера по-прежнему безудержно смолил сигарету за сигаретой.

А Витек уплетал за обе щёки еду, которая ещё оставалась в сумке. Казалось, ему больше ничего и не надо. Еда есть, и порядок.