Шантаж - Александр Лавров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы собирались рассказать о знакомых Миркина, – мобилизовал Токарев остатки любезности.
– Да-да, знакомые. Но что же именно рассказать, я, право, теряюсь.
– Припомните для начала, кто навещал его чаще остальных.
«По-моему, это я уже теряюсь. Сейчас бы действительно кофейку, или даже коньяку рюмашку…»
– Если вы имеете в виду друзей, то настоящих друзей у Бориса не имелось, нет, все так себе – приятели, собутыльники. Он не делился со мной, но это как-то ощущается, вы понимаете, ходило сюда много каких-то… и все разные… Месяца три назад зачастил юноша в очках и с окладистой бородой по имени Юра, нет, скорее, Слава… Чрезвычайно странная мода распространилась среди молодежи, вы не находите? Я говорю, Петра Первого на вас нет, он бы всех живо обрил… Этого я видела много раз, и он никогда не вытирал ноги, мне кажется, что он…
Зазвонил будильник, последовала процедура приема гомеопатии.
Токарев, не скрывая нетерпения, подсказал:
– Вам кажется, что он…
– Я хочу сказать, что этот юноша вызывал у меня подозрения, это же безобразие – никогда не вытирать ноги… А еще один вечно носил берет, в любую погоду – вероятно, был плешивый – и приходил всегда очень поздно… Говорят, его недавно переехал трамвай.
Угнетенный лавиной пустословия, Токарев встал, сделал несколько шагов по комнате, опасаясь задеть какую-нибудь рухлядь.
– Кого переехал трамвай, можно не вспоминать.
– Да? – Прахова живо поднялась следом и оказалась против Токарева по другую сторону рояля. – Ах, право, так у нас ничего не получится, это мне затруднительно. Перебирать всех посетителей Бориса – никакого здоровья не хватит. Сделайте одолжение, объясните, кто персонально вас интересует, а я расскажу все, что смогу.
– Но, Антонина Валериановна, я и пришел за тем, чтобы вы рассказали все, что сможете, – Токареву никак не удавалось захватить инициативу.
– Позвольте, я не совсем понимаю. Вы арестовали Бориса за спекуляцию?
– Да.
– И вы обратились ко мне за помощью, чтобы обнаружить его сообщников? Тех, кто продолжает действовать?
– M-м… Нам хотелось бы лучше узнать его окружение. «Все-то ты понимаешь, лукавая старуха, но битый час водишь меня за нос».
– Ай-я-яй, молодой человек!.. – укоризненно пропела Прахова. – Простите, ваше имя-отчество?
– Михаил Константинович.
– Так вот, дорогой Михаил Константинович, не хитрите вы со мной. Мне прискорбно за Бориса, что все так случилось, он был хороший мальчик и даже чувствительный, однажды, помню, я подарила ему канарейку на именины, она скоро погибла от какой-то инфекции, и он неделю ходил как пришибленный. Из-за птички! Он вообще питал слабость к разной живности, но от нее такая грязь, вы понимаете, нельзя было разрешать… Да, так о чем мы говорили? Ах, да, пусть эти люди, которые его погубили, получат свое! Я никогда не занималась доносами, но вам готова помочь от души! – в голосе Праховой взыграл пафос.
– Рад слышать, – устало произнес Токарев. Старуха оперлась на рояль, придвигаясь к нему:
– Но если вы не хотите быть откровенным, то почему я должна доверять вам чужие тайны?
– Вы меня неправильно поняли…
– Нет-нет, я вас поняла, вы зачем-то сбиваете меня с толку. Покажите мне фотографии или опишите, кто именно вам нужен. Если я видела, то я тотчас вспомню, у меня отличная память.
«Что я принесу Знаменскому? Чем помогу Зиночке с Сережей? Я ни на что не годен, мне не справиться с этой горой в бархатном халате…»
Жжение под сердцем усилилось. Миша Токарев в изнеможении сдался и отбарабанил оба словесных портрета.
Прахова выслушала с глубочайшим вниманием, ловя каждое слово. Помолчала и поклялась торжественно:
– Нет! Определенно нет! Такие люди к Борису не приходили. Мне очень жаль…
Токареву оставалась последняя надежда:
– Антонина Валериановна, у второго вашего соседа были общие знакомые с Миркиным?
– О, нет! Это диаметральные люди.
– Когда его лучше застать?
– Серж сегодня утром уехал. Он, бедняга, в вечных скитаниях.
«Тьфу ты! И здесь непруха!»
– А кто он по профессии?
– Геолог. И по таким все далям странствует. То на Лене, то на Алдане… Ужасно!
– Ужасно… – машинально повторил Токарев. – Извините, замучил вас расспросами.
– Ах, что вы, мы так чудесно побеседовали! Я получила искреннее удовольствие! – рассыпалась хозяйка, провожая его в переднюю, и тут придержала за локоть: – Послушайте, Михаил Константинович, не устроить ли в нашей квартире засаду? Вдруг вы кого-нибудь схватите, так было бы интересно!
– Абсолютно ни к чему! – Токарев заспешил на воздух и попрощался уже с лестницы, кое-как.
* * *Этажом ниже он начал тихонько рычать. Не задалось у него дело Миркина. С первых шагов не задалось! И теперь, когда от него особенно ждут хоть какой-то зацепки, что он предложит? парня, не вытиравшего ноги? или которого задавил трамвай? дохлую канарейку?
У-у-у… Они небось сейчас потешаются над ним – Прахова с Настей! Разлетелся вызнать всю подноготную, а отъехал не солоно хлебавши. Кстати, молоком с кухни не пахло. Никуда Настя не уходила. И на зов хозяйки не приходила. Во все время их разговора хоронилась где-то в комнате… угрюмое чучело!
По мере удаления от квартиры Миркина Миша Токарев все яснее понимал, что ему попросту зажужжали голову. Он принялся рыться в словесном хламе, который извергла Прахова. Нашел несколько фраз, достойных анализа. Она с тайным удовлетворением сообщила об отъезде соседа-геолога: старуху устраивало, что Токарев не увидится с парнем. Она не дала ни единого конкретного ответа на вопросы о связях Миркина. Но – но! – сумела получить таковые ответы от Токарева! Как она домогалась услышать, кем именно интересуется следствие! Зачем? Старческое любопытство? Сочувствие к выросшему на глазах мальчонке и боязнь повредить ему? А может быть, надежда предупредить сообщников?.. Шут ее разберет. Но ей было нужно, нужно добиться откровенности Токарева. Клещами готова была тянуть за язык!
И Миша Токарев поддался ее ухищрениям. Выдержанный, терпеливый и въедливый Миша Токарев. Верхним чутьем улавливавший фальшивки в безупречных бухгалтерских документах. При нужде – мастер личного сыска, которого мало кому удавалось «срисовать» или «стряхнуть с хвоста». Отличный оперативник БХСС Миша Токарев потерпел поражение от вздорной старухи, окруженной вздорными допотопными этажерками. Не он получил от нее информацию, а она от него!
Даже благостная маска сползла с физиономии Токарева, когда он до конца осознал свой позор. Только и утешало, что приметы шантажиста и его подручного ровным счетом ничего не сказали Праховой. Тут уж Миша глядел в оба и твердо уверился, что ни тот ни другой соседке Миркина не знакомы.
Однако зачем ей требовалась информация? Каковы истинные отношения, связывающие ее с Борисом? Их характер? Глубина? Что-то здесь крылось, что-то заслонялось нагороженными ширмами. А если допустить…
Но тут Токарев вошел в Управление, и то приятель окликнул, чтобы рассказать смешную байку, то встретилась бывшая жена, ныне вызывавшая в Мише судорогу неприязни, то (чтобы уж покончить с соседями) он занялся уехавшим геологом, – и начавшее копошиться полу-сомнение, четверть-подозрение против Праховой расплылось и смазалось.
В кабинете Пал Палыча Токарев появился в разгар обсуждения, какие правила жизни установило для Кибрит начальство, пока история не завершится.
Миша послушал-послушал и негодующе воздел руки:
– И это – обеспечение безопасности?! Эти вшивые предосторожности?!.. Зинаида Яновна, вам надо уехать в надежное место! Немедленно!
– Тогда уж вместе с вами, Пал Палычем и Шуриком, – нахмурилась Зиночка. – Позже туда переберутся другие сотрудники с семьями, которые боятся уголовников, – и отвернулась к Знаменскому: – Скажи, его сообщение с Миркиным… оно возможно?
– Маловероятно.
– Возможно! – запальчиво возразил Токарев. – У меня был случай, и сколько ни бились, канал связи работал!
Знаменский кивнул: случаи бывали.
– Сегодня на допрос заберу Миркина сюда и оставлю во внутренней тюрьме, – решил он.
– Хоть шерсти клок, – проворчал Миша и уселся на диванную пружину.
Присутствие дамы замкнуло ему уста, готовые изрыгнуть проклятие, но определенных телодвижений и гримас избегнуть не удалось. И он первый засмеялся, оправясь от неожиданности.
– Вы изменили прическу, – заметил он, когда Кибрит собралась уходить.
– Бравада перед лицом опасности. – Зиночка бодро улыбнулась и продемонстрировала классический реверанс.
Оставшись одни, мужчины помолчали. Токарев вспомнил, что Пал Палыч ждет доклада.
– Я застал только Прахову. Ничего не сказала и не скажет. А сосед Миркина – тот румяный парень – он геолог. И, по-видимому, часто ездит в районы приисков.
– Гм…
– К тому же сегодня утром спешно отбыл. Я звонил на работу – узнать, когда вернется. Там мне к слову сказали, что он попросил ускорить командировку, которая намечалась только через неделю.
