Батяня просит огня - Сергей Зверев

– Может, объясните, что это за опасное задание? – поинтересовался Батяня.

– Вам что-нибудь известно о бразильской тле? – спросил собеседник, при этом усевшись на край кресла и положив локти на стол, что придало ему вид эдакого ученого, выступающего на каком-нибудь семинаре.

Лавров отрицательно покачал головой.

– Во многих странах третьего мира сейчас неурожай пшеницы, вызванный нашествием этой самой тли. Нетрудно себе представить, чем это грозит в ближайшем будущем: треть мира останется без хлеба. Но самое страшное, что тля эта попала и к нам. И сейчас на кону не что-нибудь, а продовольственная безопасность России.

Батяня внимательно выслушал Железняка, встал, подошел к карте и несколько секунд внимательно изучал.

– Что еще известно об этом вредителе? – задал он вопрос.

Тот опустил голову под стол, достал оттуда стопку глянцевых журналов и начал их перебирать, раскладывая, словно пасьянс по столу.

– Пока известно немногое, – не отрываясь от журналов, произнес он. – Биологи из Гринписа совсем недавно определили ареал естественного распространения этого редкого насекомого – одно из плоскогорий Южной Америки.

С этими словами Железняк извлек из стопки журнал, быстро пролистав, открыл нужную страницу и положил перед Батяней. Тот взглянул на развернутые перед ним страницы, где на развороте была напечатана научная статья. Читать всю публикацию Лавров не собирался, однако, пробежав глазами, суть уловил. Как сообщалось в статье, в Бразилии обнаружен редкий вид тли, которая поражает пшеницу и другие злаковые. Статья изобиловала научными терминами, не слишком понятными простому человеку. Автором статьи была некая Ружена Крумлова, в конце прилагалась и ее фотография.

Со снимка на майора смотрела симпатичная девушка. В блестящих глазах светился ум, и нетрудно было догадаться, что она действительно серьезный специалист в своей сфере. Майор еще раз пробежался взглядом по статье, затем, отложив журнал в сторону, посмотрел на Железняка. Тот встал, взял ручку и подошел к карте.

– Каким образом тля попала с плоскогорья в Амазонию, неизвестно, – сказал он, обведя на карте тот самый регион. – Но именно там она неимоверно расплодилась, возможно, это какой-то модификат, иначе у нас бы не прижился. И что самое интересное, ядохимикаты против него бессильны.

– Так что это, чей-то злой умысел? – спросил Батяня, и его собственные слова напомнили ему разговор с Никитенко при первой их встрече. Эти его рассуждения о революциях, бунтах, смутах, причиной которых всегда были неурожаи хлеба… А ведь лейтенант сразу заподозрил в этом какое-то вмешательство со стороны. Вот что значит специалист…

– Я бы даже сказал более жестко: диверсия! – уточнил хозяин кабинета, прервав тем самым мысли Батяни о профессиональных качествах Никитенко.

– И что за спецоперацию мы собираемся осуществить? Каковы наши цели? – прямо в лоб спросил Лавров. – Мне бы хотелось знать о том, в чем я должен участвовать.

– Задача такова: небольшой диверсионный отряд, по легенде – как богатые туристы из Украины, – отправится в Бразилию, точнее, в Манаус. Там фрахтуется самолет, диверсанты десантируются в указанной точке. Цель: найти людей, причастных к распространению этой заразы и добыть как можно больше информации. Остальное на месте.

Несколько минут Батяня сидел молча, обдумывая сказанное Железняком, который тем временем успел выпить целый стакан воды из графина. Довольно резко десантник встал, подошел к карте и внимательно изучил район их планируемой «командировки».

– Но это же огромная территория! – нахмурился Батяня. – Как мы будем искать людей, распространяющих тлю?

Железняк подошел к Батяне, как-то лукаво улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Оперативное командование возложено на меня, так что не волнуйтесь!

«Слишком многое он недоговаривает», – недовольно подумал Лавров.

Глава 12

Рио-де-Жанейро – город на берегу залива Гуанабар и столица самых больших и ярких в мире карнавалов, жил своей обычной жизнью. Палящие яркие лучи южноамериканского солнца грели и освещали улицы, отчего те казались облитыми золотом. С высоты горы Корковадо на город в течение вот уже восьмидесяти лет взирала тридцатиметровая статуя Иисуса Христа. Это создавало ощущение некой безопасности, благодаря чему над городом витал дух мистической божественности. Шумный и вечно бурлящий Рио поражал контрастом ультрасовременной архитектуры и нищетой «фавел», количеством роскошных пляжей и отелей, бьющим ключом темпераментом местных жителей, обилием зелени и экзотических цветов, красующихся повсюду. На улицах, несмотря на обеденное время, было довольно людно. Тротуары переполнены вечно спешащими людьми. Автомобильный поток тоже не уступал людскому. Машины разных марок и габаритов сновали туда-сюда. Создавалось впечатление, что на столь оживленной дороге просто не разъехаться. Со всех сторон раздавались людские крики на разные голоса и пищание автомобильных клаксонов. Этот шум и гам был обычным для такого крупного города, в котором кроме местных жителей всегда пребывает огромное число туристов со всего мира.

Центр Рио и вовсе напоминал муравейник – столько здесь было людей, снующих взад-вперед. Туристы, клерки, чиновники, просто праздные любители пошляться по улицам… К тому же в этом районе помимо административных зданий, офисов располагалось множество магазинов, различного рода развлекательных заведений. Поэтому жизнь бурлила здесь до позднего вечера, точнее – до поздней ночи.

Одной из главных достопримечательностей города было здание, явно превосходившее своих соседей как по высоте, так и по архитектуре в стиле модерн. На одном из верхних этажей за внушительных размеров дверью, которую, казалось, не смогут вышибить даже несколько здоровых верзил, располагался один из офисов Фонда. Помимо нескольких больших комнат, здесь была и приемная, в которой за массивным столом, уставленным офисной техникой, сидела секретарша, приятная миловидная девушка. Элегантные очки дополняли ее столь необходимый для такой работы имидж деловой женщины.

В одном из кабинетов за столом сидели двое мужчин в дорогих костюмах. За столом, позади которого было огромное, во всю стену окно, расположился Джеральд Фарелл. Напротив – Сэм Хопкинс.

Фарелл внимательно разглядывал карту. На первый взгляд казалось, что это обыкновенная политическая карта мира. Однако, если присмотреться получше, можно было заметить, что она была не совсем обычной: некоторые страны на ней были окрашены в желтый цвет. Это были в основном бедные страны, так называемые «страны третьего мира». Кроме того, на европейской части Российской Федерации тоже имелись желтые круги. Периодически Фарелл отрывался от созерцания карты, чтобы сделать большой глоток чая. Хопкинс сидел в задумчивости, закинув ногу на ногу и разглядывая свои собственные туфли, словно стараясь отыскать там что-то интересное.

– Так вот, – продолжил Фарелл прерванную на несколько минут беседу.

Сэм слегка кивнул головой, выходя из состояния отрешенности, внимательно взглянув на Фарелла и потирая ладонью висок.

– Желтым цветом на карте помечены районы, зараженные той самой тлей, – заговорил Фарелл авторитетным тоном преподавателя, поясняющего студентам какую-то теорему. Слова «той самой тлей» он выделил интонацией. – И если все пойдет хорошо, а пока все именно так и обстоит, то в скором времени эти страны просто завалят нас просьбами предоставить им кредиты, а это очень и очень крупные суммы. Так что дело движется.

Тут его взгляд задержался на «желтых пятнах» в европейской части России. Джеральд Фарелл слегка дернул уголком рта, и довольное выражение лица быстро сменило озабоченное.

– Что такое? – непонимающе спросил Сэм Хопкинс, глядя на своего собеседника.

Джеральд Фарелл на секунду задумался, словно собираясь с мыслями, а затем произнес:

– Вот только Россия меня смущает.

– В смысле? – недоумевая, спросил Сэм Хопкинс.

– В том самом! – раздраженно махнул рукой хозяин кабинета. – Не нравится мне, что проект зашел так далеко и туда тоже попала тля!

– Да ладно, не стоит из-за этого переживать… – хмыкнул мулат.

– А я думаю, что нам не стоит связываться с русскими, – перебил его все более раздражающийся Фарелл и, свернув карту, отложил ее в сторону.

Он встал из-за стола и стал расхаживать по комнате, несильно сдавив подбородок большим и указательным пальцем правой руки. Сэм слегка пренебрежительно наблюдал за ним. «Так я и думал: не стоило ему доверять», – вертелось у него в голове. Неожиданно Фарелл остановился и выпалил:

– Я считаю, что проект необходимо свернуть… – И после минутной паузы добавил: – До поры до времени.

Глаза Сэма Хопкинса расширились от удивления, и мгновение он ничего не мог сказать. «Чего? Что он плетет? Крыша поехала?» – подумал мулат.