Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии) - Клаус Полькен

В этих условиях в среде сицилийских эмигрантов, у которых были еще свежи в памяти воспоминания об отечественной мафии, зародился эмбрион «новой» («второй». — А. С.) мафии. Ее первыми жертвами стали крестьяне-соотечественники. С ними было меньше всего хлопот. Если у итальянского лавочника просили «мзду» в обмен на «защиту», то долгих объяснений не требовалось. Лавочник или ремесленник платил и, жалуясь приятелю или соседу, говорил: «Видишь, Джузеппе, ничего не изменилось. Мафия повсюду с нами».

При такой постановке дела мафиози Нового Света начали быстро богатеть. В 1890 г. каждый в Новом Орлеане знал о банде мафиози «Черная рука». Как это ни парадоксально звучит, но мафиози чрезвычайно гордились и названием своей банды, будто заимствованным из бульварного криминального романа, и подметными письмами с «предостережениями» и угрозами, подкрепленными наивно-таинственными знаками.

Новоорлеанская полиция, которой были известны все гангстерские банды, по отношению к «Черной руке» проявляла странную пассивность. Ни для кого из жителей города не было тайной, что бандой итальянских уголовников руководили братья Антонио и Карло Матранга, иммигрировавшие из Палермо. В Новом Орлеане они открыли вначале овощную лавку, а затем приобрели фирму по импорту фруктов. Обосновавшись в Новом Орлеане, «Черная рука» первым делом захватила контроль над портом, главным перевалочным пунктом растущей торговли фруктами. Ни одно судно в порту не разгружалось до тех пор, пока судовладельцы не уплачивали братьям Матранга установленной дани.

Разумеется, этого не могла не заметить общественность. Однако было немало упрямых, неверующих и просто наивных людей, полагавших, что мафия — это чисто сицилийское явление, не характерное для Америки. Среди этих людей были и откровенные завистники, которые сами охотно прибрали бы власть над Новоорлеанским портом.

В те годы в порту Нового Орлеана было совершено немало зверских убийств.

Суд Линча в Новом Орлеане

Комиссар новоорлеанской полиции Дэвид Хеннесси однажды с удивлением констатировал, что его подчиненные — большей частью итальянского происхождения — были, очевидно, слепыми и глухими: они ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знали. Он был вынужден сам взяться за расследование преступлений в порту. В результате удалось выяснить, что причиной была борьба между братьями Превенцано, сицилийцами, и братьями Матранга, которые там уже хозяйничали.

Через несколько недель Хеннесси собрал достаточно компрометирующих материалов против обеих конкурирующих банд, и прокурор, ознакомившись с делом, поддержал обвинение. Был созван суд присяжных.

Накануне передачи дела в суд комиссар решил еще раз внимательно посмотреть весь материал, чтобы представить полный список преступников и подстрекателей. Поздно вечером, закончив работу, он решил пешком направиться домой. Неожиданно на углу прогремело несколько пистолетных выстрелов. Хеннесси рухнул на землю. Умирая, комиссар успел прошептать прибежавшему на выстрелы полицейскому: «Это были даго!»

На следующее утро Новый Орлеан бурлил, как котел ведьм. У всех на устах было слово «даго» (собака) — презрительная кличка, данная американцами итальянцам-иммигрантам. Мнение жителей города было единодушным: в своих действиях «Черная рука» зашла слишком далеко. И хотя Новый Орлеан славился как самый погрязший в коррупции город в США, убийство здесь считалось позорнейшим преступлением. Вскоре были арестованы и предстали перед судом 19 сицилийцев — участников и подстрекателей убийства комиссара полиции Дэвида Хеннесси. На процессе выступили 60 свидетелей, некоторые из них опознали убийц. Но «Черная рука» никогда не мелочилась, если дело касалось правосудия. Для защиты убийц были мобилизованы лучшие адвокаты. И не без успеха. Лишь трое мафиози были осуждены к различным срокам тюремного заключения, а с остальных обвинение было снято. Насколько продажен был Новый Орлеан!

Этот случай переполнил чашу терпения большинства граждан города. Даже те, кто раньше лишь пожимал плечами, узнав об очередном факте коррупции, теперь негодовали, возмущаясь столь мягким приговором. 13 марта 1891 г., через два дня после завершения процесса, жители Нового Орлеана устроили митинг протеста против несправедливого решения суда. Он начался относительно спокойно, однако постепенно страсти разгорелись, и вскоре тысячная толпа горожан ринулась к городской тюрьме. Никто и не пытался остановить разъяренных жителей, когда они, выломав тюремные ворота, бросились на поиски сицилийцев, все еще находившихся в заключении. Разбушевавшаяся толпа выволокла двух сицилийцев на улицу, избила их и тут же повесила на уличных фонарях. Девять остальных мафиози силой заставили подняться на тюремную стену. По команде толпа выстрелила в них из охотничьих ружей и револьверов, а затем трупы мафиози были разорваны на куски. В портовом городе на Миссисипи произошло крупнейшее в истории США массовое линчевание.

Резня в Новом Орлеане свидетельствовала, что в некоторых районах США между иммигрантами и коренными жителями сложились чрезвычайно напряженные отношения. И штурм новоорлеанской тюрьмы показал, как легко можно было использовать эту напряженность. Последствия событий в Новом Орлеане, подробные сообщения о которых пресса быстро разнесла во все концы Соединенных Штатов, не заставили себя ждать. Для иммигрантов итальянского происхождения они обернулись усилением недоверия к ним со стороны коренных жителей страны и вызвали новую волну расовой дискриминации. Этот инцидент оказал влияние и на государственные отношения между Италией и Соединенными Штатами. Итальянский посол в Вашингтоне вручил представителю правительства США ноту протеста против широкой кампании клеветы, поднятой американскими газетами, называвшими в своих статьях всех без исключения итальянцев мафиози. Итальянский король угрожал разрывом дипломатических отношений. В конце концов дело удалось замять: США выплатили Италии 30 тыс. долл. в качестве компенсации за причиненный «ущерб» — одиннадцать убитых убийц. Власти Нового Орлеана закрыли на все это глаза. Им было выгодно свалить ответственность за все преступления на «даго» — итальянских иммигрантов, чтобы тем самым отвлечь внимание общественности от своих собственных преступлений.

«Зеленые»

Губернатор Нового Орлеана Джозеф А. Шекспир в своем отчете городскому совету констатировал: «Наше общество не может быть здоровым, пока внутри него существует такая организация («Черная рука». — Авт.). Эта организация должна быть уничтожена, иначе обществу грозит гибель. Сицилийцы, переселившиеся в нашу страну, должны стать гражданами Америки и уважать ее законы, или им нет места среди нас».

Но «Черная рука» обосновалась в обществе, где правил волчий закон буржуазного общества. Сообразно с ним и жила эта преступная организация, хотя, нужно признаться, делала она это более грубо, неуклюже и открыто, чем само общество. Она стала неотъемлемой частью этого общества, нашла в нем питательную среду для своего развития. Поэтому война гангстеров и убийство полицейских в Новом Орлеане были не концом, а началом развития организованной преступности в США. С этого времени тайные гангстерские организации сицилийского и американского происхождения начали расти как на дрожжах повсюду в США.

Весной 1915 г. мафиози обосновались в Сент-Луисе, городке, расположенном вниз rio течению Миссисипи. Свою организацию они назвали «Зеленые». По старой доброй традиции мафиози начали с того, что взимали со своих соотечественников «налог на защиту». Сколотив таким образом «капитал», «Зеленые» занялись торговлей скотом. Постепенно мафиози «монополизировали» оптовую торговлю мясом, используя при этом испытанные методы «уговоров» и «настойчивых предупреждений». Строптивых в назидание остальным устраняли физически. В течение нескольких лет «Зеленые» убили более тридцати «несговорчивых».

Убийства мафиози совершали не только в Сент-Луисе, но и в Чикаго. Здесь тайное «братство» преступников, верное традициям Нового Орлеана, также называлось «Черная рука». В 1850 г. Чикаго, названный так по имени небольшой индейской речки, на которой был заложен город, насчитывал лишь 15 домов и 100 жителей. Но уже в 1875 г. этот город, население которого приближалось к миллиону, стал одним из крупнейших в мире центров торговли зерном, скотом, мясом и древесиной. Чикаго переживал промышленный бум. Лихорадочное развитие американского капитализма, наиболее отрицательные черты которого как в фокусе сконцентрировались в этом городе, создало на рубеже столетий идеальные условия для роста преступности. В начале нашего века наметилась отчетливая тенденция, что вскоре Чикаго станет первым в Америке городом по совершаемым в нем преступлениям: в 1910 г. — 25 нераскрытых убийств, в 1911 г. — 40, в 1912 г. — 33, в 1913 г. — 42.