Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии) - Клаус Полькен

Чикагская полиция приписывала все преступления «Черной руке». Чаще всего сообщения о них поступали из «Малой Италии». Это итальянское гетто Чикаго, расположенное между Вест-Тейлор-стрит, Гранд-авеню, Оук-стрит и Уэнтворт-авеню, американцы пренебрежительно называли «зоной спагетти». В мае 1913 г. граждане второго по величине города США в передовой статье газеты «Чикаго дейли ньюс» прочли: «За 93 дня, прошедших с начала этого года, в «зоне спагетти» взорвалось 55 бомб. Эти взрывы служат настойчивым предупреждением несговорчивым. По мнению одного опытного детектива, уже много лет работающего в итальянском квартале, среди каждых десяти человек, регулярно уплачивающих мафии дань, находится по меньшей мере один упрямец, который сопротивляется до тех пор, пока его не предупредят бомбой. Если это так, то с 1 января «Черная рука» взимала дань с 550 человек. Мафиозо по кличке Грязный Мит никогда не просит меньше 1000 долларов. Хорошо информированные лица оценивают ежегодную дань «Черной руке» в размере полумиллиона долларов».

Однако, несмотря на столь неприкрытую преступную деятельность мафии, чикагская полиция находилась перед непреступной стеной молчания. Омерта́ действовал и по другую сторону Атлантики. Бомбы и письма с угрозами говорили своим собственным языком. У случайно арестованного мафиозо Джозефа Джените полиция нашла одно такое неотправленное письмо. Вот его содержание: «Глубокоуважаемый господин Сильвани! Будьте добры дать мне 2000 долларов, если, конечно, Вам дорога жизнь. Надеюсь, что моя просьба не слишком обременит Вас. Прошу Вас в течение четырех дней положить деньги на порог Вашего дома. В противном случае обещаю, что через неделю сотру в порошок Вас и всю Вашу семью. В надежде остаться Вашим другом — Черная рука».

Итак, Новому Орлеану грозила опасность потерять репутацию самого преступного города, поскольку появился такой конкурент, как Чикаго. Через несколько лет «Черная рука» вышла за рамки своей традиционной деятельности и пустила корни в самых различных сферах торговли и ремесел. В то время как у Вердена и на Сомме крупные империалистические акулы вели борьбу за мировое господство, чикагские гангстеры — среди них итальянцы — не менее ожесточенно боролись за господство над городскими районами.

В 1916 г. гангстеры начали войну за 19-й район Чикаго, которую назвали «кровавой». С 1888 г. этот район полностью находился под контролем Айрена Джона Пауэра и его банды. И когда Энтони д’Андреа, бывший каторжник, бывший священник и содержатель публичного дома, вступил с ним в открытую борьбу, Пауэр полагал, что поступил очень умно, заключив с сицилийцем Франко Ломбардо союз. Однако в феврале 1916 г. д’Андреа был убит парнями в пивной Ломбардо. Пока Чикаго не созрел для безраздельного господства мафии.

Убийство лейтенанта полиции

«Черная рука» обосновалась и в Нью-Йорке, столице восточного побережья, захватив, по обычаю, контроль над портом и оптовой торговлей мясом, рыбой и фруктами. Нью-йоркская полиция впервые в истории Америки организовала специальный отдел по борьбе с мафией, во главе которого был поставлен лейтенант Джозеф (Джо) Петрозино, уроженец Палермо. Ребенком вместе с родителями Джо переселился в США и получил американское гражданство.

В начале 1909 г. шеф нью-йоркской полиции Теодор Бингхэм вызвал к себе Джо Петрозино и дал ему секретное задание изучить на месте методы работы мафии, установить каналы-проникновения преступных элементов из Италии в США и, действуя в контакте с итальянской полицией, пресечь связи между сицилийской мафией и американской «Черной рукой».

В приподнятом настроении 27-летний лейтенант нью-йоркской полиции покинул Американский континент. Солидную долю усердия и честолюбия молодого офицера полиции дополняло рекомендательное письмо шефа нью-йоркской полиции Бингхэма: «Лейтенанту Петрозино поручено произвести секретное расследование деятельности преступников итальянского происхождения, проживающих на территории Соединенных Штатов или имеющих намерение переселиться туда. Мы будем чрезвычайно признательны, если Вы сможете оказать лейтенанту Петрозино посильную помощь в его миссии…»

Секретный характер миссии требовал, чтобы лейтенант Петрозино путешествовал инкогнито. Поэтому ему был выдан паспорт на имя Гульельмо ди Симони. Прибыв в Рим, он нанес визиты министру внутренних дел Италии Пеано и шефу полиции Леонарди. Оба заверили лейтенанта в том, что окажут ему всемерную поддержку.

Заручившись этими обещаниями, 28 февраля Петрозино прибыл в Палермо. Там он остановился в первоклассном отеле «Отель де Франс» на пьяцца Марина. Из соображений безопасности и конспирации корреспонденцию Петрозино отправлял через солидный банкирский дом «Банка коммерчиале итальяна».

Но все старания молодого лейтенанта полиции были обречены на неудачу: задолго до того, как Петрозино вступил на апельсиновый остров, глава сицилийской мафии дон Вито Кашо Ферро был предупрежден американским филиалом о секретной миссии американского детектива. Дон Вито, прошедший в молодости «курс обучения» в американской «Черной руке», ни на минуту не упускал Петрозино из виду. Его люди следили за каждым шагом американца. Его первое донесение нью-йоркской полиции также попало в их руки. Петрозино, усиленно искавший в Палермо контакты с посредниками мафии, не догадывался, что за каждым окошечком высокоавторитетного «Банка коммерчиале итальяна» сидел член «Общества чести». Мафиози, неотступно следившие за Петрозино, вскоре обнаружили его особый интерес к достопримечательностям Палермо, и, когда они донесли об этом почтенному дону Вито, глава мафии принял дьявольское решение.

12 марта один из агентов сообщил дону Вито, что шпик Петрозино направляется к памятнику Гарибальди на пьяцца Марина. В это время дон обедал у своего друга. Он попросил у хозяина извинение за то, что вынужден будет ненадолго отлучиться. Дон Вито застал Петрозино у памятника герою борьбы за освобождение Италии и хладнокровно, четырьмя выстрелами из револьвера убил лейтенанта нью-йоркской полиции. Затем главарь сицилийской мафии не спеша сел в пролетку, на которой приехал, и возвратился к своему другу, чтобы продолжить обед. Более сотни человек находилось на пьяцца Марина в момент совершения этого преступления. Однако, когда полиция стала искать свидетелей, одни не слышали даже выстрелов, другие, к сожалению, не видели преступника, а третьи не узнали его. Омерта́ надежно защитила дона Вито.

Во всех нью-йоркских газетах появилось под крупными заголовками сообщение о гибели Петрозино. Президент США Теодор Рузвельт лично почтил память убитого офицера полиции. Вдова Петрозино получила за своего мужа золотые часы и ежегодную пенсию 1000 долларов. Шеф нью-йоркской полиции Бингхэм по поводу гибели своего сотрудника, который так и не выполнил в Палермо порученного ему дела, ограничился суровыми словами предостережения: «Я надеюсь, что это убийство отчетливо показало американскому народу всю серьезность опасности, которую представляет для нас мафия».

Шеф полиции Палермо клятвенно заверил американские власти, что сделает все от него зависящее для ареста убийц Джо Петрозино; однако дальше заверений дело не пошло, убийцы так и не были найдены.

Еще долгое время после этого случая сицилийские мафиози, смакуя подробности, рассказывали притчу о «гениальной проделке» почтенного дона Вито, который собственноручно проучил полицейского шпика из Америки.

ВЗЛЕТ АЛЬ КАПОНЕ

Джонсон. Я думаю, у настоящего рэкетира не должно быть угрызений совести, да и самой совести. Он должен быть уверен, что делает такое же дело, как и все остальные люди.

Сенатор Коупленд. По его мнению, он ничем не хуже некоторых финансовых тузов?

Джонсон. Именно так он и полагает.

16 января 1920 г. в Соединенных Штатах вступила в силу 18-я поправка к конституции страны, принятая в конгрессе большинством голосов. Первый раздел гласил: «Через год после ратификации настоящей статьи в Соединенных Штатах и на всех подвластных им территориях запрещаются производство, продажа или перевозка, а также ввоз или вывоз опьяняющих напитков для потребления».

16 января 1920 г. в городе Норфолк, штат Вирджиния, евангелист Билли Санди во время церемонии символического погребения гроба с Джоном Ячменное Зерно, олицетворением опьяняющих напитков, произнес вдохновенную проповедь. Патетически воздев руки, Санди воскликнул: «Прощай, Джон! Ты был подлинным врагом бога и другом дьявола! Я всей душой ненавижу тебя!»

16 января 1920 г. в Соединенных Штатах был введен «сухой закон». Легально нельзя было хранить ни ячменное пиво, ни виски. Однако не все граждане в «богом избранной стране» ненавидели до глубины души алкоголь. Напротив, люди, не проявлявшие ранее интереса к алкоголю, после запрета начали выпивать. Спрос на горячительные напитки стал выше, чем прежде. В алкогольной индустрии появились новые понятия: муншайнер, бутлеггер, спикизи. Муншайнер[31] — подпольный самогонщик — тайно, по ночам, при свете луны, изготовлял виски. Бутлеггер[32] — контрабандист — доставлял в страну запрещенное зелье через океан или через канадскую границу. В спикизи[33] — нелегальном притоне — шепотом с многозначительным подмигиванием заказывали чай и в чайной чашке получали горячительный напиток. На нелегальной торговле алкогольными напитками можно было заработать фантастические прибыли. Бутылка виски, приобретенная за 15 долл. за пределами США, приносила прибыль от 70 до 80 долл. Однако контрабанда алкогольных напитков была отнюдь не безопасным занятием. В борьбе с полицией приходилось прибегать к всевозможным уловкам, и прежде всего нужно было иметь хорошо налаженную организацию. Таким образом, торговля алкогольными напитками стала сферой деятельности растущих как на дрожжах или уже существовавших гангстерских банд. Лишь они могли скоординировать множество «профессий», связанных с торговлей алкоголем.