Поверь в любовь - Уилсон Кара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но он, должно быть, сожалел, что его единственный сын рос без него.
— Если бы он сожалел, — заметил Джеймс с каменным выражением лица, — то не позволил бы мелочным ссорам помешать ему быть с семьей.
— Он совершил ошибку, о которой — я уверена — сожалеет. И вы можете повторить ее в один прекрасный день, если у вас будут собственные дети.
— Со мной этого не случится, — провозгласил Джеймс с пугающей уверенностью. — Я еще в юном возрасте решил, что буду держаться подальше от брака и сопутствующих ему сложностей, из которых наихудшая — дети. Они становятся заложниками в грязной игре. Вы хотите десерт?
— Нет, — сказала Мелоди, чувствуя себя по необъяснимой причине подавленно.
В другой раз они вышли прогуляться в парк неподалеку. Парк был пуст. Мелоди рассчитывала, что они сделают небольшой круг по тропинке, извивающейся под деревьями, и вернутся в теплое больничное здание, но у детской игровой площадки Джеймс взял ее затянутую в перчатку руку.
— Пошли покатаемся, — пригласил он, потянув Мелоди к качелям.
— Слишком холодно, — сопротивлялась она.
Но отказ не остановил Джеймса Логана. Приподняв Мелоди, он посадил ее на один конец металлической конструкции, а сам устроился на другом и начал раскачивать качели. Он раскачивал их, пока не растратил накопленную энергию и не согласился отпустить Мелоди на землю после бесконечных взлетов и спусков. К этому времени лицо ее щипал мороз, она была уверена, что примерзла к своему сиденью.
— Вы меня удивили, — хихикнула она, когда они возобновили прогулку. — Я не ожидала, что вы способны на такую… такую непосредственность.
Джеймс смеялся вместе с нею, но после этого замечания сразу посерьезнел.
— Очевидно, вы считаете меня простачком, — насмешливо заметил он. — Вы, вероятно, привыкли к людям светским, которые развлекаются более утонченным образом.
— Нет, нет, вы ошибаетесь, Джеймс, — смешливое настроение у Мелоди пропало. — Не начинайте новую дуэль. Но раз уж мы заговорили об этом, то я хотела бы попросить вас — прекратите выдвигать предположения, касающиеся моей личности, и выпытывать у меня, что мне нравится и что нет.
— Прекрасно. Если вам хочется развлечься, то какого рода действия вы предпринимаете?
Она секунду подумала:
— Иду танцевать или в ресторан. Я люблю французскую кухню.
— Разумеется, с шампанским?
Мелоди блаженно закатила глаза и призналась:
— В шампанском я готова купаться!
— Впечатляет, — одобрил он. — Как же вы обошлись столовым вином, когда мы ели спагетти на прошлой неделе?
— Так же, как и в случае с вами. — Мелоди не смогла удержаться от колкого ответа. — Я принимаю плохое наряду с хорошим.
Она видела признак их растущей дружбы в том, что могла делать такие замечания, а Джеймс не вспыхивал тут же обидой в ответ. Вот и теперь он ограничился довольно мягкой фразой:
— Вам известно, что иногда вы превращаетесь в маленькую болтушку?
— Виновато в этом беспокойство за Сета. Из-за этого я становлюсь озорной, — ответила Мелоди, увильнув в сторону, когда он попытался толкнуть ее в кучу опавших листьев. — А вы превращаетесь в раздражительное, ворчливое существо.
— Кстати, о Сете, — напомнил Джеймс, — надо вернуться и узнать, как он там. Я продолжаю надеяться, что ему станет лучше, но он, кажется, застрял в чистилище.
— Я знаю. — Мелоди поежилась, но не только от мороза. — Вся эта аппаратура, в которую его сейчас впрягли, у меня вызывает ужас. Мне страшно смотреть, как он пытается дышать.
— Ждать — самое неприятное, — откликнулся Джеймс. — Иногда я думаю: скорее бы все это кончилось — так или иначе.
— Молитесь о чуде, — призвала Мелоди, на мгновение прижав голову к его плечу.
— Со мной молитвы не пройдут, — цинично возразил Джеймс. — Я знаю, что чудес не бывает.
4
Чудо произошло на следующий день. Уже под вечер, до этого не подавая никаких признаков улучшения, Сет внезапно открыл глаза и уставился на Джеймса и Мелоди.
— Боже мой, боже мой, — прохрипел он застоявшимся голосом. — Похоронная комиссия уже прибыла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Она едва ли пригодится, — заверил его Джеймс, голос которого, как заметила Мелоди, тоже подозрительно срывался. — Ты не умрешь.
— Ну что ж, извините, что разочаровал вас, — возразил Сет, демонстрируя былой темперамент, хотя и в менее красочном варианте. — Кто это вставил чертову трубку мне в нос?
— Время посещений кончилось, а трубку вставила я, — заявила сестра, войдя в комнату как раз в тот момент, когда Сет уже собрался освободить свой нос от постороннего предмета. — Трубка питает вас кислородом, чтобы вам дышалось легче.
— Уберите ее, — потребовал он капризно. — И можете заодно снять повязку с моей руки. Я уже говорил: идите и вкалывайте свои шприцы в кого-нибудь другого. Мне они не нужны.
— Очень плохо, — сказала сестра. — Вы явно чувствуете себя намного лучше, но все останется по-прежнему, пока доктор не даст новых указаний.
— Он точно пошел на поправку, — слегка ухмыльнулся Джеймс, обращаясь к Мелоди, когда они вышли из палаты.
— Точно, — согласилась она.
Молодые люди прошлись по всей длине зала и остановились у затуманенного дождем окна.
— Это означает, — произнес Джеймс, — что вы можете быть свободны по вечерам и заниматься привычными для вас делами, вместо того чтобы бежать сюда, едва успев закрыть магазин.
— Да, — сказала Мелоди, причем ей хотелось бы чувствовать большее облегчение.
— Не будет и наших торопливых ужинов с тарелкой спагетти и дешевым домашним вином, — напомнил Джеймс с видимым удовлетворением.
— Да, действительно, — мрачно подтвердила Мелоди.
— Вернетесь, я надеюсь, к вашему обычному меню с шампанским в ресторанах с французской кухней? — полюбопытствовал Джеймс, изгибая свои безупречные брови и элегантно засовывая руки в карманы брюк.
— Обязательно, — вновь согласилась она, серьезно рискуя, что не сможет удержать на лице деланую робкую улыбку.
Она сознавала, что желала бы, чтобы Сет выздоравливал помедленнее.
— Дождь довольно сильный, — посмотрел за окно Джеймс. — Ваша машина далеко?
— К сожалению, на дальнем конце второй автостоянки.
— Как насчет последней чашки отвратительного больничного кофе? Мы могли бы отпраздновать воскресение Сета. Может быть, к тому времени дождь кончится.
Мелоди охватило волнение. Ей было все равно, если даже дождь будет идти всю ночь.
— Я, пожалуй, одолею последнюю чашечку.
Они нашли укромный уголок и сели за столик друг против друга.
— За здоровье Сета, — сказал Джеймс, поднимая свою чашку и касаясь ею чашки Мелоди.
— Пусть он живет до девяноста лет, — добавила она и отвела глаза, потому что боялась, что Джеймс прочтет в них все.
Она удивилась, когда он взял ее руку в свою. Это был первый случай, когда он коснулся ее, вложив в прикосновение нечто, похожее на нежность, что глубоко потрясло ее и пошло по телу приятными волнами.
— Знаете, вы держались просто чудесно. — Джеймс переплел свои пальцы с пальцами Мелоди. — Вы не пропустили ни одного дня с тех пор, как Сету стало плохо.
— Вы тоже, — ответила Мелоди.
— Но я его сын.
— Я хотела бы думать, что я его друг.
— Думаю, он тоже хотел бы считать так. Он вправду симпатизирует вам. — Джеймс отпустил ее руку, и они теперь держали свои чашки, словно готовясь пить на брудершафт. Джеймс сверкнул улыбкой, снова заиграв своими очаровательными ямочками на щеках. — В старом барбосе еще теплится жизнь, раз его волнует вид красивого женского лица.
Мелоди чувствовала, что краснеет от удовольствия.
— Вы хотите сказать, что находите меня красивой?
Неделю назад такой вопрос вызвал бы у него раздражение, и в лучшем случае он буркнул бы что-нибудь нейтральное вроде «Видали мы и похуже». Однако сегодня разразился громогласным смехом.
— Вы же отлично знаете: вы красивы, миледи, поэтому не напрашивайтесь больше на комплименты. Ведь вам-то в конце концов все равно, как бы я ни считал.