Скайгард - Дмитрий Воронин

— Лена… а у покорного слуги есть имя? Кажется, мужчина должен был бы назваться первым, не так ли?

Кате почудилось или парень в самом деле слегка покраснел?

— Ох, простите… оторванность от женского общества накладывает свой отпечаток. — Он снова поклонился: — Джад Келфер, к вашим услугам… к любым вашим услугам, леди. Позвольте послужить проводником?

Поначалу Катя решила, что Джад всего лишь техник, и лишь позже заметила на лацкане засаленного комбинезона серебряный щит — эмблему пилота «Скайгард». Парень вел их по бесконечным коридорам, не умолкая ни на мгновение — то восторженно, то пренебрежительно рассказывая о станции, не упуская случая отпускать комплименты своим спутницам.

Примерно через десять минут эта болтовня достала даже Леночку, в обычное время относившуюся к славословию в свой адрес достаточно благожелательно.

— Послушай, Джад… можно вопрос?

— Любой, леди, совершенно любой! — Взгляд рыжего лучился обожанием.

— Медицинский контроль перед вылетами здесь есть?

— Ну конечно! Я бы не сказал, что очень строгий, в конце концов, мы ведь не в армии…

— А с серьезными травмами в полет выпускают?

— ?… — он не нашелся, что ответить.

— Дело в том, друг мой, — ласково улыбнулась Леночка, что, если ты еще раз проведешь нас мимо нужного поворота на новый круг, моя подруга сломает тебе ногу. И ты сможешь пару недель исследовать милые твоему сердцу внутренности станции верхом на каре.

Келфер снова вспыхнул, и Катя вдруг подумала, что человек, который столь легко краснеет, попадая впросак, все же еще не потерян окончательно. Совесть не атрофировалась…

— Простите, леди… — он впервые замялся, подбирая слова, — моя невинная шутка была продиктована исключительно желанием подольше оставаться в столь прекрасном обществе. Я правда прошу простить меня. Мы будем на месте буквально через пару минут.

В прежние времена полковник Карл Шеденберг был, что называется, бравым воякой. Несколько десятков боевых операций — против пиратов, поскольку, к величайшему своему сожалению, Карл родился слишком поздно, чтобы принять участие в Конфликте Амстад. Он тешил себя мыслью, что, если бы это произошло… о, он не посрамил бы чести своего рода! Но вместо схваток лицом к лицу с сильным и страшным противником Шеденбергу пришлось драться с разным отребьем, да еще в составе многократно превосходящих сил. В такой победе не слишком много чести, хотя, кто бы спорил, Федерации это идет на пользу.

К сорока годам полковник обзавелся десятком шрамов, несколькими вполне заурядными наградами и столь же заурядным счетом в банке. Плюс — полное отсутствие дальнейших перспектив. Четыре десятилетия без серьезных столкновений — для любой армии это очень много, для огромной армии Федерации этот период стал временем упадка. Непрерывно урезалось финансирование, неуклонно падал конкурс в училищах Флота, вышедший закон о женщине-матери (Шеденберг, хоть и не причислял себя к сторонникам феминизма, с удовольствием поставил бы к стенке его сочинителей) разом оставил вооруженные силы без нескольких тысяч высококлассных специалистов, заменить которых было некем. Экспансия Земли, весьма активная до столкновения с Амстад, существенно замедлилась и грозила в обозримом будущем окончательно остановиться. Земля и особо приближенные колонии купались в роскоши, не слишком беспокоясь о своих дальних рубежах.

В этой ситуации не было ничего удивительного в том, что немолодому полковнику были предложены на выбор два пути. Либо с почетом уйти на пенсию (Флот готов был даже предоставить Шеденбергу внеочередное звание), либо принять командование над одной из баз «Скайгард». Несмотря на то что военные с явным (или нарочитым?) облегчением переуступили гражданским право заниматься патрулированием относительно безопасных территорий, совсем отказываться от контроля за этим процессом они не собирались.

Полковник сделал выбор — и в тот момент считал его правильным. К сожалению, позже оказалось, что одно дело командовать подразделением вышколенных десантников и совсем другое — толпой (иного слова подобрать невозможно) неудачников, маменькиных сынков и сумасшедших искателей приключений. Нельзя сказать, что Шеденберг ненавидел всех и каждого на борту «Скайгард-7», среди новоявленных «защитников закона» попадались вполне пристойные экземпляры, в основном из числа отставников флота. Но остальные…

Пискнул сигнал интеркома. Кто-то стоял за дверью и, вне всякого сомнения, был намерен отвлечь Карла Шеденберга от тоскливых размышлений. Это можно было бы счесть неплохим событием, но полковник подозревал, что встреча, кто бы там ни явился, принесет очередные разочарования. Он коснулся сенсора, и на экране появилась картинка. Две симпатичные блондинки, которым место где угодно, но не на военной базе Флота, и…

— Войдите.

Он разблокировал дверь, и броневая плита с мягким шелестом уползла в стену. Рыжий хотел было исчезнуть по-английски, не прощаясь, но не успел.

— Келфер!

— Да, полковник?

— Я бы хотел услышать ответ на один вопрос. Короткий и емкий ответ, без вашей обычной многословности. Что вы здесь делаете?

— Э-э…

— Это коротко, но не по существу.

— Я помогал этим леди найти дорогу… — Рыжий явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Если леди не в состоянии разобраться в планировке станции, сухо заметил Шеденберг, то в космосе им тем более не место.

Он пробежал пальцами по консоли компьютера (втайне завидуя обладателям инфочипов, вслух полковник всегда заявлял, что не дело пичкать человеческий организм всяким железом, смешанным с амстадскими соплями), и несколько секунд разглядывал поступившую на экран информацию. Затем мрачно уставился на юношу:

— Ваш «Корсар», капитан Келфер, семь минут назад должен был отбыть на эскорт.

— Э-э… полковник, обнаружена неисправность…

— О которой вы, капитан, не сочли нужным поставить в известность диспетчерскую службу.

— Я не успел, — ухмыльнулся юноша.

— Не в первый раз. Идите, капитан, и постарайтесь запомнить простую вещь. Я не имею возможности посадить вас на гауптвахту, о чем мечтаю с первого дня знакомства. Но мне дарована привилегия расторгнуть ваш контракт.

— Я…

— Ваши оправдания я слышал уже раз десять. И вряд ли услышу что-то новое. Вы свободны.

Келфер отдал честь — неумело, без должной четкости, и торопливо покинул кабинет начальника станции. Может, оставить девушек одних с полковником было и не лучшей идеей, но общение с полковником было слишком неприятным процессом. К тому же Джаду еще предстояло объяснить своему экипажу, почему эскортное задание будет передано (вне всякого сомнения, эту подлянку полковник сделает в первую очередь) другому кораблю.

Тем временем начальник станции жестом указал девушкам на кресла. На доклад по форме он и не рассчитывал, а придерживаться правил великосветского этикета (то есть кланяться, источать улыбки и сыпать комплиментами) не собирался, считая это пустой тратой времени.

— Чем могу быть полезен, леди?

— Меня зовут Екатерина Шелест, сообщила одна из девушек. — Я командир патрульного корабля «Маргаритка». Поступаю в ваше распоряжение.

— К сожалению, капитан Шелест, сухо заметил полковник, бросив короткий взгляд на монитор, вы не очень торопились доложить своему командиру о прибытии. Мне жаль, что бывший военный пилот полностью утратил представление о дисциплине.

— Виновата, полковник! — Катя не собиралась спорить, учитывая, что новый шеф был явно не в духе.

— Хорошо, что вы хоть это понимаете, — буркнул тот, уставившись в терминал.

Шеденберг или не узнал Катю, или не счел нужным это продемонстрировать. В прошлом им приходилось встречаться, мельком. Пилот Шелест была в числе истребительного крыла, обеспечивающего прикрытие десанта на пиратскую базу в астероидном поясе системы Крюгер 60. Правда, та операция была вполне заурядной — как обычно, пираты успели получить предупреждение, и десантники застали брошенную станцию и пару серьезно поврежденных рейдеров, которые невозможно было заблаговременно увести в безопасное место. Пострелять парням Шеденберга пришлось — хотя противостояли маринерам не люди, а охранные системы базы, довольно мощные, но не страдающие избытком интеллекта.

С тех пор полковник порядком сдал. Катя запомнила его статным мужчиной, с легкой сединой в черных волосах, с могучими мышцами и жестким взглядом. Сейчас седины стало больше, под глазами образовались видимые мешки не столько от усталости, сколько от скучной кабинетной работы. И даже могучие плечи, казалось, согнулись под грузом малоинтересной административной работы.

Наконец полковник оторвал взгляд от компьютера.

— Итак… вы проделали неплохую работу в процессе подготовки вашего корабля. Надеюсь, что дальнейшая ваша служба пройдет без… существенных нареканий. Он тяжело встал, подошел к огромному, на полстены, экрану, щелкнул сенсором. Матовая поверхность осветилась и тут же почернела, вспыхнув множеством ярких серебристых точек. В центре экрана медленно вращался большой бело-сине-зеленый шар. Изображение было исключительно реалистичным — словно огромный иллюминатор распахнулся в черное пространство.