Рожденные в дожде - Кирилл Александрович Шабанов

казалась большой и пугающей – это был их дом! Это был их мир! И они вызывали безумства и беспорядочные движения, словно древние божества, мелькающие перед дикарями. И те, внизу, стремились принести жертву к их алтарю, украшенному возведенными мегалитами колонок – они отдавали свои голоса, выжимая весь воздух из легких. Они отдавали свои тела, подчиняясь движениям Вокалиста, повторяя за ним – хлопающим над головой. И они отдавали души, снимая музыкантов на камеры и покорно распространяя власть своих богов.

Вок щедро давал соло-гитаристу проявить себя в каждой песне, уже отзвучали многие его замечательные композиции – и та, в которой он после утвердительных бэндов грациозно шагал по грифу – два вперед, один назад. И другая, где он играл слайдом, погрузив на время толпу в подобие транса тянущимися звуками, давая возможность передохнуть толпе, чтобы, затем, вытянуть из нее остатки сил, по каплям собравшихся за это время.

Они, так же, отыграли вместе с Рафом, перекрикиваясь гитарами из разных углов сцены. Но, сходясь, они не успели добраться друг до друга, чтобы скрестить грифы гитар – из-за сложности композиции они передвигались маленькими шагами, и не сумели покрыть большое расстояние. Так и стояли на полпути, бросая друг в друга звонкие трели.

В последней песне, длящейся целых девять минут, по предложению Насти, каждый получил время для своего соло.

Начинал Вок. Инструменты замолчали, осталась только приглушенная ритм-секция – едва слышные удары Пэда в хай-хэт и бас-гитара Димона, звучащая на заднем плане. И Вокалист, в наступившей тишине, прогнал несколько раз измененный куплет, исполнив на тон выше, добавив йодль и немного расщепления. Он стоял, обхватив микрофон обеими руками, почти касаясь губами. Лицо было напряжено, но участники коллектива понимали, что Вокалист сейчас находится очень далеко – внутри себя.

Вок начал немного понижать тон голоса, добавляя к нему ярости с каждой фразой. После четвертой строки он отбросил от себя недовольно свистнувший микрофон, и в дело вступил Раф.

Под ту же приглушенную ритм-секцию, он играл фингерстайлом, смешав одновременно две мелодии: основную – звучавшую на протяжении всей песни, и – имитировавшую голос Вока, находящийся в ней. Раф повторил последние две строки куплета, делая своеобразный бридж, и сыграл припев, залив в конце небольшое соло.

Пришел черед Насти. Ее звенящий голос затрепетал в воздухе. Тонкий, нежный, почти растворяющийся в вечерней прохладе. Конденсируясь, нотки мелкими капельками выпадали на отзывчиво подставленные лица людей внизу. Они позволили смыть с себя последствия шторма – удалить налипшие частички ярости, место которой занимало умиротворение. Последние фразы прошелестели через микрофон почти шепотом. Настя отвернулась и медленно пошла вглубь сцены. Вперед выходил Димон с уверенно смотрящим вверх длинным грифом бас-гитары.

Глухие тяжелые капли упали в толпу. Они с неохотой вываливались из инструмента, ударяли плотными шлепками открытые лица и сбегали вниз толстыми ручейками. Колебания струн, толщиной почти в мизинец, были хорошо заметны, а рождаемые ими капли – невидимы, но, все же, не менее реальны. Если кто-то и думал, что бас-гитара не может звучать красиво, то теперь признал свою ошибку – люди радостно ловили эти плотные капли поднятыми вверх ладонями. Димон не спеша поднялся по грифу и ударил по верхней четвертой струне, ставя точку.

В полной тишине тихо отзвучало два такта, отмеренных Пэдом в хай-хет. Музыканты неподвижно выждали эту паузу, усиливая напряжение, а, затем, ворвался Слайд.

Не давая опомниться, он засверкал звонкими переливами легато, и люди, неожиданно для себя, оказались обстрелянными жгучими молниями, резкими вспышками мечущимися вокруг. Слайд взвинчивал неукротимый, дикий звук, хищная гитара дергалась в его руках. От попавших в нее молний, толпа взревела. Но Слайду этого было мало. Он, издеваясь над извивающимся и кусающимся звуком, трепал и выворачивал его в немыслимые положения. Вок больше не сдерживал его яростную мощь – он решил, что в свой звездный час каждый должен будет прозвучать так, как он того хочет. Слайд несколько раз делал паузы размером в секунду, обманывая слушателей ложным завершением, с последующей серией разрядов. Наконец, он сильным ударом по всем струнам, оборвал каскад ослепляющих вспышек. И за ними пришел гром…

Пэд не щадил палок. Он, поворачивая корпус, бил в плоские чаши барабанов, с сокрушительной силой вдавливал педали. Его руки мелькали, хлестко задевая диски тарелок. Пэд выбил серию триолей в малый барабан, запрокинув голову, и, после мощного удара в крэш, его руки опять смазались в воздухе. Раскатистые удары грома аккумулировались резонирующей с запозданием толпой, возвращающей барабанщику эхо. Его тело предстало рокочущим механизмом, рождая суеверные возгласы. Всегда закрепленный на одной точке, сейчас он будто рвался вперед, пытаясь разорвать невидимую цепь. Еще одна волна брейков и… гром прекратился так же неожиданно, как и начался, прощаясь затухающими звонами нагревшихся тарелок.

Шторм ушел, оставив беспорядочно разбросанные обломки чувств и вывернутые с корнем эмоции.

♫ ♪ ♫ ♪ ♫ ♪

Они стояли за сценой, не в силах отойти после перенесенного, возбужденно крича, и перебивая друг друга, делились впечатлениями. Ушедшая буря оставила им в благодарность часть энергии. На сцене уже были следующие участники, но музыканты не слышали ничего, кроме возгласов своей группы. Они сделали это! Покорили Олимп! Казалось, полученного восторга хватит на всю оставшуюся жизнь! И они, не зная, куда деть полученные силы, обнимались, хлопали друг друга по спинам, терли кулаками взъерошенные головы своих собратьев, толкали локтями. Они снова были самими собой – простыми молодыми ребятами со страхами и надеждами, целями и стремлениями, желаниями и мечтами. И если бы кто-то из публики увидел их сейчас, то удивился бы, насколько они обычные. Совсем не те, наводящие трепет, древние божества – грозные, безупречные и всесильные. За пугающими идолами просто скрывались умелые кудесники.

В поле их зрения появилась подозрительно знакомая башка в дредах.

– Хей, еп! Ну, вы, конечно, задвинули! Я и не думал, что вы так умеете! Бесконечно горд вами, граждане!

– Фак! Как ты здесь?!.. Откуда?! Как ты…– Пэд округлил глаза, обводя пространство руками.

– Один мой знакомый тип работает тут в бригаде технарей, отвечающих за звук! Он по-тихому пустил меня за сцену. Ну да хрен с ним! Раз вы сегодня звезды, думаю, угостите старого друга! – он оглядел сощуренными красными глазами ошалелых музыкантов.– Ха! Неужели вы думали, что я пропущу выступление своих братанов?! Да я в тот же день взял сюда билет, когда вы сообщили!.. Ну, на той же неделе…

– Охрана! У него оружие и наркотики! Это очень опасный тип, уведите его! – Слайд помахал стоящим неподалеку стражникам. Они сделали шаг и остановились, неуверенные, шутит музыкант, или говорит серьезно.

– Ей! Ты че, еп! – не ожидавший такого поворота, Фак замотал головой,