Рождественский вор (ЛП) - Лэйтон Эдит

Кто-то забарабанил в дверь.

Майор заколебался. Это не мог быть хозяин; он заплатил с точностью до часа. Никто другой не знал, что он здесь.

– Я знаю, что вы тама! Можете открыть дверь? – прокричал странный высокий голос. – Мои проклятые руки заняты!

Макс не узнал этот голос; он принадлежал ребенку и был полон раздражения. Он открыл дверь – и посмотрел вниз.

Выглядело это так, словно там стояло пальто, держа в руках сверток. У Макса ушла секунда на то, чтобы осознать – внутри пальто располагался маленький костлявый мальчик. Воротник почти скрывал его лицо, рукава закрывали руки, а полы одежды волочились по полу. Очевидно, пальто было сшито на мужчину большого размера. Еще одна секунда потребовалась Максу на то, чтобы узнать это лицо. В последний раз он видел этого парня, когда тот с умоляющим выражением на лице висел в руке раздраженного продавца тряпичных кукол.

– Ага, это я, – проговорил мальчик. Он шагнул в комнату и опустил сверток на единственный стол там. Затем с интересом огляделся вокруг. – Съезжаете, ась? – спросил он, увидев саквояж у ног Макса. – Не могу винить вас в этом. Поганое место, эта берлога. Что ж, хорошо, что я пришел пораньше, не так ли?

Макс отступил, сложив руки на груди.

– Хорошо для меня, плохо для тебя. Если ты намеревался украсть у меня что-нибудь еще, то боюсь, что выбор у тебя будет невелик.

– Пришел совсем по другому поводу, – проговорил мальчик. – Я отдаю в этот раз. Ну, послушайте, – сказал он, пожав плечами. – Признаю, что было подло забрать куклу после того, как вы оказали мне такую добрую услугу. Но вы выглядели так, словно сможете пережить это. Затем я вдруг подумал: эй, дурья башка! Если у джента есть наличные, то почему тогда он затаривается на рынке, ась? Так что я пошел за вами после этого. И увидел, что у вас не больше, чем у меня. Я имею в виду – когда вы ели на улице пирожок миссис Пил. Могли бы откинуть копыта после этого! И пришли обратно сюда, в эту берлогу. Я понял, что вы – джент, от которого отвернулась удача, но таким был и я – когда-то.

– Но, видите ли, – оживленно продолжал мальчик, – вы изменили мою удачу! Ага, я продал носовой платок, лежавший в кармане куклы. А когда я был у скупщика краденого, то увидел пару сережек, разыскиваемых сыщиками, о чем он не знал, и сказал ему об этом – так что он продал мне их, а я перепродал их… Ну, неважно, вы изменили мою удачу и это факт! Я заработал достаточно, чтобы купить нам рождественский обед, и осталось еще на пальто для моего брата и еще одно для меня. Славное, не так ли? – похвастался он, подбоченившись, и провел обветренной красной рукой по переду обновки.

– А тем же вечером в забегаловке, – продолжил парень, – я делился своей удачей, потому что это всегда приносит больше, и рассказывал вашу историю – и тут встает старина Филтч – тот, что работает под прикрытием джентльмена в лучших магазинах города – и говорит: «Постойте! Это тот франт, который спас мою шею у «Маркема», когда послал сыщиков по неверному следу!». Так что я ощутил себя еще более подлым. Поэтому этим утром я сказал ма, а она сказала па, и так что я здесь, чтобы разделить с вами наш обед и отдать вам обратно куклу, хотя и без платка.

Мальчик с вызовом посмотрел на Макса.

– Извиняйте, но он оплатил нам праздничный обед, видите ли. Я должен вам, а Гауэр всегда платит свои долги, все могут подтвердить. Так что если вы съезжаете, то оставьте мне свой адрес и со временем я добуду деньжат, даю слово.

– Твои мать и отец не обеспокоились насчет того, что ты украл куклу? – с изумлением спросил Макс.

Мальчик со снисходительным видом начал объяснять, словно ребенку.

– Мой па повредил спину. Раньше был плотником, но больше не может делать тяжелую работу. Едва может ходить. Чинит вещи и вырезает безделушки, которые продают мои сестры. Ма должна заботиться о нас шестерых, плюс еще вязание, которое мы продаем. Все из нас, кто может, работают. Деньги нам нужны, так что никто не задает вопросов, откуда они появляются.

Он увидел, что Макс собирается заговорить, и добавил:

– Я не дурак. Зарабатываю деньги тем, что держу нос по ветру, а ухо близко к земле. Но я должен рисковать, время от времени, когда возникает нужда. Вы должны признать, что Рождество – это нужда. Я имею в виду, стыд и грех есть кашу во время рождественского обеда, не так ли? Так что я сделал то, что мог. Но, видите ли, если бы меня сцапали, то повесили бы, а для семьи это было бы тяжело, так что я обязан вам.

– Пожалуйста, – проговорил Макс. Он был искренне изумлен, так же, как и потрясен.

– Но тебе не нужно было делиться. Как видишь, я все равно уезжаю.

– Это не имеет значения, – упрямо заявил мальчик. – Долг есть долг. И я верну вам деньги за платок, со временем. Так как вас кличут и ваш адрес?

Когда Макс не ответил, мальчик добавил:

– О, ну да, меня кличут Белкой, но мое имя – Гауэр.

Он сделал судорожное движение. Глаза Макса расширились. На минуту ему показалось, что пальто решило проглотить мальчика, но вскоре стало ясно, что тот всего лишь поклонился.

Макс поклонился в ответ.

– Меня зовут Максвелл. Максвелл Эверс.

Мальчик выпрямился. Он уставился на мужчину, а затем засмеялся.

– Да и верно! Тот парень, которого все ищут? Итак, вы – майор? Ну, никогда не помешает спросить. Это не важно. Человек имеет право на уединение. А теперь… – Он развернул сверток. Похожий на маленькую, тощую пародию Санта-Клауса, мальчик сунул руку внутрь и вытащил тряпичную куклу. Она выглядела ничуть не пострадавшей от грубого обращения. – Звиняйте насчет платка, как я уже сказал. Но я принес вам куклу. Вам она была нужна тогда, верно?

Макс улыбнулся.

– Да, и все еще нужна. Спасибо тебе.

– И, – гордо провозгласил мальчик, полностью разворачивая сверток, – здесь лежит пирог, в который парню приятно запустить зубы! Моей ма. И кусок лучшего пудинга в Лондоне, обещаю. Я бы еще притащил вам кусок индейки, которую мы будем есть сегодня днем, но ее еще не разрезали.

– Этого более чем достаточно. Это честь для меня – и я благодарен, – проговорил Макс, и он на самом деле испытывал эти чувства.

Мальчик сунул руку в карман.

– И, – добавил он, – говоря о благодарности, здесь кое-то от старины Филтча. – Он передал Максу несколько монет. – Вы не стали доносить на него в «Маркеме», и он просил передать вам, что не забыл об этом.

– Прежде всего, я вовсе не хотел, чтобы продавец свистел из-за него в свисток, – уныло произнес Макс. – Это самое меньшее, что я мог сделать. Но как он узнал? В последний раз я видел только его спину, когда он убегал прочь.

Мальчик снова рассмеялся.

– Только болван продолжил бы бежать! Кого станут преследовать? Конечно же, того парня, который удирает, как заяц! Старина Филтч выскочил из дверей и присоединился к толпе, глядя вниз по улице, словно потрясен тем, что случилось. Один из краснобрюхих на самом деле даже спросил его, куда побежал вор! Так он и услышал то, что вы сказали. Он тоже следовал за вами, по крайней мере, до рынка. Где он увидел, как вы спасли мою шею. В городе случается не так уж и много того, о чем мы все здесь не знаем. И мы все благодарим вас и желаем счастливого Рождества.

Мальчик направился к двери, а затем повернулся.

– О. Если вам когда-нибудь понадоблюсь я для чего-нибудь еще, просто зайдите в «Белую кошку» в Севен-Дайалс и спросите меня. Они передадут ваши слова мне. Если вам что-то понадобится – или появятся слухи о хорошей работенке или занятии, я недорого беру – и я надежен. Не много есть такого, к чему я не могу приложить руку. Ну, хорошего дня. И счастливого вам Рождества. – Он снова поклонился, повернулся и затопал вниз по ступеням.

Макс покачал головой. В конце концов, честность есть и среди воров. Он испытывал сожаление, разделяя щедрый дар мальчика, и грусть от того, что не может помочь ему. Но теперь у него есть завтрак и ленч, и кукла для племянницы. И достаточно лишних средств, чтобы купить для нее и тетушек приличный ужин в «Быке и Глотке» перед тем, как они покинут Лондон сегодня вечером. Макс ощутил себя невероятно богатым.