Напролом - Евгений Сухов

Еще находясь в Петербурге, он договорился по телефону о встрече с высокопоставленным сотрудником президентской администрации Александром Ивановичем Виноградовым, к кому и намеревался обратиться за помощью. Со времени их знакомства между ними установились основанные на взаимной симпатии достаточно доверительные отношения — насколько они вообще возможны между воровским авторитетом и отставным сотрудником всесильного силового ведомства. Но у Варяга был богатый опыт таких знакомств — начиная еще с генерала Кирилла Артамонова. Во всяком случае, именно благодаря Александру Ивановичу объявленный вне закона Варяг не только избавился от стаи милицейских волкодавов, но и заручился поддержкой Кремля. Виноградов, с его обширными связями в спецслужбах и правоохранительных органах, вполне мог оказать ему очередную услугу — посодействовать в выявлении заговорщиков…

В предвечерних сумерках черная «ауди» с синими мигалками летела по Кутузовскому проспекту в направлении Рублевского шоссе. Варяг расположился на заднем сиденье справа от водителя и задумчиво смотрел на мелькавшие за окном многоэтажки. Он думал о Лизе, своей одиннадцатилетней дочери, с которой не виделся уже больше полугода. По его просьбе Закир Большой переправил девочку в Швейцарию, где устроил ее в дорогой лицей. Владислав твердо пообещал самому себе, что, как только разберется со своими проблемами в России и получит возможность вылететь по делам в Европу, непременно заедет в Цюрих проведать Лизу. Интересно, какой она теперь стала? Заграница быстро меняет русских людей — даже детей, послушно привыкающих к комфортному, покойному и обеспеченному быту.

Машина притормозила и, свернув налево, миновала милицейский пост. Зоркий постовой чиркнул взглядом по номеру с российским триколором и заученно отдал честь. Номер служебной «ауди» председателя Совета по инвестиционным проектам значился в секретном списке, который все сотрудники спецбатальона ГИБДД знали наизусть. Минут через пятнадцать «ауди» въехала в огороженную кирпичным забором территорию и остановилась перед солидным трехэтажным особняком, в котором обитал Виноградов. Хозяин сам вышел на крыльцо встретить гостя.

Александр Иванович был рослым и статным мужчиной лет шестидесяти, с серебристой сединой и обманчивой радушной улыбкой, маскировавшей холодную решительность многоопытного охотника на крупную дичь. Они обменялись рукопожатием, и кремлевский чиновник провел Варяга в гостиную. Там уже был накрыт скромный стол: легкая закуска под водку «Виноградов-Лимонная». Усадив Варяга за стол, Александр Иванович плотно прикрыл двустворчатую дверь и сказал:

— Я бы пригласил вас, Владислав Геннадьевич, в ресторан… Есть у меня одно «явочное заведение» со стриптизом… Да жена косо смотрит на это. Ругается: что это ты, мол, все по клубам ходишь, дома посиди! Сегодня вот решил уважить ее, так она сама в «Петровский пассаж» укатила… А может, это и к лучшему. Мешать не будет… — с этими словами он разлил водку по хрустальным лафитничкам и поднял свой. — Ну, с приездом!

Варяг без улыбки чокнулся с ним и одним глотком осушил лафитничек.

— Я, Александр Иванович, к вам с заботой приехал.) Вы знаете, с какой.

Тот, вздохнув, кивнул:

— Знаю. И уже кое-какие справки навел. — Он сразу посерьезнел. — По результатам предварительной экспертизы тот петербургский рейс, на котором вы должны были лететь, да не полетели, взорвался сразу после взлета по причине… Бомба была в багаже, Владислав Геннадьевич. Бомба. В аэропорту бардак, служба авиационной безопасности недосмотрела… Кто подложил и когда, пока неясно. Знаете, как оно обычно бывает: пассажир регистрируется на рейс, сдает чемодан, а сам в самолет не садится… Тут сразу понятно: он и есть террорист. А там все пассажиры были на борту. Так что, скорее всего, гнусная подстава-

Варяг невольно вспомнил страшную гибель академика Нестеренко в небе над Канадой: тогда самолет компании «Эр Франс» тоже взорвался в воздухе, и там тоже все зарегистрированные на рейс пассажиры находились на борту. И насколько знал Варяг, катастрофа того «боинга» была подстроена не исламистскими террористами-отморозками, а российскими спецслужбами, и их мишенью был один пассажир — Егор Сергеевич Нестеренко… Ситуация повторилась.

— Я подозреваю, что такое могли сделать только по приказу с самого верха, — перебил собеседника Варяг. — Те, кто не заинтересован в моем сотрудничестве с Мартыновым.

Виноградов взял с блюда лист зеленого салата, положил на него лоснящийся жирком кусочек селедки, завернул рулетиком и отправил в рот.

Я тоже так думаю… Но ведь, как вы мне рассказали в поезде с вами тоже приключилась неприятная история». За вами следили еще на Ленинградском вокзале…

— Получается, что мои телефоны или телефоны моих людей по-прежнему прослушиваются… И это несмотря на мое назначение, — раздраженно бросил Варяг.

Ну, Владислав Геннадьевич, вы оказались в точке пересечения конфликтующих интересов… К тому же поймите: в нашей стране могут прослушиваться любые телефоны, несмотря на то, какую должность занимают их владельцы, — усмехнулся Виноградов. — Думаете, от этого застрахован хотя бы президент?

Полагаю, что нет, — твердо заявил Варяг.

Вэтот момент запела лежавшая на столе трубка радио-телефона. Александр Иванович поднес трубку к уху:

— Виноградов на связи! — На его лице появилось выражение абсолютной сосредоточенности. Светлые, с проседью, брови сдвинулись к переносице. — Да, Анатолий Викторович… Ясно. Конечно. А он как раз сейчас у меня. Да, сейчас дам…

Виноградов протянул трубку Варягу:

— Вас, Владислав Геннадьич!

Варяг сразу же узнал вкрадчивый голос руководителя Президентской администрации Анатолия Викторовича Мартыновa. Он говорил, как обычно, слегка заикаясь.

Владислав Геннадьевич! Виноградов уже ввел вас в курс дела? О Мурманске. Нам нужна ваша помощь. Желательно через ваши… старые связи… и…

Но при моем назначении мне было поставлено условие, чтобы я отошел от старых дел… — мягко перебил Варяг высокопоставленного чиновника.

— Верно. Условие остается в силе. Но ситуация чрез- вычайная. В любом случае ваше вмешательство получит санкцию на самом верху. Так что… Это личная просьба, Владислав Геннадьевич. Личная…

Варяг потер лоб тыльной стороной ладони.

— Мне нужны детали! Хотя кое-что мне уже известно.

— Пока могу вам сказать следующее. На днях был убит генерал-майор Гусаров. До этого погиб генеральный директор грузового порта, а перед тем иностранные коммерсанты, связанные с лесозаготовками… Речь идет о людях, которые пытаются подмять под себя город и область. Вы таких называете беспределыциками. Кое-кто расчищает себе дорогу к креслу губернатора. Но перед ними следует поставить надежный заслон. Обратите особое внимание на Таганцева. Михаила Юрьевича. Наведите справки по своим каналам, вы узнаете много интересного… До связи, Владислав Геннадьевич. И удачи вам!

Отложив трубку в сторону, Варяг бросил тяжелый; взгляд на Виноградова.

— Что-то нервничает Мартынов. Ведь когда вы звонили мне в Питер, я сразу сказал: все сделаю. Работа по Мурманску уже ведется. Я послал туда своего человека. Он осмотрится, на месте оценит обстановку, и мы вместе решим, как действовать дальше.

— А помощь не нужна? — с деланой озабоченностью в голосе воскликнул Виноградов. Будучи тонким психологом, этот многоопытный чекист знал, как втереться в доверие к собеседнику: надо всячески выказывать ему симпатию и сочувствие. Но Варяг давно уже раскусил этого хитреца и не позволял себе повестись на его профессиональные уловки.

— Нет, спасибо! — безапелляционно заявил Владислав, не желая лишний раз быть обязанным своим влиятельным доброхотам. — Мы уж как-нибудь своими силами справимся…

— Ну, вот и хорошо, — равнодушно произнес Виноградов и продолжал деловито: — Анатолий Викторович в личной беседе поручил мне передать вам следующее. Он готовит для вас важный проект. Проект, как говаривали

при прежней власти, судьбоносный. Не только для вас, но и для всей России. Речь пойдет о том, о чем с вами беседовали в загородном ресторане те три старика…

Варяг прекрасно помнил устроенное ему Виноградовым тайное рандеву с тремя кремлевскими ветеранами, которые выступали в роли посредников между главным Номинальным авторитетом России и высшими должностными лицами. Речь тогда шла о сложной операции возврата российских векселей, облигаций и прочих долговых обязательств, скупленных под шумок во время дефолта 1998 года группой российских банкиров-невозвращенцев. Под эту операцию Варягу посулили почти неограниченные полномочия и официальную крышу — кресло председателя Совета по инвестиционным проектам.