Кольцо с изумрудом - Мэй Макголдрик

Он откинул назад черный шелк волос, разметавшихся по ее груди, приподнял ее над собой, так, что она оказалась на нем верхом. Элизабет смотрела на него непонимающе. Он чуть приподнял ее и начал мягко опускать на себя. Она опустила глаза и…

Ее охватила паника. Нет! Надо бежать! Она не может! Она не может пройти через это.

Элизабет отчаянно рванулась в сторону и, перекатившись по кровати, тяжело шлепнулась на пол.

Эмрис ошеломленно уставился на красавицу, застывшую на полу у его постели. Обнаженная нимфа, убегающая от охотника. Когда он заговорил, слова его звучали с юмором:

– Хотя женщин, которые имели ко мне по тем или иным поводам претензии, наберется достаточно, но никому и никогда не приходило в голову обвинить меня в том, что я насилую юных девушек.

– Я не девушка, – пролепетала она, резко отворачиваясь от него, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

– Осторожней, там жаровня! – предупредил Эмрис.

Элизабет вскочила на ноги, чуть не задев горящие угли.

– Что случилось? – Эмрис встал и шагнул к ней.

– Нет! – Она непроизвольно подняла руку, как бы защищаясь. – Не надо! Пожалуйста, не надо!

В панике она огляделась, пытаясь найти брошенную одежду, и схватила первое, что ей подвернулось под руку.

– Извините меня, милорд… Я…

– Я не собираюсь применять к вам силу, – проговорил Эмрис успокаивающим тоном. Он не мог поверить своим глазам. В одно неуловимое мгновение из страстной пылкой женщины она превратилась в испуганное растерянное создание. Он должен успокоить ее.

– Я не знаю, что сделал вам тот человек, но это был он – не я.

Элизабет отчаянно пыталась справиться с не по размеру большой рубашкой.

– Какой человек? – Она просто не могла ничего соображать в эту минуту.

– Вы очень молоды, красивы. Любой мужчина будет рад заполучить вас. Вы заслуживаете лучшего обращения.

– Только цветы ждут, пока их сорвут. Я же намереваюсь сделать свой выбор сама, – пробормотала Элизабет.

«Проклятие! – выругалась она про себя. – Надо же – в спешке порвала воротник».

– Тогда почему бы вам не выбрать кого-нибудь, кто не будет вас обижать? Разве вам не говорили, что вы заслуживаете лучшей участи?

Элизабет наконец удалось натянуть на себя рубашку. Он увидел, как взлохмаченная головка появилась в прорези рубашки. Черные волосы красиво разметались по плечам.

– Если вас волнует мое благополучие, то могу вам сообщить, что я полностью удовлетворена своей участью.

Эмрис с интересом наблюдал, как она теперь пытается завязать тесемки разорванного ворота. Да, его рубашка ей идет. Впрочем, она будет выглядеть красиво в любом наряде.

– Вы, конечно, можете считать, что способны позаботиться о себе. Но на самом деле это не так, милая леди. Вы – женщина, красивая женщина, которая…

– Ну и что? Что в этом плохого? – вспыхнула Элизабет.

– Позвольте мне закончить. Вы упрямая красивая молодая женщина, которая не научилась еще различать, что можно и должно переносить и терпеть, а что нет. Пока вы не поймете разницу, вы будете страдать.

Элизабет в ужасе думала о том, что ей сейчас предстоит еще разговор с отцом.

– Милорд, вы не могли бы выражаться проще, вы не могли бы объяснить мне простыми словами… о чем, черт побери, вы говорите?

– Я говорю о вашем любовнике, об этом тупоголовом идиоте…

– Вы не объясните мне, что вы… вы… О каком любовнике?

О господи, она, должно быть, совсем сошла с ума. О каком любовнике он говорит? Элизабет уже ничего не понимала. Тут ее взгляд упал на нижнюю часть тела обнаженного мужчины, стоящего перед ней, и глаза ее непроизвольно расширились.

– Я… Я ничего… Мне надо идти!

– Герцог Бурбонский! Я сразу должен был догадаться! – Эмрис наклонился, поднял свой килт и перебросил ей. – Ведь он был вне себя, когда я спросил о вас! Как я мог быть таким слепым! Конечно, это он!

Элизабет застыла, ошеломленно глядя на шотландца.

– Герцог Бурбонский?

– Ну да, конечно! Каков подлец! Надо было мне разукрасить ему физиономию, пока он не добрался до вас! – Эмрис с досадой ударил кулаком по спинке кровати. – Когда он к вам явился? Наверняка это было после моих расспросов! Он пришел к вам после того, как мы с вами расстались?

Элизабет смотрела на шотландца в полном изумлении.

– Не знаю, что вы имеете в виду… Но в любом случае я не нуждаюсь в защитнике. Могу вам прямо сказать, что я убью без всякого сожаления любого мужчину, который еще раз поднимет на меня руку.

– И правильно, миледи!

Элизабет застыла, пытаясь сообразить, к чему имеет отношение последнее замечание шотландца. По совести говоря, она плохо понимала, о чем идет речь, и вряд ли отдавала себе отчет и в том, что говорила сама. В отчаянии она тряхнула головой. Теперь понятно, почему все уверяют, что женщины теряют от него голову. Теперь она испытала это на себе.

– Спокойной ночи, милорд!

Элизабет подобрала волосы кверху и спрятала их под шапочкой.

– И куда вы теперь? – До чего забавно смотрится на ней килт! Да и плед ей очень к лицу – настоящий шотландец! Только пояс, похоже, ей пришлось обмотать вокруг себя дважды.

– Искать справедливости, – невнятно пробормотала в ответ Элизабет, выходя из шатра. «И свое будущее», – добавила она про себя.

Эмрис стоял раздетый у кровати и озадаченно смотрел ей вслед. Это была, несомненно, самая странная встреча с женщиной, какие случались в его жизни.

Задумчиво глядя на все еще воинственно восставшее свидетельство ее пребывания здесь, он представлял себе, как его несостоявшаяся любовница идет через лагерь в его шотландском наряде. Конечно, он ей велик, но очень к лицу!

Однако, безусловно, Элизабет Болейн большая оригиналка!

ГЛАВА 5

Никому из праздношатающихся гуляк и пьяниц, идущих в этот поздний час по лагерю, и в голову не могло прийти, что одиноко бредущий молодой шотландский паренек – женщина!

Элизабет шла, почти ничего не замечая вокруг. С другой стороны долины из громадного шатра доносились веселые звуки музыки. На окрестные холмы падал мерцающий свет костров, разожженных под огромным навесом. Элизабет задумчиво брела среди толпы подвыпивших гуляк и влюбленных парочек.

Только свернув в освещенный факелами пустынный проулок между шатрами, она вдруг осознала, где находится. До палатки отца оставалось всего двадцать шагов.

Элизабет остановилась, чтобы собраться с духом. При мысли о предстоящем разговоре ее начинал бить озноб. Всю дорогу она мысленно репетировала, что именно скажет отцу, искала слова, которые могли бы подействовать на него и убедить отправить ее завтра вместе с Мэри обратно во Францию. Как это было бы хорошо! Она сможет позаботиться о сестре. И приложит все старания к тому, чтобы происшедшее здесь поскорее изгладилось из памяти Мэри.