Пятеро в звездолёте - Анатолий Мошковский

Там, в рубке, перед носовым иллюминатором, в окружении циферблатов, клавишей, светящихся лампочек и переключателей, Колёсников до неузнаваемости преобразился: с его лица исчезло выражение сухости и превосходства и появилось выражение одержимости, азарта, вдохновения…

Внезапно из динамика опять раздался спокойный голос начальника космодрома:

– Ну что ж, не хотите – не будем больше вам препятствовать… Летите! Только уговор: не ссориться, не трусить и смотреть в оба. И ещё вот что: никогда не выключайте энергосистему корабля… Запомнили? Счастливого пути!

Однако Толя почувствовал не облегчение, а беспокойство:

– Странно… Выходит, разрешили?

Часа через три Колёсников вышел к ним, усталый до изнеможения, и ровным, чётким голосом сказал:

– Все! Оторвались… Спасибо, Толька, за помощь.

– Не за что, – ответил Толя, – дядю Артёма поблагодари и начальника, пожелавшего счастливого пути… – И блестящими, совершенно влюблёнными глазами Толя посмотрел на Колесникова. Кто же знал, кто же думал, что он окажется таким?!

– Звездолёт летит автоматически, – объяснил Колёсников, присаживаясь в кресло. – И мы теперь можем спокойно разместиться по отсекам, установить график дежурств в рубке управления и поужинать…

Предлагаю вам расположиться по отсекам так, – начальственным голосом продолжал Колёсников. – В отсеке № 1, самом близком к рубке, буду я, Колёсников; в отсеке № 2 будет жить Толя Звездин, который будет моей правой рукой и может понадобиться мне в любую минуту; в отсеке, № 3, как самом тихом, разместится Елена Снежинкина; отсек № 4 предоставляется Александру Горячеву; отсек № 5 будет временно занимать Обжора…

– У меня есть имя и фамилия! – обиделся Жора и поглядел на Леночку. – Я что, хуже других?

– А есть ты сейчас хочешь? – спросил Колёсников.

– Ну хочу, а что?

– А то, что раз хочешь, не обижайся, что я тебя так назвал… Никто ведь ещё, кроме тебя, не хочет есть в такой момент, правда?

Толя бесшумно проглотил слюну, но промолчал. Жора надулся и помрачнел.

– Итак, Обжора будет временно занимать отсек № 5, он находится у двигателей; у Обжоры здоровый сон, и шум их не повредит ему.

Леночка тихонько хмыкнула, а Толя подумал, что Колёсников стал ещё больше задаваться. Больше, чем на Земле.

– Занимайте свои отсеки, переносите туда вещи и через десять минут сюда, на ужин…

Глава 12

Космический ужин

Толя помог Леночке перетащить чемодан из первого отсека в третий, сам занял отсек № 2 и пошёл в салон. Там уже сидели вокруг низенького столика все, кроме Леночки. Она была в душевой кабине.

Её ждали минут десять. Наконец она явилась, причёсанная и умытая.

Колёсников ушёл в коридор вернулся, положил на стол и открыл небольшую пластмассовую коробку.

– Вот вам ужин, разбирайте…

В коробке лежали небольшие тюбики в красную полоску, точно такие же, в каких выпускаются кремы для лица, краски для художников или паста для чистки зубов. Толя, хотя и прочитал тысячи книг о космических полётах и сам летал на близкие планеты, все же был слегка огорошен и не сразу протянул руку. Первой бросилась к коробке пухлая рука Жоры и ухватила сразу два тюбика.

– Брать только по одному! – сказал Колёсников.

Жора огорчённо бросил второй тюбик в коробочку, и его взял Алька.

Жора покрутил тюбик в руках:

– Так ведь он… Его ж и цыплёнку не хватит!..

– А тебе должно хватить, – весело сказал Толя. – Ты же не птица, которая с утра до вечера должна что-то клевать. Ну и…

– Ну и дальше понятно, – рассмеялась Леночка, отвинтила крышечку тюбика, поднесла ко рту, выдавила жёлтую колбаску и попробовала на вкус. – Ничего! Есть можно.

Тогда Жора решительно сунул в рот свой тюбик и так нажал пальцами, что все содержимое его мгновенно исчезло.

– Прекрасно! – Он зажмурился от удовольствия. – Удивительно! Мне бы ещё один, я ведь крупный… Нельзя же мне давать столько, сколько и Тольке…

– Можно, – сказал Колёсников, – они очень питательные: в них и витамины, и белки, и жиры, и углеводы. Через неделю Толя от них поправится и примет нормальный вид, ну, а тебе, Жора, давно пора остановиться в весе… Следующий получишь на завтрак.

– Ой сколько ждать! А чай на звездолёте полагается?

– Потерпи. – Колёсников ушёл с пустой коробкой в коридор, вернулся, поставил на столик ту же коробку, уже не пустую, и подчёркнуто вежливо сказал: «Пожалуйста». И ребята взяли по крошечному кувшинчику с какой-то густой бурой жидкостью.

И опять Жора не вытерпел:

– Ну что это? Мне одному мало выпить все эти кувшинчики… Взяли меня, так кормите как человека! Когда я однажды летал на Луну, нам давали по хорошей порции осетрины, чёрную икру, жареную перепёлку и торт с…

– Ты до сих пор не можешь понять, – сказал Колёсников, – что мы летим не на Луну, а в тысячи раз дальше, и складские отсеки нашего звездолёта загружены очень лёгкой и питательной пищей, чтоб хватило на всю дорогу.

– Не горюй, Жора, – сказала Леночка. – Вот прилетим на первую планету и так там наедимся… Вдосталь! Верно, ребята?

– Нет, не верно! – вспылил Жора: до него вдруг дошло – нельзя так больше, нельзя! Они ведь смеются над ним! Нельзя даже думать о пище, потому что стоит только подумать о ней, ребята каким-то непонятным обрывом сразу догадываются; наверно, его мысли отражаются на лице. – Сами можете наедаться! Можете хоть лопаться! А мне что? Плевать мне на еду!

– И давно это? – полюбопытствовал Алька. – Это же величайшая новость: наш Жора, человек грандиозного, астрономического, а точнее, космического аппетита стал равнодушен к еде!.. Ты не шутишь? Не оговорился?

Жора покачал головой, надулся и опустил глаза. Ребята мгновенно осушили свои кувшинчики, и Колёсников объяснил, что этот чай, вернее, эта жидкость, заменяющая чай, прекрасно утоляет жажду и но своему действию равна чуть ли не целому самовару, из которых в древности пили чай, и что над изобретением состава этой жидкости, бодрящей и питательной, несколько лет работала большая группа учёных Академии питания…

– А теперь, – сказал Колёсников, – слушайте приказ по звездолёту: телеэкраны в салоне и в отсеках не включать!

– Почему? – спросил Алька.

– Потому, – ответил Колёсников. – Я не могу каждому все объяснять…

Давайте условимся, ребята: не будем задавать лишних вопросов.

– Это почему же? – спросил Толя.

– Опять «почему»? Слушайте меня, я все знаю и не желаю вам плохого… С Колесниковым вы не пропадёте!

– Ты в этом так уверен? – опять спросил Толя.

– Ага! – Колёсников подмигнул Леночке. – Вам ребятки, сильно подвезло со мной…

– А по-моему, нисколько! – не унимался Толя.

– Скажи, ты знаешь, что такое тумблер? – Колёсников улыбнулся, а Толя слегка нахмурил лоб.

– Нет… А что это?

Колёсников расхохотался:

– Ну вот, не знаешь элементарных вещей, а набрасываешься на меня!

– Быть бы мне главной у вас! – вмешалась в разговор Леночка. – Уж я распорядилась бы, замучила бы вас приказами: Колёсников, немедленно полить цветы! Звезднн, прочитать лекцию об умственной деятельности комаров и сороконожек! Горячев, протереть иллюминаторы и написать маслом портрет неустрашимого Колесникова в пилотском кресле! Жора, пока другие выжимают свои обеденные тюбики, станцевать чиспеть что-нибудь весёлое!.. Ничего? Согласны?

В салоне раздался хохот.

– А теперь, ребята, всерьёз, – сказал Колёсников. – Надо ещё договориться о графике вахт в рубке управления. Лена освобождается и может идти отдыхать, а мужчины останутся…

– Ой, я и правда устала..: – Леночка зевнула. – Сегодня столько было всего! Только не ссорьтесь. Ну пока, мальчики…

Она вскочила с кресла, махнула им рукой и скрылась в отсеке № 3. Толя исподлобья посмотрел в маленькое деловое лицо Колесникова; тот кратко разъяснил, что с завтрашнего дня он откроет краткие «Курсы по обслуживанию и вождению звездолёта», что, хотя корабль идёт к любой намеченной ими планете автоматически и сам уклоняется от встречных метеоритов или каких-нибудь других попадающихся по пути небесных тел, по при ручном управлении надо многое знать: разбираться в кнопках, клавишах, в сигналах и, при необходимости, уточнять или даже резко менять курс…

– А я? Я тоже буду стоять на вахте? – внезапно спросил Жора.

– А почему ж нет? – посмотрел на него Колёсников. – Или хочешь увильнуть?

– Ничего я не хочу, но ведь я…

– Точка, – прервал его Колёсников. – По отсекам, спать! Сегодня моя вахта до утра…

Глава 13

Разговор в рубке

Все разошлись. Жора, едва волоча ноги от усталости и переживаний, ввалился в свой отсек № 5, не раздеваясь свалился на койку и мгновенно уснул. А Толя зашёл к Альке.

– Вот мы и летим! – сказал он. – Сами летим, ты понимаешь? И – куда хотим! Скоро увидим разные планеты… Спасибо тебе, Алик, за все…