Андские рассказы – 2. Юля - Павел Саксонов

Отсидев положенное, Рауль действительно на удивление легко устроился на свою прежнюю легальную работу: в автомастерскую. Но объяснялось это не его талантом автомеханика, а тем, что владелец автомастерской наконец-то разглядел в нем потенциал. Разумеется, не в ремонте автомобилей или, если угодно, не только в ремонте. Как и подозревала полиция, владелец мастерской промышлял ворованными запчастями. Бизнес у него и без какого-то Рауля был прекрасно налажен, но Рауль подвернулся очень кстати: владелец как раз раздумывал над тем, а что же, собственно, ему мешает не только продавать ворованные запчасти, но и устанавливать их на те автомобили, которые попадали к нему в ремонт? Зачем тратиться на легальные запчасти, если хватает «своих»? Ведь так и прибыль больше, и охват рынка глубже! Только одна проблема: не каждому механику можно доверять. Кто-то к работе с крадеными деталями отнесется спокойно – за дополнительный сентимо. Но кто-то нет: сразу донесет. И тут – Рауль. Руки не кривые, попался на воровстве – кандидатура что надо. Владельца мастерской не смутила даже феноменальная неудачливость молодого человека. Он, владелец, решил, что раз уж Рауль не будет промышлять на улице, то ничего плохого и не случится.

Сам Рауль неожиданному предложению обрадовался. Он сразу же смекнул – трус да не дурак, – что это – палка о двух концах: владелец, доверившись Раулю, уже не смог бы требовать от него слишком усердной работы, а значит, Рауль имел бы практически то, к чему и стремился: не слишком обременительную работу за приличное вознаграждение. Потому что вознаграждение владелец автомастерской предложил действительно приличное: не поскупился.

Увы, райские деньки оказались столь же быстротечными, как и для Адама с Евой. Однажды под утро Рауль, возвращаясь с дискотеки, зачем-то решил заглянуть в мастерскую, а там (пьяный в дым или, как деликатно говорят в Перу, en aparente estado de ebriedad)25 включил на полную громкость радиоприемники всех стоявших в ремонтной зоне автомобилей. Грохот получился тот еще. А так как мастерская находилась не в чистом поле, полицейский участок завалили жалобами. Немного преувеличенными, да. Жильцы соседних домов не постеснялись завить, что такое происходит чуть ли не каждую ночь, что было неправдой. Но полиция вдаваться в детали не стала: во-первых, у нее появился шанс прикрыть давно подозрительную ей мастерскую, а во-вторых, присутствие в ней судимого вора развязало ей руки. Мастерскую закрыли. Вот тебе и «ничего не случится, если Рауль не будет промышлять на улице»!

То, что Рауль устроился на новую работу в тот же день, – не совсем так. На самом деле на новую работу (а куда деваться?) он устроился только через три дня. Причем его не обрадовало ни то, что на работу он все-таки устроился, ни то, что на новой работе его заработок сильно упал. Ведь аппетиты остались прежними, работать по-настоящему не хотелось, а ворованными запчастями на новом месте не промышляли. И вот тут-то Раулю, наконец, фантастически повезло. По крайней мере он так решил, когда на него свалилось неожиданное предложение. А свалилось оно так.

В обеденный перерыв Рауль вышел из мастерской, чтобы перекусить, уселся за столик небольшого кафе – по соседству и с precios bajos26 – пригубил стакан с гасеосой27 (жажда его мучила еще с утра: после бурной ночи на дискотеке) и с печалью во взоре уставился на жалкое подобие ребрышек в не менее жалком подобии подливы на странного цвета и вида тарелке: почему-то зеленой и с нарисованными желтой краской цветочками. Сочетание неаппетитных ребрышек, неаппетитной подливы, зеленой тарелки и желтых цветочков было чудовищным и вгоняло в тоску. Но не успел Рауль по-настоящему расстроиться, как за его столик подсел незнакомого вида мужик: здоровенный настолько, что это казалось странным. В Андах-то люди преимущественно невысокие – не такие высокие, какими они бывают на побережье, если не приехали из тех же Анд. В Андах люди плотные, коренастые и невысокие. А подсевший к Раулю мужик был высоченным, мощным, но при этом в его чисто индейском лице не было ни намека на примесь европейской крови. Теперь Рауль уставился на него, но не с печалью, а с изумлением.

«Рауль?» – спросил удивительный незнакомец. «Да». «Заработать хочешь?» «Сколько?» – вырвалось из Рауля прежде, чем он успел подумать. «Пять тысяч долларов (cinco lucas gringas)», – ответил незнакомец. Нижняя челюсть Рауля отпала от верхней: пять тысяч долларов – его годовой оклад в нынешней мастерской! Но сама эта цифра – невозможная, несуразная, слишком красивая – тут же насторожила. Рауль – трус, но не дурак! – сообразил: такие предложения не делают первому встречному за столиком в непрезентабельном кафе. Он внимательнее посмотрел на странного верзилу, думая по его лицу понять, в чем подвох, но в лице верзилы не было ничего издевательского. «Просто скажи, „да“ или „нет“». «А что нужно делать?» «Вести машину во время ограбления».

У Рауля перехватило дыхание: в точном соответствии с жанром. Вести машину? Ограбление? Как в кино? Здорово! Но… Рауль спустился с небес на землю: какой из него грабитель? Он же трус! Да, в отличие от многих других, Рауль честно себе признавался: он – трус. Не искал себе оправданий. Какое ограбление? Пальба, насилие, погони – это всё не для него. Поэтому он, спустившись с небес на землю, разумно предложение отверг: «Нет. В ограблениях я не участвую». Но загадочный, невозможный индеец не встал и не ушел. Он сердито – очень сердито – посмотрел на Рауля и сказал: «Не валяй дурака (no seas caído del palto)28. Соглашайся».

Раулю стало очень неуютно. Но это – с одной стороны. А с другой, запредельно сердитый взгляд незнакомца затронул его за живое. Поднял из глубины его сердца протест. Будь Рауль русским, ему бы на ум пришла достоевщина: «тварь я дрожащая или право имею?» Но и без достоевщины его чувства всколыхнулись. Он импульсивно спросил: «Но почему я?» Загадочный незнакомец ответил загадкой: «Потому что». Рассердился еще больше, что вылилось в эмоционально сжатый кулак, опустившийся на стол рядом с зеленой тарелкой, и добавил: «Родственничек». Помолчал и еще добавил: «Будь оно все неладно».

Рауль заморгал: «Родственник?» «Забей. „да“ или „нет“?» Ничего не понимая и не контролируя себя, Рауль воскликнул: «Да!» Услышав это, менее сердитым верзила не стал, но его кулак все-таки разжался. «Тогда слушай. Завтра вот поэтому адресу встретишься с человеком: он передаст тебе ключи от машины. Возьмешь машину и немного покатаешься по городу: пообвыкнешь. А потом будешь следовать за тем же человеком, куда бы он ни пошел. Будет ходить пешком, будешь ходить пешком. Возьмет такси, езжай за ним на машине. Если он решит уехать из города – самолетом, автобусом: неважно, – сразу сообщишь мне. Вот тебе телефон. Пока все понятно?» Рауль по-прежнему ничего не понимал, но согласно кивнул. «Хорошо. Видишь, ничего сложного. А когда будем грабить, ты будешь вести машину». «Но кого вы… мы будем грабить?» Незнакомец чуть не сплюнул: «Дурак что ли? Его и будем грабить». «Кого – его? – опешил Рауль. – Его?» «Его, его, – подтвердил незнакомец. – Он выйдет из банка, а мы его прихватим. У него будет тридцать тысяч долларов. Пять – твои. Понял?» «Нет!» – на этот раз искренне воскликнул Рауль. «Ну, не понял, и черт с тобой, – сказал на это незнакомец. – Тебе и не нужно ничего понимать. Главное, делай, что я говорю, и все будет хорошо. Это-то ты понял?» «Д-дааа», – протянул Рауль, и сам не зная зачем. «Значит, договорились».

Незнакомец (а верзила так и не представился) встал из-за столика и направился к выходу из кафе. Но в дверях остановился, немного постоял, развернулся и снова подошел к Раулю. Чуть-чуть наклонился к нему – чтобы не кричать с высоты своего невозможного роста – и небрежно бросил: «Еще одно. Завтра, после того как возьмешь машину и покатаешься по городу, заедешь ко мне: это недалеко. Сдашь кровь». «Какую кровь?!» «Свою, дубина стоеросовая!»

Рауль не поверил своим ушам. Захотел вскочить, захотел немедленно от всего отказаться, но незнакомец одной рукой удержал его на месте, а другой достал из кармана куртки невесть сколько смятых в комок двухсотенных купюр и бросил их на столик: «Это тебе на ближайшее время. Потратишь, скажешь: добавлю. И вот еще что: на работу больше не ходи. Ни к чему. Поешь, сходишь туда в последний раз и уволишься». «Но…» Однако незнакомец это «но» проигнорировал. Он отпустил плечо Рауля и, больше ничего не сказав, снова направился к выходу. А там, не задержавшись в дверях ни на секунду, шагнул на улицу и пропал. Раулю даже показалось, что он и в самом деле пропал: исчез, мгновенно растворился в воздухе. Но, конечно, такого быть не могло, поэтому Рауль решил, что незнакомец, одетый в серое, просто слился с серым фоном пасмурного дня. Взял скомканные купюры, расправил их и пересчитал: тринадцать. Две тысячи шестьсот солей. Неплохо! На ближайшие-то дни! Правда, зачем-то нужно сдать кровь…