Сердечный выстрел - Владимир Григорьевич Колычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Гуляев не стал говорить о Семене и про Варшавина не спросил. Оставил машину, попил водички, взял ружье и отправился к реке. И торопливо пошел, как будто с ходу зайца почуял.
Зато сам Семен появился. Появился, и часу не прошло, как его отец ушел. А утро еще раннее, девяти нет, только-только рассвело. Подъехал, вышел из машины, позвонил в калитку.
— Отец где? — спросил он запыхавшимся голосом. Говорил так, будто педальная у него машина и он всю дорогу крутил, не жалея сил, педали.
— В Караганде!.. Там, где люди сначала здороваются, а потом спрашивают.
Семен заглянул за ее плечо и увидел стоящую во дворе отцовскую машину.
— А Варшавин?
— Что Варшавин?
— Говорят, он у тебя!
— И что? — Майя уперла руки в бока.
И Стенькин у нее бывал, и Варшавин вчера вот ночевал, ему-то какое дело? С кем хочет, с тем и гуляет, с кем хочет, с тем и спит.
— Да ничего… Отец не знает, что он у тебя… Или уже знает?
— Варшавин? У меня?!
Майя схватила Семена за ворот, потащила в дом. Он дернулся, вырвался, но за ней пошел. Она провела его по всем комнатам. Не было нигде Варшавина, ложная тревога.
— А теперь проваливай!
— А отец туда пошел? — Семен махнул рукой в сторону железнодорожного моста.
— Туда.
— Терминал там, — с тревогой в голосе сказал Гуляев.
— И что?
— Отец даже собаку не взял.
— Так Эстонка у вас дохлая.
— Да нет, нормальная… И ружье…
— Что ружье?
— Отец жаканы взял.
— На зайца?
— Думаю, на более крупного зверя… Он этих гадов убить грозился!
Майя кивнула. Не зайца Игнат Семенович почуял, а уродов, которые сыном его шантажировали. Из-за которых ее отец чуть не погиб. Павлик у них там какой-то главный. На зверя Гуляев пошел, на очень опасного зверя.
— Ну, и чего стоишь, бери ружье и давай за отцом!
— Ружье, — кивнул Семен.
— Мое возьми, если своего нет.
Отец сделал все как надо, обратился в полицию, протащил Майю через медкомиссию, оформил разрешение на ружье. Не мог он ее одну здесь без оружия оставить.
— Да нет, я взял, в машине оно.
— Тогда пошел!
Майя пожала плечами, открывая входную дверь. Сегодня воскресенье, никуда ехать не надо. И на подъем она легкая. В принципе, от нечего делать можно составить Семену компанию.
Но с неба сыпала снежная крупа, брызгало дождем, и сразу расхотелось куда-то идти.
— Может, в полицию позвонить? — у калитки спросил Семен.
— Позвони.
— Так Фомина пришлют… Или эту…
— А чем тебе эта не нравится? — Девушка поняла, о ком речь.
— Ну почему же не нравится. Очень даже, — назло Майе сказал Семен.
Майя нисколько не ревновала своего бывшего, но с удовольствием толкнула его в плечо, выставляя за калитку.
— Вот и звони ей!.. Пошел!..
— Может, отцу позвонить? — качнул головой Семен.
Он достал телефон, набрал номер. Майя закрыла калитку, направилась к дому. Проходя мимо машины Игната Семеновича, услышала трель, похожую на звонок будильника. В автомобиле звонил телефон бывшего тестя. Оказывается, смартфон находился в машине, прикрепленный к лобовому стеклу. Игнат Семенович, видимо, забыл его. Или просто не захотел брать с собой.
Майя повернула назад, сказала Семену, что телефон отца в машине, и только тогда зашла в дом. Поднялась на второй этаж, посмотрела в окно, увидела, как Семен отходит от своей машины — с зачехленным карабином на плече. А снег перестал, пошел дождь, и он усилился.
Семен вернулся часа через два, мокрый, грязный, даже на лице глина.
— Где тебя черти носили?
— Да к реке вышел, там обрыв, мокро, земля из-под ног бум! Я с обрыва, а там и вода, и глина… Не повезло, — буркнул он.
— Отца нашел?
— Где, в реке?
— Назад пошел?
— Ну, я-то назад. А он, возможно, на терминал отправился.
— А ты до терминала не дотопал.
— На машине быстрей.
— Может, переоденешься? — спросила Майя.
— Хотелось бы, — кивнул Семен.
— Тогда чувствуй себя как дома, — открывая входную дверь, сказала девушка и не забыла напомнить: — Но не забывай, что ты в гостях.
Ничего у них не выйдет с Семеном, не хочет она с ним. Если он желает дважды войти в одну реку, то пожалуйста, но без нее. Тем более что это неплохо у него получается. С головы до ног мокрый. И холодный. Ему бы сейчас в баньку. Но без нее.
Для кого-то воскресенье выходной, для Родиона — всего лишь короткий день. Но работы сегодня нет, документация относительно в порядке, можно ехать домой. И Скорокова собирается уезжать, стоит у окна. Похолодало, дождь снова сменился снегом, погода, что называется, нелетная. Но Родион все равно поедет. И даже не спросит у Маши, кого она ждет. Павлик, может, и сволочь, но сердцу не прикажешь. Любит его Скорокова и ничего не может с собой поделать.
Он уже открывал дверь, когда зазвонил телефон, и не сотовый, а проводной. Фомин нахмурился, не нравились ему эти звонки стационарного телефона.
Звонил оперативный дежурный.
— Фомин, это очень хорошо, что ты на месте. Машина под рукой?… Давай на терминал, убийство там заявили. Я наряд высылать не стану, съездишь, глянешь, доложишь.
— Понял.
— Группу готовлю, хорошо, если ложная тревога… Давай! — Оперативный положил трубку.
— Что там? — обеспокоенно, даже встревоженно спросила Скорокова.
— Убийство на терминале.
— Кого?… Кто?…
— Для этого и едем… Давай!
В машине Скорокова первым делом набрала чей-то номер телефона, но абонент не отвечал. От переживаний у Маши началась нервная дрожь.
— Павлику звонишь? — спросил Фомин.
— Почему Павлику?
— А за кого ты переживаешь?
— Ну да, Павлику звоню.
— А телефон молчит?
— Гудки нормальные, не отвечает…
— Ты его с терминала ждала?
— Да. Сказал, что дела у него там, на обратном пути заедет, заберет.
— А что за дела?
— Да причал решили добавить, место смотрели…
Маша немного подумала и снова набрала номер телефона. На этот раз ей ответили.
— Илья, ты?… — спросила она.
Фомин косо глянул на нее. Павлик ему, может, и не враг, но уж точно не друг. Родион по
