Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Диана Крымская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За двумя столами играли в криббедж, за третьим же, самым большим, за которым сидело шесть мужчин, — в брэг*. Именно здесь, судя по количеству кружек на столе и громким возбужденным голосам, шла самая крупная игра.
Бреди с пониманием смотрел, как Джек поправил кружевные манжеты и размял пальцы. Затем залпом осушил свое пиво и, велев трактирщику подать на большой стол самый лучший эль, двинулся к играющим в брэг.
Они как раз открыли свои карты, и самый богато одетый из них, очень красивый молодой человек, с раскрасневшимися щеками и тонкими, будто нарисованными на породистом лице, черными усиками, издал недовольный возглас.
— Сколько это будет продолжаться? Черт побери, неужели сегодня не мой день?
— Ваша светлость, вам ли пенять на судьбу? — подобострастно хихикнул выигравший, пододвигая к себе дрожащей от алчности рукой кучку золота. — Ваша жена скоро принесет вам такое приданое, о каком нам остается только мечтать!
Его светлость равнодушно махнул рукой; в свете свечей сверкнул крупный бриллиант на его мизинце.
— Сто тысяч фунтов — невесть какие деньги, господа. Я, бывало, за ночь проигрывал по десять тысяч.
Тут невестка старого Бреди выставила на стол бочонок эля, и господа оживились.
— Кто заказал этот бочонок? — спросил герцог.
— Я взял на себя такую смелость, ваша светлость, когда услышал, какой почетный гость нынче остановился здесь, — с низким поклоном сказал, приближаясь, светловолосый, хорошо одетый мужчина со шпагой на роскошной перевязи. — Разрешите представиться: Джеймс Догерти, эсквайр, всецело к вашим услугам.
Рокуэлл довольно милостиво кивнул:
— Вы очень любезны, сэр. У нас тут небольшая игра и застолье — по поводу моей помолвки. — Он еще раз окинул взглядом модный, прекрасно сшитый костюм эсквайра и, катая длинными пальцами по столу золотую монету и как бы намекая этим, что ставки немаленькие и тем самым давая возможность небогатому джентльмену с достоинством отступить, спросил: — Не хотите ли присоединиться к нам?
— С превеликим удовольствием, ваша светлость, — с готовностью отозвался Джеймс Догерти, присаживаясь на свободный стул и привычным движением поправляя шпагу.
— Сначала выпьем, господа, — угодливо улыбаясь, сказал один из свиты герцога, — за его светлость — и его красавицу-невесту!
Все дружно подхватили эти слова, за соседними столами тоже поднялись кружки. Рокуэлл поморщился, как будто провозглашенный тост был ему не слишком приятен, но выпил, пробормотав:
— Красавица-невеста… Льдышка, как и все леди. То ли дело девочки в борделях — у них нет ни плохих дней, ни головной боли.
В глазах нового знакомого герцог уловил какое-то понимание и одобрение, и вдруг обратился к нему:
— А вы женаты, сэр?
Кажется, вопрос застал джентльмена врасплох, — он немного смутился. Но быстро пришел в себя и ответил:
— Да, женат, ваша светлость.
— Давно?
— Больше месяца.
— Ну и как ваша жена? — Рокуэлл заговорщицки подмигнул и наклонился к собеседнику: — Не волнуйтесь, это останется между нами… Как она в постели? Холодная или нет?
Эсквайр помедлил, как бы обдумывая вопрос, но потом посмотрел прямо в глаза герцогу и сказал:
— Еще не знаю, ваша светлость.
— Как? — не понял Рокуэлл. — Как это — не знаете?
— Она сбежала от меня в день нашего венчания. К своему отцу, — охотно объяснил Догерти.
— Но почему? — не унимался его светлость.
— Вероятно, потому, что я предпочитаю звуку поцелуев звон монет на карточном столе, — лукаво улыбнулся эсквайр.
Тут все разразились хохотом, включая самого Догерти. Герцог похлопал его по плечу и, вытирая набежавшие на глаза слезы, сказал:
— А вы мне, черт побери, нравитесь, сэр! Я и сам тоже предпочитаю игру другим развлечениям!
— Так давайте же не будем терять время зря, — предложил Догерти, снимая с пояса туго набитый кошелек и развязывая его. Блеск золота отразился в темных глазах Рокуэлла, и герцог радостно осклабился. Игра началась.
***
Саймон действовал уверенно и быстро. Во-первых, расположить к себе герцога, дать тому понять, что он, Джеймс Догерти, простой и славный малый. Во-вторых, в игре так поднять сразу ставки, чтобы менее состоятельные игроки спасовали*. В-третьих, сначала дать Рокуэллу почувствовать вкус победы, проиграв ему несколько партий, а потом уже хладнокровно обобрать его как липку.
Очень скоро первые два маневра были удачно завершены, и Саймон остался вдвоем с герцогом за столом. Затем мнимый эсквайр проиграл три партии кряду, и его кошель заметно опустел. Рокуэлл сиял, заплетающимся от счастья и выпитого языком требовал еще эля себе и своему доброму приятелю Догерти.
Краем глаза Саймон видел, как Бреди разливает эль по кружкам, ловко разбавляет одну водой и лично, забыв о своей неприязни к господам, несет к столу его светлости.
Старик исподтишка подмигивал Саймону, вслух выражая радость по поводу выигрыша господина герцога. Мнимый эсквайр залпом выпивал эль, растерянно ерошил густые волосы и умолял его светлость продолжить игру, надеясь хоть немного отыграться.
Роль свою Саймон исполнял превосходно. Пожалуй, единственный момент, когда он немного растерялся, был тот, когда Рокуэлл осведомился у него, женат ли он. У Саймона было правило: не лгать, если этого не требуют важные обстоятельства. Ложь обычно тянет за собой следующую, и следующую, разматываясь, как нить из клубка; и потом распутать эту нитку нелегко.
Поэтому Саймон не стал лгать, и сказал, как есть, что женат. С герцогом и его прихвостнями он видится в первый и последний раз — так что какая разница, соврет он или скажет правду?
*Брэг— англ. разновидность покера
*Спасовать — отказаться от дальнейшего участия в игре.
Женат… как странно это звучит. Но Саймону определенно нравилось, и даже придавало значимости в собственных глазах, хотя он и не мог объяснить почему.
Вот только до законной жены невозможно было добраться. Даже увидеть ее Саймон не мог — не то что осуществить свои супружеские права. Это было и обидно, и немного смешно.
Саймон потер ноющее плечо, которое все еще давало себя знать. Если б не морская закалка — ему ни за что бы не удалось, раненому, ускользнуть от людей лорда Корби тогда, на реке. Но Саймон умел очень надолго задерживать дыхание и был прекрасным пловцом — и это спасло его от неминуемой расправы. Он переплыл под водой реку и затаился у берега на противоположной стороне реки.
Когда, наконец, люди лорда уехали, еле живой Саймон вылез из воды и, шатаясь от слабости, побрел неведомо куда. Его нашли рыбаки — к счастью, у него в кошеле
