Дурной сон (ЛП) - Дарлинг Джиана

Я моргнула.

Мы с Хичкоком были друзьями с первой недели моего пребывания в городе. Он тоже был новеньким, иммигрантом из Индии, который говорил на безупречном английском с сильным акцентом, над которым несколько детей смеялись в кафетерии. Я сразу же села рядом с ним, загораживая ему вид на другой стол и разговаривая с ним поверх их хихиканья.

Мы не говорили об издевательствах.

Думаю, вместо этого говорили о гипнотических автопортретах Амриты Шер-Гил.

Зоуи присоединилась к нашей маленькой группе через несколько недель, когда ее лучшая подруга переехала. Мы тусовались в школе во время обеда и нечасто по выходным, потому что мне нужно было заботиться о Брэндо, у блестящего Хичкока уже была работа в местной газовой компании в отделе информационных технологий, а Зоуи была в школьной команде по плаванию.

Мы были друзьями, но до сих пор я не знала, насколько я их ценила. Или как сильно они ценили меня.

— Спасибо, Хич, — пробормотала я, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать его в щеку.

На мое плечо навалилась тяжесть и вырвала меня из объятий друга. Дрожь пронеслась по позвоночнику, как липкая молния, сотрясая все мое тело.

Не оглядываясь через плечо, я знала, кто грубо обошелся со мной.

В основном потому, что был только один мужчина, который когда-либо делал это.

Но еще и потому, что прохладный сентябрьский полдень был наэлектризован, как пульсирующая в атмосфере надвигающаяся буря.

Тирнан прибыл.

— Ты целуешь всех, кто отдает дань уважения? — Его голос был холодным, он струился по моей спине, как ледяная вода.

Когда я попыталась вырвать свое плечо из его хватки, его пальцы сжались еще крепче, и он притянул меня к своему торсу. Внезапный жар его тела на моей холодной коже снова заставил меня задрожать.

Я откинула голову назад и посмотрела на него. Его бледные глаза светились из тени, отбрасываемой тяжелыми нахмуренными бровями, шрам, рассекающий щеку, побелел от напряжения.

— И что с того? — возразила я, выпячивая вперед подбородок.

Он тихо фыркнул, и его горячее дыхание коснулось моего лица.

— Если ты хочешь использовать похороны своей матери, чтобы подбирать мужчин, полагаю, это твоя прерогатива.

Я уставилась на него, ярость разгорелась в пустоте, где было мое сердце, освещая каждый холодный дюйм меня пламенем.

— Как ты смеешь? — резко прошептала я.

— Как ты смеешь? — возразил он, быстро отпустив меня и сделав шаг вперед, принимая руку отца Хичкока. — Спасибо, что пришли выразить свои соболезнования.

Мистер Хатри моргнул, глядя на него из-за своих толстых очков, а миссис Хатри тихонько хихикнула рядом с ним.

— Рейанш, — прошептала она. — Он похож на молодого Кэри Гранта.

Я боролась с желанием закатить глаза.

Семья Хатри была одержима фильмами Альфреда Хичкока, отсюда и имя их единственного сына.

— Если бы он был весь в шрамах и чертовски груб, то может быть, — тихо сказала я.

Хичкок ухмыльнулся мне. Он слышал все о парне моей матери.

Бывшем парне, я полагаю.

И все же вот он, внезапно встал рядом с Брэндо и мной, словно мы были одной семьей, принимая соболезнования от участников похорон. Он был весь очарование и мягкое страдание, идеальный парень с разбитым сердцем.

Мне было тошно смотреть на него.

Хуже того, я ненавидела Аиду за то, что она ушла от нас, не оставив никого, кроме него.

— Теперь мы можем идти домой? — спросил Брэндо, взяв меня за руку, чтобы я прислонилась к его боку.

Всхлип расцвел в моем горле и застрял там, когда я тяжело сглотнула.

— Запомни, Брэндо, мы не можем вернуться домой. — Технически, мы могли бы вернуться в дом, но фирма Елены уже выставила его на продажу, чтобы погасить значительные долги Аиды по кредитным картам. У нас оставалось немного денег, потому что мы использовали последние папины деньги, чтобы купить дом, но это было немного. Забавно было думать, что когда-то я воспринимала деньги как должное. — Мамы больше нет, и нам нужно найти новый дом.

Опять.

Но я этого не сказала.

Брэндо был слишком мал, когда умер отец, чтобы помнить, как мы почти за одну ночь превратились из богатых в нищих, переехав из красивого особняка, которым он владел в Далласе, в этот маленький домик в этом маленьком городке.

— Тирнан может взять нас с собой домой, — предложил Брэндо, слезы блестели в его больших глазах, когда он смотрел на меня. — Правда?

— Ты не хочешь идти с ним, — сказал я с принужденным смехом. — Он злой, старый парень.

Я наблюдала, как его полная нижняя губа поджалась и подрагивала. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло:

— Но куда еще мы пойдем? Кто нас возьмет?

Отчаяние пронеслось сквозь меня, как призрак, оставив после себя холод до костей.

Я не знала.

У меня не было ответов, а Брэндо был еще ребенком, и у него были только вопросы. Как его сестра, его единственная семья, я чувствовала себя ответственной за то, чтобы утешить его, хотя понятия не имела, как утешить даже себя.

— Вы пойдете со мной, — сказал Тирнан, внезапно оказавшись перед нами: остальные скорбящие разошлись по своим машинам, лишь некоторые задержались, чтобы почтить память на могиле, прежде чем отправиться дальше.

— Ура! — воскликнул Брэндо, обхватывая руками голени Тирнана и крепко прижимаясь к нему, хотя мужчина выглядел в ужасе от этого жеста. — Я знал это.

— Что? — вздохнула я, пораженная спокойным утверждением Тирнана.

Я просила его о помощи, но никогда в своих самых смелых мечтах не предполагала, что он предложит это.

Он уставился на меня своими жутко бледными глазами, как будто я была идиоткой.

— Вы. Пойдете. Со. Мной.

Я заскрежетала зубами, мои руки сжались в кулаки, которые я уперла в бедра. Желание топнуть ногой было сильным. Но вместо этого я впечатала каблук своих черных туфель (отслуживших свой век туфель Аиды) в траву.

— Я так не думаю.

— Не помню, чтобы я спрашивал твоего мнения, — легко сказал он, неловко похлопав Брэндо по плечу, прежде чем осторожно оттолкнуть его, приложив три пальца к плечу, как будто боялся вшей. — Дело сделано.

— Сделано? — Этого не могло быть. Такие вещи требуют времени. Я знала, потому что агент соцзащиты, с которым мы разговаривали, заверил меня, что мне понадобится терпение в процессе. Вероятно, нас будут перебрасывать из одной приемной семьи в другую, прежде чем они найдут подходящее место. — Не может быть.

Его ухмылка была волчьей.

— Всегда есть способ, если в дело вовлечены деньги или нужное имя прошептано на ухо. К счастью для вас двоих, у меня есть и то, и другое. Вы поедете со мной домой, в Нью-Йорк.

Я дико оглядывалась налево и направо, отчаянно ища выход, который, как я знала, я не найду.

— Это правда, — сказала Елена сзади меня, и я поняла, что забыла о ней, об Эзре, обо всех, кроме Тирнана и Брэндо. — Ускоренное слушание было сегодня днем, и судья предоставил ему временную опеку.

— Это только временно, — подтвердила я с облегченным вздохом.

Мы все еще могли выбраться из этого. Еще не было слишком поздно.

Любой человек был лучше Тирнана.

Он был богат и красив, но эти качества были лишь тонкой оболочкой на его разложившимся сердцем. Я чувствовала запах гнили и видела грех, скрывающийся за его зеленоглазым взглядом.

Никто не мог убедить меня в обратном.

— Испытательный срок, — подтвердил он, все та же жестокая ухмылка искривила покрытую шрамами сторону его рта. — Просто чтобы доказать, что никто из нас не убьет друг друга.

Елена и Брэндо засмеялись.

Я не засмеялась.

Мой взгляд был прикован к взгляду Тирнана, пока я вела внутреннюю борьбу.

Я не доверяла ему. Он мне даже не нравился.

Как я могла доверить ему заботу о Брэндо? Только разве я доверила его Аиде? Нет. Я была его мамой и папой, его сестрой и лучшим другом, его опекуном. Может, я и не родила его, но во всех остальных отношениях была его родителем и гордилась этим. Я заботилась о Брэндо настолько хорошо, насколько у меня хватало средств.