Соль и сирень (СИ) - Солнцева Анастасия

Аромат, распространяющийся от котла был, в принципе, очень… сложным. Я бы охарактеризовала его, как противоречивый. Одновременно не очень приятный, вызывающий желание проветрить помещение. А с другой стороны — смутно знакомый, вызывающий неясные, сумбурные, но почему-то светлые ассоциации. Я как будто уже ощущала этот аромат. Когда-то очень-очень давно. — Сократ?

Я оглянулась на хранящего вот уже несколько минут молчание кота и тут же, едва не выронив ковш, бросилась к нему. Единственный глаз кота был закрыт, а наличие дыхания вызывало сомнения.

Вытянув вперед палец, я аккуратно прикоснулась к розовому носу кота, потому что когда-то где-то слышала, что у больных животных он сухой и теплый. И именно таким на ощупь был нос Сократа.

— Ну, конечно, у него сухой нос, Мира, он же ранен, — заговорила я сама с собой.

Будь он человеком, я бы попыталась нащупать пульс, но где искать пульс у кота?

Я растерянно оглянулась на исходящий паром ковш, а потом — вновь на кота. Сократ не сказал, как использовать зелье. Капать на рану, которая, как мне вдруг показалось, уже немного затянулась, или заливать сразу в пасть?

— Сократ, — жалобно выдохнула я, чувствуя себя маленькой девочкой, которая потеряла родителей в толпе. — Что мне делать?

Длинные мощные белые усы животного, которые в данный момент безвольно свисали вниз вдруг вздрогнули, а потом еще раз и еще раз. Я схватилась пальцами за вытянутую вперед белую лапку и легонько сжала, как бы показывая, что я здесь, рядом.

— Дай… попить…, - услышала я едва различимый шепот. А потому не сразу сообразила, чего от меня хотят. Но когда поняла, тут же бросилась к ковшу, приподняла неожиданно тяжелую кошачью мордочку, пальцами приоткрыла пасть и тонкой струйкой стала вливать зелье Сократу прямо в горло.

Первые несколько глотков такой же струйкой вытекли обратно, заструились по шерсти вниз и растеклись по полу. Но очевидно, то, что я наварила было достаточно сильным, потому что уже следующую партию Сократ начал глотать. Сначала медленно, словно через усилие, потом быстрее и быстрее. Когда в ковшике уже начало просматриваться дно, его глаз открылся и взглянул на меня серьезно и осознанно.

— Атнусти, — пропыхтел кот, моргнув.

— А? — не поняла я с первого раза.

— Атнусти, — повторил Сократ и попытался вырваться из моих пальцев, но я держала крепко.

— А, отпустить! — наконец, дошло до меня, и я тут же убрала руку. — Ты как?

— Уже лучше, — кот медленно подобрал передние лапы и сел. И хотя он старался держаться невозмутимо, от меня не укрылось его неуверенное покачивание.

— Твоя рана затянулась, — радостно воскликнула я, указывая на пушистый бок, который теперь выглядел, как и при нашей первой встрече — рыжим, мягоньким и абсолютно целостным.

— Спасибо тебе, — с благодарностью кивнул Сократ.

— Не за что, — натянуто улыбнулась я, чувствуя себя совершенно разбитой. Неосознанно потянулась к больной ноге, и почувствовала нечто мокрое и холодное. А когда взглянула на пальцы, то увидела, что они все в крови.

— Что это? Это твоя кровь? — забеспокоился и попытался шагнуть ко мне Сократ, но тут же начал заваливаться.

— Ты еще слаб, — словно ребенка, я подхватила пушистого на руки и похромала в сторону кровати, где провела начало этой ночи. — Тебе надо отдохнуть.

— Откуда кровь, Мира? — строго спросил Сократ, в то время как я укладывала его в постельку, укутывая в одеяльный кокон. Подоткнув края, как когда-то делала мне моя мама, я присела рядом и постаралась как можно бодрее улыбнуться.

— Меня задело… не знаю, как и чем. Тот человек из… из-за двери… у него было какое-то оружие. Я успела отскочить, но видимо, недостаточно далеко. Времени внимательно осмотреть рану не было, но кажется, порез не очень глубокий. Просто кожу распороло.

— Тебя ранили черной магией, так же, как и меня, — грустно вздохнул Сократ. — Рана сама не затянется, тебе следует тоже выпить лекарство, — он помолчал, а после добавил: — Ты отлично справилась. На самом деле, даже лучше, чем я ожидал.

Я с шутливой благодарной поклонилась и, ощущая ломоту во всём теле, как после затяжной болезни, последний раз поправила одеяло, а затем отправилась за порцией снадобья и для себя. Небо за окном к этому моменту уже начало светлеть, предвещая скорое наступление нового дня.

Встав у окна и наблюдая за с каждой минутой светлеющей полянкой перед домом, я медленно глотала травяной отвар собственного приготовления. На вкус питье было отвратительным. Похожее на крепкий чай, в который зачем-то влили эфирные масла, явно непредназначенные для употребления внутрь. С трудом сделав последний глоток, я передернула плечами, отставила деревянную кружку и поковыляла в постель. Там уж во всю дрых Сократ, выпутавшись из одеяла, растянувшись на спине во всю длину и задрав лапки к потолку. Аккуратно пододвинув мохнатое тельце поближе к стенке, я прилегла сбоку и, чувствуя себя бесконечно вымотанной, тут же провалилась в сон…чтобы проснуться от звука выламывающейся двери.

Рухнув на пол от неожиданности и второй раз за сутки отбив себе все ниже плеч, я, продирая глаза после сна, ошарашенно пронаблюдала за тем, как от сильного удара содрогнулась створка, как не выдержали и сорвались петли, как упал на пол кусок цельного дерева и как на пороге возникли трое мужчин в черных одеяниях, напоминающих военную форму устаревшего образца.

Лет так двести, как устаревшего…

С неприветливыми лицами, они один за другим вошли в домик и начали внимательно осматриваться, скользя цепкими взглядами по окружающим их предметам. Пока не увидели меня. А как увидели, так все трое встроились в ряд и уставились на меня так, словно узрели нечто диковинное и чрезвычайно редкое.

— Где хозяйка заставы? — сурово, по-военному чеканя каждый слог, спросил самый молодой и, очевидно, самый главный из троих, потому что шел первым и стоял первым, в то время, как двое других держались чуть позади.

— А? — тупо выпучила я на мужчину глаза.

На вид ему было чуть больше двадцати. Лицо отличалось выразительностью, которую очень гармонично обрамляли густые волосы насыщенного цвета густого какао, красиво спускающиеся на шею и касающиеся широких плеч. Фигуру скрадывала одежда достаточно свободного покроя, но стать и рост она все же позволяла оценить, а они, надо сказать, впечатляли. Обут парень был в высокие сапоги, похожие на охотничьи и, судя по степени загрязненности, преодолел немалый путь, прежде чем ввалиться в дом Милены. Кстати, об этом. — Вы про хозяйку дома? Милену? Я не знаю, где она.

И оглянулась на Сократа, которого, так же, как и меня, разбудило внезапное появление тройки незнакомцев и который, так же, как и я, просто молча наблюдал в ожидании, чем всё это закончится.

На мой немой вопрос кот ответил внимательным взглядом, после таким же взглядом наградил молодого человека, затем встал, важно прошествовал по постели так, словно шел не по мятым простыням, а как минимум по красной дорожке, ведущей к трону, и мягко спрыгнул на пол.

— Приветствую вас, рыцари Ночи, — как-то очень пафосно, словно соблюдая некий церемониал, промолвил Сократ и даже поклонился трем мужчинам. Те в ответ с достоинством синхронно кивнули и впереди стоящий парень вновь заговорил:

— Приветствуем тебя, дух-хранитель, — в его словах слышалось неподдельное проявление уважения. — Нам необходимо переговорить с твоей хозяйкой? Где она?

Сократ как-то странно замялся и отвернулся.

— Она была здесь вчера, — заговорила я, пытаясь защитить Сократа, потому что то, как на него посмотрел один из этих вроде, как рыцарей, мне не понравилось. — Но, когда я проснулась ночью, её уже не было. А потом на нас с Сократом напали, какой-то странный тип из-за той двери…

Я выпалила это всё на одном дыхании и даже ткнула пальцем в дверь для большей убедительности, но договорить не успела, потому что Сократ вдруг рыкнул:

— Мирослава, замолчи.

И я захлопнула рот так быстро, что едва не прикусила язык, почувствовав себя крайне неуютно под пристальным взглядом главного из троицы.